КАЗАНСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

Институт международных отношений,

истории и востоковедения

IRANICA
ИРАНСКИЕ ИМПЕРИИ И ГРЕКО-РИМСКИЙ МИР
В VI В. ДО Н. Э. – VI В. Н. Э.

КАЗАНЬ
2017
УДК 94
ББК 63.3
I84

Научные редакторы:
доктор исторических наук О. Л. Габелко,
доктор исторических наук Э. В. Рунг,
кандидат исторических наук А. А. Синицын,
кандидат исторических наук Е. В. Смыков

Рецензенты:
доктор исторических наук С. Г. Карпюк,
доктор исторических наук Е. А. Чиглинцев

IRANICA: Иранские империи и греко-римский мир в VI в. до н. э. – VI в. н. э. /

I84 под ред. О. Л. Габелко, Э. В. Рунга, А. А. Синицына, Е. В. Смыкова. – Казань: Изд-во
Казан. ун-та, 2017. – 364 с.

ISBN 978-5-00019-823-0

Предлагаемая вниманию читателей коллективная монография посвящена различным аспектам

взаимодействий Греко-римской цивилизации и Ирана. В разделах, составляющих книгу, рассматри-
ваются контакты Запада и Востока в широком хронологическом диапазоне – с момента зарождения
этих отношений и до завершения античной истории. На основе значительного круга источников и
обширной историографии историки и археологи России и зарубежных стран (Австрии, Великобрита-
нии, Германии, Испании, Польши, Украины, Франции) обсуждают взаимоотношения Эллады и Ахе-
менидской империи, взаимное восприятие греков и персов, политику Александра Македонского
в отношении иранcских народов, роль иранского политического наследия в истории эллинистическо-
го мира, военно-политическое противостояние Римской республики и империи с Парфией, а затем
с Сасанидским Ираном.
Коллективная монография адресована специалистам в области антиковедения и ориентали-
стики, международных отношений, истории культуры, преподавателям и студентам гуманитарных
факультетов вузов, а также всем, кто интересуется историей и культурой древнего мира.

УДК 94
ББК 63.3

ISBN 978-5-00019-823-0

© Издательство Казанского университета, 2017

 KAZAN FEDERAL UNIVERSITY

Institute of International Relations,

History and Oriental Studies

IRANICA
IRANIAN EMPIRES AND THE GRECO-ROMAN WORLD
FROM THE SIXTH CENTURY BC
TO THE SIXTH CENTURY AD

KAZAN
2017
 Science editors:
O. L. Gabelko (Doctor of Historical Sciences),
E. V. Rung (Doctor of Historical Sciences),
А. А. Sinitsyn (Candidate of Historical Sciences),
E. V. Smykov (Candidate of Historical Sciences)

Reviewers:
S. G. Karpiuk (Doctor of Historical Sciences),
E. A. Chiglintsev (Doctor of Historical Sciences)

IRANICA: Iranian Empires and the Greco-Roman World from the Sixth Century BC
I84 to the Sixth Century AD / O. L. Gabelko, E. V. Rung, A. A. Sinitsyn, E. V. Smykov (eds). –
Kazan: Kazan University Press, 2017. – 364 p.

ISBN 978-5-00019-823-0

This multi-author monograph is the first historical study specifically dealing with the different kinds of
contacts between Greco-Roman civilization and Iran in a broad chronological framework – from the origins
of these contacts to the end of the ancient world. Distinguished historians and archaeologists from Russia and
number of other countries (Austria, France, Germany, Poland, Spain, UK, Ukraine), drawing on many
sources and an extensive historiography, consider political relations between Greece and the Achaemenid
Empire, the mutual perception of the Greeks and Persians, the policy of Alexander the Great towards the Ira-
nians, the Iranian component in the history and culture of the Pontic Kingdom as well as the relationship be-
tween Rome, Parthia, and Sasanian Iran.
The multi-author monograph is intended for specialists in the field of ancient history, oriental studies,
international relations, history of culture, teachers and students in university departments of humanities, as
well as for anyone interested in the history and culture of the ancient world.

ISBN 978-5-00019-823-0

© Kazan University Press, 2017

 2. Иранская фаланга Александра Великого ∗
М. Я. Ольбрыхт

Курций Руф (VIII. 5. 4) пишет о 120 000 солдатах в армии Александра

в Индии: CXX milia armatorum erant, quae regem ad id bellum sequebantur. Эту
численность обычно считают преувеличенной и уменьшают ровно наполовину.
Однако цифра, приводимая Курцием, удивляет в основном тех исследователей,
которые считают, что армия Александра состояла только из македонян и гре-
ков, ибо очевидно, что их численность не могла быть столь большой, как заяв-
ляет римский историк. Но если мы воспринимаем цифру Курция буквально, это
само по себе предполагает, что в то время войско Александра в значительной,
может быть, даже в большей степени состояло из азиатов. Удивительно, но
здесь, впервые после описания битвы при Гавгамелах (331 г. до н. э.), источни-
ки говорят об общей численности вооруженных сил Александра. В последнем
столкновении с Дарием III сражались 47 000 человек, исключительно македо-
няне, представители северобалканских народов и греки 1. Подкрепления, кото-
рые Александр получил из Европы, Анатолии и Сирии в 331–327 гг. до н. э. 2,
использовались главным образом в качестве гарнизонных войск и не были до-
статочными, чтобы значительно увеличить численность основной армии. Поте-
ри вследствие лишений и битв были тяжелыми. Когда Александр выступил в Ин-
дию, он не мог иметь в своем войске более 35 000 человек из Европы3. Если его
армия в Индийском походе (327–325 гг. до н. э.) насчитывала около 120 000 че-
ловек, тогда следует предположить, что были получены значительные подкреп-
ления из числа азиатов. Таковыми должны были быть главным образом отряды
из вновь завоеванных областей иранского плато и Центральной Азии.
Во время военных операций в Центральной Азии, главным образом
в Бактрии, Согдиане, Маргиане и соседних областях (329–327 гг. до н. э.),
направленных против Бесса, Спитамена и ряда других местных правителей ти-
па Ариамаза, Александр провел существенные реформы в своей армии, кото-
рые определили характер его вооруженных сил в ходе вторжения в Индию 327–
325 гг. до н. э. Одной из этих мер было создание подразделения эпигонов или
«потомков» (греческое ἐπίγονοι, латинское epigoni). Эпигоны были иранской
фалангой, обученной на македонский манер 4. Они впервые появились в качестве
полностью сформированного военного формирования в Сузах в 324 г. до н. э.
Монархия Александра была военной по своей природе, и ее основание покои-

∗
Перевод с английского Э. В. Рунга.
1
Cp. Brunt 1976, I, 526.
2
Подробности см.: Brunt 1976, I, 526–528.
3
Эта численность, подсчитанная Брантом (Brunt 1976, I, 530), кажется хорошо обос-
нованной.
4
Термин «эпигоны» используется в этой статье для ссылки на восточные военные от-
ряды, созданные Александром III. То же самое обозначение широко применяется в науке
применительно ко второму после Александра поколению правителей (или даже более позд-
ним поколениям), которые следовали за диадохами. См.: Billows 1995, 1–11; Landucci Gatti-
noni 2006, 15–29; Primo 2009, 367–377.
234
лось на армии. Состав и характер вооруженных сил, соответственно, отражали
сущность империи. В этом отношении значимый индикатор новой царской поли-
тики в Иране следует видеть в быстром усилении роли иранцев, которые начиная
с 330 г. до н. э. все более активно набирались для вооруженных сил царя5.
Проблема происхождения эпигонов включает не только военные аспекты,
но также принципиальные вопросы, связанные со взаимоотношениями царя
с иранцами и устройством его империи 6. Проиранские реформы, которые Алек-
сандр проводил в Парфии (330 г. до н. э.) 7, привели к конфликту, чреватому по-
следствиями, между царем и большинством его македонских солдат 8. Именно
тогда македоняне впервые стали думать, что их царь поддался «варварству»
вследствие принятия нравов разгромленных «персов» (Curt. VI. 6. 9–12; Iust.
XII. 4. 1).
Все основные античные историки Александра знали об эпигонах, но ссы-
лались на них по-разному. Обозначение ἐπίγονοι было дано новому отряду, как
сообщает Арриан (Anab. VII. 6. 1), самим Александром. Термин в своем непо-
средственном значении указывал, что ἐπίγονοι, или «потомки», должны были
заменить македонскую фалангу. Диодор (XVII. 108. 3) называет новую фалангу
«противостоящим отрядом», или ἀντίταγμα. Это выражение показывает также,
что иранская фаланга противопоставляется македонским войскам, которые те-
перь образовывали τάγμα («отряд») Александра 9. Плутарх (Alex. 47. 6) исполь-
зует термин παῖδες, или «мальчики». Это обозначение, часто употребляемое
в период диадохов 10, подчеркивает молодой возраст иранских новобранцев.
Существенная информация по учреждению корпуса эпигонов дается
Курцием Руфом (VIII. 5. 1): Ceterum Indiam et inde Oceanum petiturus, ne quid a
tergo, quod destinata impedire posset, moveretur, ex omnibus provinciis XXX milia
iuniorum legi iussit et ad se armata perduci, obsides simul habiturus et milites.
Перед этим пассажем присутствует информация о предшествующей
войне в Согдиане и деле Каллисфена, которые происходили в первой половине
327 г. до н. э. Рассказ Курция (VIII. 5. 1) подразумевает, что корпус эпигонов
был создан в 327 г. до н. э., в начале Индийского похода 11. Курций говорит

5
Olbrycht 2004; 2007a; 2011b, 67–84.
6
О военном корпусе эпигонов см.: Berve 1926, I, 120–122, 152; Altheim, Stiehl 1970,
217–218; Goukowsky 1976, 265; Bosworth 1980, 17–19; 1988, 117, 158, 171, 179, 238, 272–273;
Hammond 1990, 275–283; Hammond 1998, 244–247; Yardley, Heckel 2001, 208; Olbrycht 2004,
184–191; 2007a; 2010, 362–366; Roisman 2012, 45–50.
7
Обзор проиранских реформ в Парфии в 330 г. до н. э. см.: Olbrycht 2004, 26–28;
2007b; 2010, 355–357.
8
О македонском сопротивлении Александру см.: Heckel 1996, 189–227; Müller 2003.
9
Шофман 1987, 144.
10
παῖδες в армии Эвмена: Plut. Eum. 3. 11; Diod. XIX. 28. 3, 29. 5; παῖδες с определени-
ем βασιλικοί – термин, часто используемый для некоторых отрядов в армиях диадохов и ма-
кедонских царей в эллинистический период (см.: Corradi 1929, 300–301).
11
См. также: Bosworth 1988, 117. Приказ мог быть дан в Бактре (Arr. Anab. IV. 22. 1–3).
В связи с этим исследователи принимают различные даты, хотя они и плохо обоснованные.
Так, Берве предлагает 326 г. до н. э. – после мятежа на Гифасисе (Berve 1926, I, 120, 152). Эта
гипотеза не имеет оснований.
235
о 30 000 молодых солдат, – точная численность эпигонов, когда они появились
в Сузах в 324 г. до н. э. в качестве полностью обученных воинов в царской фа-
ланге. Совпадение численности подтверждает, что описание Курция относится
к эпигонам, так как он говорит о них как о XXX milia iuniorum. Эти юноши были
посланы Александру в качестве заложников. Курций заявляет, что они были
отправлены к Александру, но он не уточняет, где царь находился в это время;
он также не определяет, когда это событие имело место. Так как Александр был
в Индии в 327–325 гг. до н. э., эпигоны присоединились к нему где-то рядом
с Индом. Приказ, который был дан весной 327 г. до н. э., касался набора из
многих сатрапий (ex omnibus provinciis), которые были главным образом иран-
скими – на пространстве от Тигра до Яксарта/Сырдарьи 12. С учетом времени,
необходимого для сбора юношей из стран, простирающихся на тысячи кило-
метров (расстояние между Бактрией и Вавилонией было около 2 000 км), ново-
бранцы могли явиться к Александру не ранее весны 326 г. до н. э.
Два кажущихся несовместимыми сообщения источников подтверждают,
что в 326 г. до н. э. Александр получил значительные подкрепления. Первое
происходит из Диодора (XVII. 95. 4): «Туда прибыли из Греции союзники
(σύμμαχοι) и наемники (μισθοφόροι) во главе с их собственными командирами,
более 30 000 человек пехоты и немного менее 6 000 человек кавалерии. Они до-
ставили с собой красивые комплекты вооружения для 25 000 пехотинцев и
100 талантов медикаментов. Их он раздал своим солдатам» 13.
В параллельном пассаже, описывающем прибытие подкреплений к Алек-
сандру в Индию, Курций (IX. 3. 21) заявляет, что Мемнон «доставил
5 000 всадников из Фракии, а также 7 000 человек пехоты от Гарпала. Он также
привез доспехи, украшенные золотом и серебром, в количестве, достаточном
для 25 000 солдат» 14.
В целом 36 000 греческих союзников и наемников, упомянутых Диодо-
ром, – весьма подозрительная цифра. Это само по себе составило бы большую
армию, почти равную силам Александра в начале Персидской кампании. Под-
крепление такой большой численности из «союзных» и наемных отрядов обяза-
тельно оставило бы след в источниках в самой Греции, но таких свидетельств
не существует. Кроме того, подобное подразделение столь большого размера,
состоящее из наемников и так называемых союзников из Эллады, не известно;
оно не встречалось ни до этих событий, ни после них 15. Крайне сомнительно,
чтобы Александр использовал греческие отряды σύμμαχοι в 326 г. до н. э., по-
скольку он отказался от них в 330 г. до н. э. Кроме того, термин σύμμαχοι (или
ξύμμαχοι) к этому времени уже применялся по отношению к иранским отрядам,

12
Olbrycht 2011a, 27–28.
13
κατὰ δὲ τοῦτον τὸν χρόνον ἧκον ἐκ τῆς Ἑλλάδος σύμμαχοι καὶ μισθοφόροι διὰ τῶν
στρατηγῶν ἠγμένοι, πεζοὶ μὲν πλείους τρισμυρίων, ἱππεῖς δ’ οὐ πολὺ λείποντες τῶν ἑξακισχιλίων,
ἐκομίσθησαν δὲ καὶ πανοπλίαι διαπρεπεῖς πεζοῖς μὲν δισμυρίοις καὶ πεντακισχιλίοις, φαρμάκων δ’
ἰατρικῶν ἑκατὸν τάλαντα. ταῦτα μὲν οὖν διέδωκε τοῖς στρατιώταις.
14
Inter haec Memnon ex Thracia in supplementum equitum V milia, praeter eos ab Harpalo
peditum VII milia adduxerat armaque XXV milibus auro et argento caelata pertulerat.
15
Ср. перечень подкреплений Александра в кн.: Engels 1978, табл. 4–6.
236
которые служили Александру в Индии (cp.: Arr. Anab. V. 25. 3, 26. 2, 26. 4), аб-
солютно так же, как это было и в период диадохов16.
Эти аргументы приводят к выводу, что Диодор сделал серьезную ошибку,
значительно переоценив численность подкреплений из Европы, которые при-
шли к Александру, – 30 000 пехотинцев и 6 000 всадников. Он, вероятно, нашел
в своих источниках цифру 30 000 в качестве σύμμαχοι для обозначения пехоты,
направленной к Александру, как правильно сообщает Курций (VIII. 5. 1),
и приписал эту численность отрядам, прибывшим из Греции, которых он также
воспринимал как σύμμαχοι. В действительности же 30 000 пехотинцев относят-
ся к иранским пешим новобранцам, в отношении которых также использовался
термин σύμμαχοι17. Они, таким образом, присоединились к царю в 326 г. до н. э.
То, что они составляли такой значительный контингент, вполне естественно,
поскольку между временем, когда был отдан приказ об этих подкреплениях
весной 327 г. до н. э., и их прибытием в расположение Александра летом или
ранней осенью 326 г. до н. э. прошло уже около года18. Это было достаточным
временем как для набора, так и для перемещения их из сатрапий на иранском
плато в Индию (расстояние между Вавилоном и регионом верхнего Инда – око-
ло 3 000 км), но для набора подкреплений на территориях далее к западу и их
движения оттуда было необходимо большее время. Курций Руф (IX. 3. 21)
называет 7 000 пеших солдат (вероятно, наемников), посланных от Гарпала, и
5 000 фракийских всадников. Однако он ничего здесь не сообщает о корпусе в
30 000 человек пехоты по той причине, что уже посчитал их среди XXX milia iu-
niorum, или эпигонов (Curt. VIII. 5. 1). Наконец, он находится в согласии с Дио-
дором относительно количества новых комплектов вооружения, которые были
доставлены для армии Александра.
Таким образом, эпигоны присоединились к Александру в Индии в 326 г.
до н. э. Определенно, что эти вновь набранные войска не участвовали в бое-
вых действиях. Весьма вероятно, что в 325 г. до н. э. они были отправлены в
Иран вместе с корпусом Кратера, что спасло их от потерь во время перехода
главных сил Александра через пустыню Гедросии. Точно не известно, какие
войска повел Кратер, но он выступил через плодородные районы Арахосии и
Дрангианы в Карманию (Arr. Anab. VI. 17. 3). Плутарх (Alex. 71. 1) подчерки-
вает, что эпигоны (называемые им παῖδες), которые насчитывали 30 000 чело-
век, были оставлены «позади» (τῶν δὲ παίδων ῶν τρισμυρίων, οὓς ἀσκουμένους
καὶ μανθάνοντας ἀπέλιπε) Александром для военного обучения: эта фраза вме-
сте с глаголом ἀπολιμπάνειν может предполагать, что эпигоны находились в
течение некоторого времени в лагере Александра (возможно, в Индии), откуда
они возвратились в Иран для завершения их обучения. Затем, в 324 г. до н. э.,

16
Большинство иранских отрядов, которыми руководил Пифон в 323 г. до н. э., назы-
ваются σύμμαχοι (Diod. XVIII. 7. 5). Н. Дж. Л. Хэммонд неточно определяет их как «азиатов»
(Hammond 1990, 280). Cp. Olbrycht 2013, 163.
17
Энгельс правильно определяет σύμμαχοι как иранцев, но делает это без какого-либо
четкого обоснования (Engels 1978, 152).
18
О хронологии кампаний Александра в 327–326 гг. до н. э. см.: Seibert 1985, 155,
Anm. 1, и 161, Anm. 22.
237
Александр собрал эпигонов в Сузах, где они демонстрировали свои военные
качества.
В качестве примера «варваризации» Александра Плутарх (Alex. 47. 6) со-
общает, что царь приказал, чтобы 30 000 юношей (παῖδες) изучали греческий и
обучались использованию македонского оружия, и царь назначил большое чис-
ло ветеранов для того, чтобы надзирать за их обучением19.
Описание этого нового подразделения у Плутарха представляет собой
часть его описания реформы Александра, которую тот предпринял в Парфии
в 330 г. до н. э. Упоминание παῖδες следует за описанием свадьбы с Роксаной
в 327 г. до н. э. Однако здесь, как и в других местах «Жизнеописания Алек-
сандра», биография Плутарха имеет проблемы с хронологией и полна отступ-
лениями20. Плутарх не утверждает определенно, что Александр сформировал
корпус эпигонов в 330 г. до н. э., а говорит только о том, что Александр назна-
чил надзор за обучением παῖδες. Кажется, что информация о молодых варвар-
ских солдатах образует часть отступления и не имеет целью дать изложение со-
бытий в хронологическом порядке для описания того, что Александр совершил
во время своего пребывания в Парфии. Тем не менее некоторые исследователи
ошибочно полагают, что описание Плутарха надежно с хронологической точки
зрения, и приказ Александра о создании отряда эпигонов на самом деле по-
явился в 330 г. до н. э.21 Для прояснения этого вопроса нужно принять во вни-
мание другие свидетельства источников. Последовательность событий, сходная
с описанной Плутархом, появляется в пассаже Юстина (XII. 3–4), в котором он
упоминает эпизод с царицей амазонок в Парфии-Гиркании, принятие Алексан-
дром восточной одежды и новых знаков власти, а также дает описание эпиго-
нов. Но Юстин ничего не говорит об их наборе в качестве новой фаланги пехо-
ты. Та информация, которую он дает, относится к другим вопросам: согласно
Юстину (XII. 4. 5–11), уже в 330 г. до н. э., находясь в Парфии, Александр вы-
нашивал планы получить дополнительные подкрепления, с тем чтобы не исто-
щать Македонию призывом. Он принял решение обучать сыновей македонян
в военных лагерях. Юстин замечает, что такая практика имела место в период
диадохов. Эти дети македонских ветеранов были названы эпигонами22. Вместе

19
διὸ καὶ τρισμυρίους παῖδας ἐπιλεξάμενος ἐκέλευσε γράμματά τε μανθάνειν Ἑλληνικὰ καὶ
Μακεδονικοῖς ὅπλοις ἐντρέφεσθαι, πολλοὺς ἐπιστάτας καταστήσας (...).
20
Гамильтон правильно замечает, что в главе 47 «Александра» Плутарха встречается
размещение рядом различных событий и наблюдений без хронологического порядка (Hamil-
ton 1969, 129). Термин Гамильтона в отношении композиции Alex. 47 §§ 5–12 – “eidology”.
21
Раде относит создание подразделения παῖδες к 330 г. до н. э. (Radet 1950, 240).
Н. Дж. Л. Хэммонд полагает, что Александр призвал эпигонов в 330 г. до н. э. (Hammond
1990, 276–277). Он отвергает датировку Курция 327 г. до н. э., но не предлагает никаких ар-
гументов, кроме заявления, что «его [т. е. Курция] описание определенно уступает описани-
ям других авторов», и «в итоге предпочтительна последовательность событий, данная Плу-
тархом и Юстином» (Hammond 1990, 276, note 48).
22
In supplementa quoque militum minus exhauriri posse Macedoniam, si ueteranis patribus
tirones filii succederent militaturi in uallo in quo essent nati, constantioresque futuri si non solum
tirocinia, uerum et incunabula in ipsis castris posuissent. Quae consuetudo in successoribus quo-
que Alexandri mansit. Igitur et alimenta pueris statuta et instrumenta armorum equorumque iu-
238
с тем Юстин информирует нас, что Александр позволял своим солдатам же-
ниться на пленных женщинах, с которыми они сожительствовали (XII. 4. 2).
В общем и целом замечания Юстина касаются особо значимых проблем: во-
первых, он заявляет, что царь планировал усилить свои войска и думал, что
«новые призывы в армию будут меньше истощать Македонию, если на места
отцов-ветеранов будут заступать сыновья-новобранцы, чтобы сражаться у того
лагерного вала, у которого они родились» (XII. 4. 5; пер. А. А. Деконского и
М. И. Рижского). Во-вторых, Юстин описывает обучение таких сыновей, рож-
денных в лагере, и подчеркивает: «С детства закаленные трудами и опасностя-
ми, они становились непобедимыми воинами. Они не знали другого отечества,
кроме лагеря, и другой войны, кроме победоносной. Это поколение получило
название “эпигонов”» (epigoni – Iust. XII. 4. 10–11; перевод А. А. Деконского и
М. И. Рижского). В действительности македоняне не могли стать отцами детей
от пленных восточных женщин до 333 г. до н. э., и самые старшие из этих детей
не могли приобрести военное значение до смерти Александра 23. Кажется, что
Юстин (или Трог) включил в повествование свои собственные идеи, имея в ви-
ду запрет вступать в брак римским солдатам, находящимся на военной служ-
бе24. Кроме того, Юстин смешивает корпус эпигонов, созданный в 327 г. до н. э.,
с детьми македонских солдат от азиатских женщин. Поэтому версия Юстина не
может служить свидетельством в пользу набора иранских эпигонов в 330 г. до н. э.
Его описание представляет собой отступление, в котором он перепутал детей этих
солдат с набором Александра. Сообщения Плутарха и Юстина предполагают,
что Александр задумал усилить свою армию иранско-македонской молодежью
уже в 330 г. до н. э. В 331–330 гг. до н. э. Александр понял, что он из-за войны
против Агиса и нестабильной ситуации на Балканах не может больше расчиты-
вать на подкрепления только из Македонии. Однако определенный план в от-
ношении восточной фаланги еще не был сформулирован.
С учетом имеющихся свидетельств термин «эпигоны» в это время подра-
зумевает двоякое толкование 25: первоначально (в 330 г. до н. э.) он относился
только к детям македонян от азиатских женщин. Позднее, в 327 г. до н. э., он
стал применяться к молодым иранцам, обучаемым на македонский манер. Эпи-

uenibus data, et patribus pro numero filiorum praemia statuta. Si quorum patres occidissent, nihilo
minus pupilli stipendia patrum trahebant, quorum pueritia inter uarias expeditiones militia erat.
Itaque a paruula aetate laboribus periculisque indurati inuictus exercitus fuere,neque castra aliter
quam patriam neque pugnam aliud umquam quam uictoriam duxere. Haec suboles nomen habuit
Epigoni.
23
См.: Roisman 2012, 58. О роли, которую играли пленные азиатские женщины в Цен-
тральной Азии, см.: Burstein 2012, 97–104.
24
См. резонные замечания в работе: Yardley, Heckel 2001, 206–207. При Гифасисе
в Индии (325 г. до н. э.) Александр наградил месячным пособием жен и детей солдат соглас-
но военному регистру их отцов (Diod. XVII. 94. 4). В Сузах сыновья македонян, павших
в бою, получили материальную поддержку от царя (Iust. XII. 4. 9; Plut. Alex. 71. 9).
25
Подобнее см.: Berve 1926, I, 120, note 2.
239
гоны в качестве иранской фаланги македонского типа были собственной кон-
цепцией Александра, берущей начало из принципов его проиранской политики26.
Курций сообщает, что молодые новобранцы, которые присоединились
к эпигонам, прибыли ex omnibus provinciis. Тот факт, что они пришли только из
иранских сатрапий, определенно подразумевается различными авторами. Арри-
ан (Anab. VII. 6. 1) сообщает, что к Александру «пришли сатрапы из новых го-
родов и завоеванных земель; с ними прибыло около 30 000 юношей, вошедших
в тот возраст, о котором Александр говорил, что это эпигоны. У них было ма-
кедонское вооружение и обучены они были македонским военным приемам» 27.
Среди иранцев, впервые упомянутых в этом контексте, были люди из ко-
лоний, расположенных на иранском плато и в Центральной Азии – со всех тер-
риторий, населенных исключительно иранцами 28. Это ключевое указание на то,
что иранские колонисты из городов были обязаны служить в царской армии.
Арриан также включает в их число лиц «из других стран, которые он завоевал».
Это фраза не ясна, но она может относиться к тем областям, где не существова-
ло царских колоний и где властными полномочиями обладали местные князья,
от которых требовали доставить новобранцев 29.
Диодор и Юстин называют эпигонами «персов» (Diod. XVII. 108. 1; Iust.
XII. 4. 9–10). Арриан (VII. 11. 2–4) говорит о «варварской армии» (ἡ στρατιὰ ἡ
βαρβαρικὴ), включавшей «персов» и «мидян». Считается само собой разумею-
щимся, что эти обозначения применялись не к жителям Персиды или Мидии
исключительно, но вообще к иранцам. Между прочим, Александр не основывал
города в Персиде вплоть до 324 г. до н. э., так что, кажется, эта страна не по-
ставляла эпигонов. И только после того, как Певкест стал сатрапом Персиды
в 324 г. до н. э., для царской армии были сформированы значительные контин-
генты 30. Античные авторы не обладали набором каких-то определенных слов
для ссылки на иранцев, поэтому термин «персы» применялся по отношению к
народам за пределами собственно Персиды, по отношению к иранцам в целом.
В этом смысле термин «персы» (например, Plut. Alex. 71. 4) применяется ко
всем иранцам в окружении Александра. Диодор также использует подобную
терминологию. При описании битвы при Гранике он использует такие выраже-
ния, как «персидские пехотинцы» (XVII. 19. 5) и «персидская армия»
(XVII. 19. 6, 21. 3, 21. 4), хотя эти войска, кроме этнических персов, включали

26
Бриан доказывает, что Александр в качестве вдохновляющего образца для создания
корпуса эпигонов принял модель ахеменидской элитной пехоты, называемой кардаками (Bri-
ant 1999, 122–123). Но в военном отношении кардаки, организация которых мало известна,
не играли значительной роли в борьбе против Александра, и у него не было причин для того,
чтобы вдохновиться этим примером.
27
Ἧκον δὲ αὐτῷ καὶ οἱ σατράπαι οἱ ἐκ τῶν πόλεών τε τῶν νεοκτίστων καὶ τῆς ἄλλης γῆς
τῆς δοριαλώτου παῖδας ἡβάσκοντας ἤδη ἐς τρισμυρίους ἄγοντες τὴν αὐτὴν ἡλικίαν γεγονότας, οὓς
Ἐπιγόνους ἐκάλει Ἀλέξανδρος, κεκοσμημένους Μακεδονικοῖς ὅπλοις καὶ τὰ πολέμια ἐς τὸν τρόπον
τὸν Μακεδονικὸν ἠσκημένους.
28
Olbrycht 2004, 205–281; 2011a, 27–28.
29
Ср. случай Сисимитры в Согдиане, который был утвержден как местный правитель
(hyparchos) Александром (Arr. Anab. IV. 21. 9; Curt. VIII. 2. 32). Cp. Berve 1926, II, no. 708.
30
См.: Heckel 2006, 204.
240
также других иранцев, таких как гирканцы и бактрийцы, наряду с другими кон-
тингентами. В целом информация, которую мы имеем из Арриана, Юстина
и Диодора, ясно предполагает, что корпус эпигонов Александра был составлен
из иранцев с иранского плато и Центральной Азии 31.
Иное мнение было высказано Н. Дж. Л. Хэммондом: он полагает, что эпи-
гоны были набраны со всей империи Александра. Процесс, вероятно, начался в
Лидии в 334 г. до н. э., и первое подразделение лидийских эпигонов присоеди-
нилось к Александру в 330 г. до н. э. Хэммонд ссылается на Курция (VI. 6. 35),
в пассаже которого перечисляются 500 человек из Греции, 3 000 иллирийцев от
Антипатра, 130 фессалийцев, 2 600 пехотинцев и 300 всадников из Лидии. Од-
нако Курций ничего не говорит об обучении лидийских солдат. Это были, веро-
ятно, отряды, которые образовывали часть контингента под командованием ли-
дийского сатрапа. Нет указаний, что они использовали македонское оружие или
были обучены на македонский манер подобно эпигонам в 327–324 гг. до н. э.
То же самое применимо к другим войскам из Малой Азии (см.: Curt. VII. 10. 11
sq. – о ликийцах). Хэммонд предполагает, что 30 000 эпигонов в Сузах являлись
призывниками, которые были набраны на протяжении одного года, и оценивает
общую численность этого формирования в 330–326 гг. до н. э. в 120 000 сол-
дат 32. Его оценки спекулятивны, поскольку источники не говорят о таком коли-
честве эпигонов, но можно предположить, что корпус из 30 000 в Сузах был
элитным отрядом, выбранным из гораздо большего подразделения.
Византийский лексикон «Суда» упоминает «6 000 царских мальчиков
[Βασίλειοι παῖδες], которые по приказу Александра основательно упражнялись
в военном искусстве в Египте» 33. Они определенно не принадлежали к импер-
скому подразделению эпигонов, состав которого был исключительно иранским,
но были местными египетскими отрядами, находившимися в распоряжении са-
трапа. Само их название предполагает, что это формирование было укомплек-
товано молодыми солдатами, призванными служить царю, но не в роли, кото-
рая была предназначена эпигонам, т. е. в качестве замены и преемников маке-
донской фаланги в царской армии, но как контингент войск, находящихся под
командованием египетского сатрапа.

31
Правильно: Berve 1926, I, 120; Altheim, Stiehl 1970, 218.
32
Hammond 1990, 279.
33
Suda, s. v. Βασίλειοι παῖδες ἑξακισχίλιοι· οἵτινες κατὰ πρόσταξιν Ἀλεξάνδρου τοῦ
Μακεδόνος τὰ πολέμια ἐξήσκουν ἐν Αἰγύπτῳ. См.: Hammond 1996, 99–103; 1998, 258. Бриан
заявляет, что источники, лежавшие в основе сообщения «Суды», ошибочно применяли тер-
мин «царские пажи» к «корпусу, который его создатель определенно назвал эпигонами»
(Briant 1999, 123–124). Однако это предположение кажется неубедительным. Хэммонд оши-
бочно доказывает, что египетские paides, упомянутые в словаре «Суда», принадлежали
к эпигонам (Hammond 1996, 99 ff.). Ошибка Хэммонда состоит в его необоснованном пред-
положении, что системы набора местных воинов, используемые Александром в Египте, Ана-
толии и иранском мире, были идентичны. Более скрупулезный анализ обнаруживает, что це-
ли Александра в отношении иранских эпигонов, которые готовились как раз для того, чтобы
стать ядром имперской армии, в отличие от местных войск, подобных молодым солдатам
в Египте, были иными.
241
 Кажется, что в 334–333 гг. до н. э., в самом начале своего похода, Алек-
сандр был далек от мысли о создании восточной армии. На этом этапе он все
еще сражался с Дарием и не доверял отрядам, набранным из азиатов в Леванте
и Малой Азии. Например, после осады Газы Александр послал Аминту в Маке-
донию для набора пополнения, «так как, несмотря на победоносные сражения,
армия увеличивалась медленно, и царь доверял солдатам из завоеванных наро-
дов меньше, чем своим соплеменникам» (Curt. IV. 6. 31).
Причина, по которой был сформирован корпус эпигонов, проистекала из
практических военных и политических нужд. Александр желал ослабить воен-
ный потенциал иранских сатрапий, получив сразу и солдат, и заложников (Curt.
VIII. 5. 1). Но, поступив таким образом, он предпринял очередной шаг, который
вел к отчуждению от него македонян в его армии, тогда как он пытался добить-
ся одновременного расположения к себе иранцев. Его попытка была хорошо
продуманной. Перед лицом сопротивления македонян, которые противились
всему, что имело черты проиранского жеста или нововведения, Александр
упорно шел на тотальную конфронтацию с тем, чтобы ликвидировать оппози-
цию. С этой целью он нуждался в противовесе военной мощи македонского
компонента его армии. Этот вывод, который полностью подтверждается Дио-
дором, делается самоочевидным только после завершения анализа политики
Александра в 330–327 гг. до н. э. 34 Эпигоны должны были предоставить под-
держку царю также против греческих наемников, задействованных в качестве
гарнизонных отрядов в сатрапиях и поселенцев в колониях: они являлись си-
лой, с которой необходимо было считаться.
По всем указаниям источников, эпигоны были очень молоды. Они были
набраны еще мальчиками, но когда они прибыли к Александру в Сузы, они бы-
ли уже молодыми людьми (Арриан называет их παῖδας ἡβάσκοντας ἤδη – Anab.
VII. 6. 1) 35. Они нуждались в интенсивном обучении – мы знаем о большом ко-
личестве людей, руководивших процессом обученения (epistatai). Кроме того,
эпигоны имели учителей (didaskaloi), которые обучали их греческому языку
(Plut. Alex. 47. 6: διὸ καὶ τρισμυρίους παῖδας ἐπιλεξάμενος ἐκέλευσε γράμματά τε
μανθάνειν Ἑλληνικὰ καὶ Μακεδονικοῖς ὅπλοις ἐντρέφεσθαι, πολλοὺς ἐπιστάτας
καταστήσας; 71. 1: τῶν δὲ παίδων τῶν τρισμυρίων, οὓς ἀσκουμένους καὶ
μανθάνοντας ἀπέλιπε, τοῖς τε σώμασιν ἀνδρείων φανέντων καὶ τοῖς εἴδεσιν
εὐπρεπῶν, ἔτι δὲ καὶ ταῖς μελέταις εὐχέρειαν καὶ κουφότητα θαυμαστὴν
ἐπιδειξαμένων, αὐτὸς μὲν ἥσθη, τοῖς δὲ Μακεδόσι δυσθυμία παρέστη καὶ δέος, ὡς
ἧττον αὐτοῖς τοῦ βασιλέως προσέξοντος; Diod. XVII. 108. 1–2: κατὰ δέ τινας
ἐντολὰς τοῦ βασιλέως ἠθροισμένοι, χρόνον ἱκανὸν ἐπιστάτας καὶ διδασκάλους
ἐσχηκότες τῶν πολεμικῶν ἔργων, πάντες δὲ Μακεδονικαῖς πανοπλίαις πολυτελῶς
κεκοσμημένοι).
Обучение должно было проводиться на военных базах, так что эпигоны
не могли проживать в своих родных общинах или поселениях. Кроме того, они

34
Olbrycht 2004, 189–190; 2010, 363–364.
35
См.: Hammond 1990, 278. Диодор (XVII. 108. 2) использует фразу χρόνον ἱκανὸν,
подразумевая более длительный временной промежуток, охватывающий обучение эпигонов.
242
обязаны были быть боеспособными и поэтому нуждались в содержании слуг и
рабов. Основные центры обучения были расположены в колониях Александра,
где эпигоны составили привилегированную группу среди иранцев 36.
Согласно Курцию (X. 2. 8), Александр полагал, что к 323 г. до н. э. может
при помощи армии удержать Азию «со столь немногочисленными силами, по-
тому что ранее расположил во многих местах гарнизоны и новые города, засе-
ленные колонистами, которые окажут сопротивление всем попыткам переворо-
та» (Alexander senioribus militum in patriam remissis XIII milia peditum et II milia
equitum, quae in Asia retineret, eligi iussit existimans, modico exercitu continere
posse Asiam, quia pluribus locis praesidia disposuisset nuperque conditas urbes col-
onis replesset nec res novare cupientibus). Александр имел в виду именно иран-
ских поселенцев, включая эпигонов 37.
Согласно Арриану (Anab. VII. 6. 1), эпигоны были предоставлены Алек-
сандру сатрапами. Это ясно показывает, что в ведении сатрапов находились во-
енные вопросы на подвластных им территориях 38. В процесс обучения, вероят-
но, были включены гарнизонные командиры в городах (phrourarchoi). Эпигоны
были вооружены македонским оружием (Arr. Anab. VII. 6. 1: Diod. XVII. 108. 2)
и упражнялись в военном искусстве по македонскому образцу (Arr. Anab.
VII. 6. 1; Curt. X. 3. 10). Как вооружение, так и великолепная подготовка сдела-
ли их боеспособной силой, равной македонянам.
В 324 г. до н. э. Сузы увидели прибытие 30 000 иранских эпигонов, чье
появление вызвало всплеск недовольства македонян (Diod. XVII. 107–108. 3;
Arr. Anab. VII. 6. 1; Plut. Alex. 71. 1; Iust. XII. 11. 4). Угроза, заявленная Алек-
сандром при Гифасисе в Индии, что он поведет варваров, если македоняне не
последуют за ним, могла быть теперь выполнена (Curt. IX. 2. 33). Арриан (Anab.
VII. 6. 2) указывает на факт, что Александр шел на все ухищрения для сниже-
ния своей зависимости от македонских солдат в будущем. По-видимому, царь
стремился к конфронтации, чтобы окончательно сломить македонское сопро-
тивление его концепции монархии и царства, управляемого македоно-иранской
элитой. Это замечание допоняется демонстрацией Александром своей похвалы
как иранской фаланге эпигонов, так и принятию Певкестом иранских обычаев.
Согласно Арриану (Anab. VII. 6. 1–5), македоняне в Сузах сформулирова-
ли длинный список обвинений против ориенталистской политики Александра,
включая набор иранских солдат, названных эпигонами, практику проведения
свадеб в соответствии с персидским обычаем, принятие «мидийской» одежды
Александром, допуск иранских всадников в ряды царских товарищей (hetairoi)
и царской гвардии, расширение всей конницы путем зачисления в нее «варва-
ров», и «варваризацию» Певкеста. Основная жалоба, однако, была направлена
на поведение Александра, так как он «полностью превратился в варвара» и тем
самым отказался от македонского образа жизни 39.

36
Olbrycht 2011a, 27–28.
37
Hammond 1990, 281.
38
О сатрапах как командирах эпигонов см.: Berve 1926, I, 299; Hammond 1998, 244–245.
39
Подробности этих событий см.: Olbrycht 2004, 46–49; 2010, 362–364.
243
 Согласно Диодору 40, в ответ на возникшие мятежи против него, которые
имели место при Гифасисе в Индии, или насмешки над Амоном в качестве его
«отца», Александр создал особый отряд «персов», т. е. иранцев (ἀντίταγμα), ко-
торый должен был являться противовесом македонской фаланге. Действительно,
в Сузах Александр испытал удовольствие, когда увидел навыки, показанные
иранцами, обученными по македонскому образцу; эпигоны «были высоко оце-
нены царем после демонстрации их умений и дисциплины при использовании
своего оружия» (Diod. XVII. 108. 2) и «показали замечательные умения и сно-
ровку» (Plut. Alex. 71. 1). Эпигоны были предвестием новой армии Александра,
которая призвана была заменить фалангу, состоявшую только из македонян.
Примечательно, что Арриан не может описать происхождение эпигонов, чье по-
явление в Сузах разозлило македонян. Прежде всего, они были сформированы до
Индийского похода 327 г. до н. э. и их присутствие в Сузах привело к затяжной
напряженности, вызванной политикой царя. Македоняне были раздражены: они
выступали против самой идеи замены их иранскими солдатами. Они хорошо по-
нимали, что Александр хотел быть свободным от того, чтобы полагаться исклю-
чительно на них (Arr. Anab. VII. 6. 2; cp. ibid. VII. 8. 2; Plut. Alex. 71. 1). Он созна-
тельно отложил окончательную конфронтацию с македонской оппозицией до
прибытия его в Опис, когда он был лучше подготовлен к ней 41.
Информация о судьбе эпигонов после их прибытия в Сузы скудна, но до-
статочно значима. С их присутствием Александр получил мощный инструмент,
с помощью которого он мог оказывать давление на македонян. Македонский
мятеж в Описе дал Александру оправдание тому, что он нуждался в дальней-
ших далеко идущих реформах. Он добился замены из числа иранцев, равных по
численности тем македонянам, которых он отпустил (т. е. 10 000), и назна-
чил 1 000 из них телохранителями, которые располагались при дворе. Во всех
отношениях он «показывал то же самое доверие к ним, как и к македонянам»
(Diod. XVII. 110. 1). После того как македонское восстание в Описе (324 г. до н. э.)
было подавлено и ветераны отправлены домой 42, их место в армии царя заняли
иранские эпигоны (Diod. XVII. 110. 1; Iust. XII. 12. 4; Curt. X. 3. 10). Другими
словами, в 324 г. до н. э. иранская фаланга была повышена до того же уровня,
что и македонская.
Высокую вероятность имеет то, что после смерти Александра в 323 г. до
н. э. эпигонов в Вавилоне возглавлял Пердикка 43. Когда он выслал новоназна-
ченных сатрапов, чтобы те приняли свои провинции, то предоставил им значи-
тельные силы. Так, Лисимах, который получил 4 000 человек пехоты и 2 000
кавалерии, разгромил Севта во Фракии (Diod. XVIII. 14. 2). Подобным образом
Эвмен получил «достаточные силы» пехоты и кавалерии (последние были не-

40
καὶ τὴν ἐξ Ἄμμωνος γένεσιν διασυρόντων τοῦτο τὸ σύστημα κατεσκεύασεν ἐκ μιᾶς μὲν
ἡλικίας τῶν Περσῶν καὶ ὁμοίας συνεστηκός, δυνάμενον δὲ ἀντίταγμα γενέσθαι τῇ συνεστηκός,
δυνάμενον δὲ ἀντίταγμα γενέσθαι τῇ Μακεδονικῇ φάλαγγι. καὶ τὰ μὲν περὶ Ἀλέξανδρον ἐν τούτοις
ἦν (Diod. XVII. 108. 3).
41
Olbrycht 2008, 231–252.
42
Roisman 2012, passim.
43
Hammond 1996, 102.
244
велики по численности – Diod. XVIII. 29. 1–3, 25. 6). В 320 г. до н. э. Эвмен воз-
главлял 20 000 человек пехоты «всех народов» (παντοδαποὺς τοῖς γένεσιν – Diod.
XVIII. 30. 5). Кажется, что ядро этих войск состояло из отряда эпигонов, со-
зданного Александром. То же применимо к фаланге Эвмена в битве при Габи-
ене в 317/316 г. до н. э., включавшей «людей из всех народов, вооруженных на
македонский манер» (Diod. XIX. 27. 6: τὸ δ’ ἑξῆς οἱ καθωπλισμένοι μὲν εἰς τὰ
Μακεδονικά, παντοδαποὶ δ’ ὄντες τοῖς ἔθνεσιν). По-видимому, обозначение «люди
из всех народов» (παντοδαποί) использовалось в период диадохов вместо преж-
него «эпигоны», так как последний термин к тому времени стал неприемлемым
для большинства македонских солдат.

The Iranian phalanx of Alexander the Great

M. J. Olbrycht

During military operations in Central Asia, mainly in Bactria, Sogdiana, Mar-

giana and the neighbouring areas (329–327), Alexander undertook essential reforms
in his army which defined the character of the armed forces that invaded India in
327–325. One of these measures was the formation of the Epigoni or “Descendants”
(Greek ἐπίγονοι, Latin epigoni). The Epigoni were an Iranian phalanx trained in the
Macedonian fashion. They first appeared as a fully fledged combat formation at Susa
in 324. Alexander’s monarchy was military by nature, and its foundation rested on
the army. The composition and character of the armed forces, therefore, reflected the
nature of the empire. In this respect, a significant indicator of a new royal policy in
Iran is the rapid promotion of Iranians, who from 330 onward were increasingly re-
cruited for the king’s armed forces.
The origin of the Epigoni involves not only military matters but also funda-
mental questions about the king’s relations with Iranians and the structure of his em-
pire. The pro-Iranian reforms that Alexander introduced in Parthia (330) led to a con-
flict – fraught with consequences – between the king and most of his Macedonian
soldiers.
All of the major ancient historians of Alexander knew of the Epigoni, but re-
ferred to them differently. The designation ἐπίγονοι was given to the new unit – Ar-
rian VII. 6. 1 relates – by Alexander himself. The term in its immediate sense indicat-
ed that the ἐπίγονοι, or “descendants,” were to replace the Macedonian phalanx. Dio-
doros (XVII. 108. 3) calls the new phalanx “an opposing force” or ἀντίταγμα. This
expression, too, is revealing as it contrasts the Iranian phalanx with the Macedonian
forces that up to now constituted Alexander’s τάγμα (“battalion“). Plutarch (Alex.
47. 6) uses the term παῖδες, or “boys.” Essential information on the establishment of
the Epigoni is given by Curtius Rufus VIII. 5. 1.
Information on the fate of the Epigoni after their arrival at Susa is scant but no
less significant. Their presence gave Alexander a powerful tool with which to pres-
sure the Macedonians. The Macedonian mutiny at Opis supplied Alexander with the
excuse he needed to forge ahead with his far-reaching reforms. After the Macedonian
rebellion at Opis (324) had been suppressed and the veterans sent home, the Iranian

245
Epigoni took their special place in the king’s army (Diod.XVII.110.1; Iust. XII. 12.4;
Curt. X. 3. 10).

Литература

1. Шофман А. С. 1987: К вопросу о генезисе эллинистических армий (анти-

тагма) // ВДИ. 3, 143–153.
2. Altheim F., Stiehl R. 1970: Geschichte Mittelasiens im Altertum. Berlin.
3. Berve H. 1926: Das Alexanderreich auf prosopographischer Grundlage. 1–2.
München.
4. Billows R. A. 1995: The succession of the epigonoi // SC. 6, 1–11.
5. Bosworth A. B. 1980: Alexander and the Iranians // JHS. 100, 1–21.
6. Bosworth A. B. 1988: Conquest and Empire. The Reign of Alexander the
Great. Cambridge.
7. Briant P. 1999: The Achaemenid Empire // War and Society in the Ancient
and Medieval Worlds: Asia, the Mediterranean, Europe, and Mesoamerica /
K. Raaflaub, N. Rosenstein (eds). Washington, 105–128.
8. Brunt P. A. 1976/1983: Arrian. History of Alexander and Indica. 1–2.
Cambridge, Mass.
9. Burstein S. 2012: Whence the Women?: The Origin of the Bactrian Greeks //
AWE. 11, 1–8.
10. Corradi G. 1929: Studi ellenistici. Torino.
11. Engels D. W. 1978: Alexander the Great and the Logistics of the Macedo-
nian Army. Berkeley; Los Angeles.
12. Goukowsky P. 1976: Diodore de Sicile XVII. Coll. Budé. Paris.
13. Hamilton J. R. 1969: Plutarch, Alexander. Oxford.
14. Hammond N. G. L. 1984: Alexander’s Veterans after his Death // GRBS.
25, 51–61.
15. Hammond N. G. L. 1990: Royal Pages, Personal Pages and Boys Trained in
the Macedonian Manner during the Period of the Temenid Monarchy // Historia. 39,
261–290.
16. Hammond N. G. L 1996: Alexander’s Non-European Troops and Ptolemy I’s
Use of Such Troops // BASP. 33, 99–109.
17. Hammond N. G. L. 1998: Alexander’s Newly-founded Cities // GRBS. 39,
243–269.
18. Heckel W. 1996: Resistance to Alexander the Great // The Greek World in
the Fourth Century / L. A. Tritle (ed.). London, 189–227.
19. Heckel W. 2006: Who’s Who in the Age of Alexander the Great: Prosopog-
raphy of Alexander's Empire. Oxford.
20. Landucci Gattinoni F. 2006: Diadochi ed Epigoni nell'Asia Minore di
Strabone: Ilio e la Troade // GA. 14/15, 15–29.
21. Müller S. 2003: Maßnahmen der Herrschaftssicherung gegenüber der ma-
kedonischen Opposition bei Alexander dem Großen. Frankfurt am Main.
22. Olbrycht M. J. 2004: Aleksander Wielki i świat irański. Rzeszów.

246
 23. Olbrycht M. J. 2007a: The military reforms of Alexander the Great during
his campaign in Iran, Afghanistan, and Central Asia // Miscellanea Eurasiatica
Cracoviensia / C. Galewicz, J. Pstrusińska, L. Sudyka (eds). Kraków, 223–235.
24. Olbrycht M. J. 2007b: Alexander the Great versus the Iranians – an Alter-
native Perspective // FO. 42/43, 159–172.
25. Olbrycht M. J. 2008: Curtius Rufus, the Macedonian Mutiny at Opis and
Alexander’s Iranian Policy in 324 BC // The Children of Herodotus: Greek and Ro-
man Historiography and Related Genres / J. Pigoń (ed.). Newcastle, 231–252.
26. Olbrycht M. J. 2010: Macedonia and Persia // A Companion to Ancient
Macedonia / J. Roisman, I. Worthington (eds). Malden; Oxford, 342–369.
27. Olbrycht M. J. 2011a: Ethnicity of settlers in the colonies of Alexander the
Great in Iran and Central Asia // Bulletin of International Institute for Central Asian
Studies [Samarkand, Uzbekistan]. 12, 22–35.
28. Olbrycht M. J. 2011b: First Iranian Units in the Army of Alexander the
Great // Anabasis. Studia Classica et Orientalia. 2, 67–84.
29. Olbrycht M. J. 2013: Iranians in the Diadochi Period // After Alexander.
The Time of the Diadochi (323–281 BC) / V. Alonso Troncoso, E. M. Anson (eds).
Oxford; Oakville, 159–182.
30. Primo A. 2009: Il termine ἐπίγονοι nella storiografia sull'ellenismo // Klio.
91, 367–377.
31. Radet G. 1950: Alexandre le Grand. Paris.
32. Roisman J. 2012: Alexander’s Veterans and the Early Wars of the Succes-
sors. Austin.
33. Seibert J. 1985: Die Eroberung des Perserreiches durch Alexander den
Großen auf kartographischer Grundlage. Wiesbaden.
34. Yardley J. C., Heckel W. 2001: Quintus Curtius Rufus: The History of Al-
exander / tr. by J. C. Yardley, with introduction, notes and appendices by W. Heckel.
2nd ed. Harmondsworth.

247
 ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ............................................................................................. 9
Иран и античный мир: тысяча лет взаимоотношений (вместо введения)
О. Л. Габелко, Э. В. Рунг, А. А. Синицын, Е. В. Смыков ........................................ 14
ГЛАВА I. Ахеменидская держава и ее соседи ......................................... 31
1. Чужие как свои: евнухи при Ахеменидском дворе А. П. Кивни ........ 31
2. Должность военачальника в Ахеменидской империи Э. В. Рунг ...... 45
3. Греки в Ахеменидской перспективе по данным клинописных
текстов из Вавилонии и Персеполя Р. Роллингер, В. Ф. М. Хенкельман ......... 65
4. «Скифы» под Мемфисом (ираноязычные кочевники в египетской
компании Артаксеркса ІІІ) А. В. Вертиенко....................................................... 90
5. Ахеменидские «импорты» на территориях к северу от границ
Ахеменидской державы М. Ю. Трейстер ......................................................... 103
ГЛАВА II. Греческий мир и Ахеменидская держава .......................... 127
1. «Когда нагрянул Мидиец...»: Иония под властью Ахеменидов
во второй половине VI – начале V в. до н. э. М. Ю. Лаптева ........................ 127
2. Канаты и мосты Греко-персидской войны А. А. Синицын................ 137
3. Договоры о дружбе между греками и персидскими царями
Э. В. Рунг, Е. А. Венидиктова ............................................................................ 172
4. «Невероятные приключения европейцев в Азии» (знаменитые
афиняне VI–V вв. до н. э. на территории Ахеменидской державы)
И. Е. Суриков ........................................................................................................ 181
5. «Гробница Аминты» в Тельмессе и Аминта, сын Бубара
Ю. Н. Кузьмин ...................................................................................................... 214
ГЛАВА III. Греки и иранцы в эпоху эллинизма................................... 224
1. Персия и провозглашение Александра Великого царем
при Гавгамелах К. Д. Навотка........................................................................... 224
2. Иранская фаланга Александра Великого М. Я. Ольбрыхт............... 234
3. Восточная политика Cелевка II в свете новой надписи из Ирана
(предварительные замечания) С. В. Смирнов ................................................... 248
4. От Даскилия к Синопе: заметки о персидских истоках династии
Митридатидов Л. Бальестерос Пастор ........................................................... 257
5. Иранское наследие в Понтийском царстве Е. А. Молев .................... 276
 ГЛАВА IV. Рим, Парфия и Иран: перипетии взаимоотношений ..... 284
1. Парфянский поход Красса: к вопросу о некоторых аспектах
кампании 54 г. до н. э. Е. В. Смыков ................................................................. 284
2. Итинерарий Мая Тициана как отражение римско-парфянских
взаимоотношений И. В. Пьянков ....................................................................... 299
3. Из наблюдений за структурой «Парфики» Арриана: датировка
и жанр произведения С. М. Перевалов .............................................................. 304
4. Иран, Туран и Рум Й. Визехёфер ......................................................... 315
ГЛАВА V. Восприятие персов в греко-римской традиции ................ 325
1. Кир Великий как царь: взгляд Геродота А. С. Сапогов ..................... 325
2. Героизированное описание персов в «Истории» Геродота
Ю. О. Змитрякова ............................................................................................... 340
3. Аммиан Марцеллин о царстве Ахеменидов (опыт
источниковедческого анализа) В. А. Дмитриев ............................................... 346
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ ....................................................................... 356
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ ....................................................................... 359
 CONTENTS
PREFACE .......................................................................................................... 9
Iran and the Classical World: a thousand years of interaction (Introduction)
O. L. Gabelko, E. V. Rung, A. A. Sinitsyn, E. V. Smykov ............................................ 14
CHAPTER ONE. The Achaemenid Empire and its Neighbours ............... 31
1. Outsiders as Insiders: Eunuchs at the Achaemenid Court
A. P. Keaveney......................................................................................................... 31
2. The title of an army commander in the Achaemenid Empire
E. V. Rung ................................................................................................................ 45
3. The Greeks in an Achaemenid perspective according to cuneiform
texts from Babylonia and Persepolis R. Rollinger, W. F. M. Henkelman ............... 65
4. The “Scythians” at Memphis (Iranophone nomads in the Egyptian
campaign of Artaxerxes III) H. V. Vertiienko ......................................................... 90
5. Achaemenid “Imports” to territories to the north of the Achaemenid
state M. Yu. Treister .............................................................................................. 103
CHAPTER TWO. The Greek World and the Achaemenid Empire ........ 127
1. “When the Mede arrived...”: Ionia under the rule of the Achaemenids
from the second half of the sixth to the beginning of the fifth century BC
M. Yu. Lapteva ....................................................................................................... 127
2. Ropes and bridges of the Persian War A. A. Sinitsyn.............................. 137
3. Treaties of friendship between the Greeks and the Persian Kings
E. V. Rung, E. A. Venidiktova................................................................................ 172
4. Famous Athenians of the sixth and fifth centuries BC in the territory
of the Achaemenid Empire I. Ye. Surikov ............................................................. 181
5. “The Tomb of Amyntas” at Telmessus and Amyntas, son of Bubares
Yu. N. Kuzmin ........................................................................................................ 214
CHAPTER THREE. The Greeks and the Iranians in the Hellenistic
period ........................................................................................................................ 224
1. Persia and Alexander the Great’s proclamation at Gaugamela
K. D. Nawotka ....................................................................................................... 224
2. The Iranian phalanx of Alexander the Great M. J. Olbrycht .................. 234
3. The Eastern Policy of Seleukos II in the light of a new inscription
from Iran (preliminary remarks) S. V. Smirnov..................................................... 248
4. From Dascylium to Sinope: remarks on the Persian roots of the
Mithridatid dynasty L. Ballesteros Pastor ............................................................ 257
5. Iran’s legacy in the Pontic Kingdom E. A. Molev................................... 276 
 CHAPTER FOUR. Rome, Parthia and Iran: the Vicissitudes of the
Relationship.............................................................................................................. 284
1. The Parthian campaign of Crassus: some aspects of the campaign
of 54 BC E. V. Smykov .......................................................................................... 284
2. The itinerary of Maes Titianus as a reflection of Roman-Parthian
relations I. V. Pyankov ........................................................................................... 299
3. Some notes on the structure of Arrian’s “Parthica” S. M. Perevalov ..... 304
4. Iran, Turan and Rum J. Wiesehöfer ........................................................ 315
CHAPTER FIVE. Perception of the Persians in the Greco-Roman
Tradition ................................................................................................................... 325
1. The kingship of Cyrus the Great: Herodotus’ view A. S. Sapogov......... 325
2. The heroized description of the Persians in Herodotus’ Histories
Yu. O. Zmitryakova ................................................................................................ 340
3. The Achaemenid Kingdom in Ammianus Marcellinus’ account
(a source-study analysis) V. A. Dmitriev ............................................................... 346
ABBREVIATIONS ....................................................................................... 356
CONTRIBUTORS………………………………...………………………..359