La trad u ctio n française a été revue p o u r la présentation
de cette édition p a r M ichelle-lrène B rudny-de Launay.
Titres originaux:
КРОТКАЯ
СОН СМЕШНОГО ЧЕЛОВЕКА
е Éditions Gallimard. 1972,
pour la traduction française.
© Éditions Gallimard. IW2.
pour la présente édition bilingue.
PRÉFACE
Désespérer de soi, désespéré, vouloir se défaire
de soi. telle est la formule de tout désespoir.
KIERKEGAARD
Le Journal d ’u n écrivain
Les deux textes du présent recueil bilingue sont
extraits du Journal d ’un écrivain de F.M. Dos­
toïevski. Douce, que l'auteur qualifie de «récit
imaginaire », occupe tout le mois de novembre de
l'année 1876. Le Songe d ’un homme ridicule —
«récit fantastique » — constitue le chapitre second
d ‘a vril 1877, première partie. Précédé d ’u n chapitre
sur la guerre, suivi d ’o bservations sur un fa it divers
— l ’a ffaire Kornilova — déjà commenté en octobre
et en décembre 1876, il paraît davantage pris dans
la trame régulière du Journal mais n'en est pas
moins un texte qui se suffit à lui-même.
Ces brèves indications donnent d ’ailleurs une
idée du contenu comme de la composition de ce
7

Journal qui, selon G. Aucouturier, inaugure vé­
ritablement un genre n o u v e a u I l ne s ’agit pas de
carnets intimes mais d ’écrits explicitement destinés
à la publication, témoignages, interventions dictées
par l ’actualité, interpellation du lecteur et aussi,
d'après la form ule consacrée, laboratoire de l ’écri­
vain où notes, plans, essais voisinent avec des récits.
Son activité de publiciste n ’est pas, pour Dos­
toïevski, une parenthèse inessentielle. En effet, bien
avant de proposer ses services comme rédacteur en
chef du Citoyen — l ’irrégulière rubrique q u ’il y a
tenue durant l ’année où il a exercé cette respon­
sabilitéformera le Journal d ’un écrivain 1873 — ,il
avait, dès 1861, animé successivement deux revues,
Le Temps et L’Époque. Quant au Journal d ’un
écrivain 1876 e / 1877, il s ’e nfait lui-même l ’éditeur,
par livraisons mensuelles.
Douce
Le « récit imaginaire » de 1876 qui porte ce titre
conte l ’h istoire d ’u ne humiliée et offensée, l ’un des
grands types des personnages dostoïevskiens.
L ‘a uteur s'explique d'ailleurs sur la qualification du
genre dans son liminaire : il a supposé la présence
d'un sténographe consignant tous les détails
comme source de sa propre élaboration du récit1.
I. Cf. G. Aucouturier, Introduction à F. Dostoïevski, Journal d'un
écrivain, Paris, Gallimard. 1973 (Bibliothèque de la Pléiade), p. IX.
2. Cf. infra. p. 23.
8 9
Celui-ci est né d ’u n ancien projet de 1869 sur la
mésentente conjugale, développé en partie dans
L’Éternel mari (1870) et réactivé, en quelque sorte,
par un fa it divers de 1876 : une jeune couturière qui
vit seule à Pétersbourg, Marie Borissova, déses­
pérée de ne pas trouver de travail, se jette par la
fenêtre en serrant contre elle une icône. Dostoïevski
note en octobre, dans son Journal, après avoir
mentionné ce fa it divers: « Il y a des choses, si
simples q u ’elles paraissent, qui restent longtemps
dans la pensée, qui vous hantent, qui sont même
comme si l'on en était soi-même coupable*.»
L'auteur, au demeurant, a explicitement thé-
matisé les rapports entre fa it divers, réalité (russe),
fantastique et littérature, et il exprime ces éléments
de doctrine par le truchement du prince Mychkine,
le héros de L’Idiot :« S i un auteur avait imaginé ce
crime, les connaisseurs de la vie du peuple et les
critiques auraient aussitôt crié à l ’invraisemblance.
Mais en lisant cefait divers dans lesjournaux, vous
sentez qu'il est de ceux qui éclairent sur la vie
russe...4» Et Dostoïevski précise dans sa lettre du
10 mars 1869 à Strakhov : «[...] ce que la plupart
appellent fantastique et exceptionnel constitue
pour m oi l ’essence même de la réalité.»
L ’a tmosphère du récit, le décor austère, l'exis­
tence presque stylisée des deux personnages prin­
cipaux, Douce et son mari, fo n t sourdre une
3. Cf. F. Dostoïevski. Journal d'un écrivain, op. cit.. p. 724-725.
4. Cité in J. C atteau. La Création littéraire chez Dostoïevski. Paris,
Institut d'Etudcs slaves, 1978, p. 244.
infinie tristesse qui s'empare du lecteur comme
envoûté par ce réalisme fantastique sui gencris. Et
si l ’influence du Gogol des nouvelles péters-
bourgeoises sur le jeune Dostoïevski a souvent été
évoquée, on pourrait se demander si le protagoniste
du M anteau, A ka ki Akakiévitch, et Douce, hé­
roïne d ’u n récit pourtant tardif, n'incarnent pas les
deux faces d'une désespérance qui, dans le premier
cas, n ’e st pas encore consciente d ’e lle-même et
n 'existe qu 'en creux.
Les éléments du décor — l'indigence du mobilier,
le lit de fe r acquù par le mari après l'étrange
tentative de meurtre effectuée par Douce —, cer­
taines descriptions du visage de l ’h éroïne fo n t
immanquablement songer à l'énergie des évoca­
tions balzaciennes : «Elle était assise à son travail,
la tête baissée sur sa couture, et ne voyait pas que je
la regardais. Et soudain, à cet instant, je fu s frappé
de la voir devenue toute mince, toute frêle, le visage
tout pâle, les lèvres blanches5 La détermi­
nation et la dureté que le mari tient à manifester,
dès le début, lorsqu'il propose son pacte — le
mariage —, ne font-elles pas lever, dans l ’imagi­
nation du lecteur, l ’ombre de l ’a bbé Carlos Herrera
qui, à lafin des Illusions perdues, circonvient, pour
la ferrer, sa proie dont il découvre les projets de
suicide?
D ’u n autre côté, l ’é vocation répétée, lancinante,
après le suicide de Douce, de la «flaque de sang»
échappée de sa bouche dont l ’u n des témoins du
5. Cf. infra, p. 119.
10
drame tient éperdument à faire reproche au mari,
scande l'un des m oments où ce récit imaginaire se
trouve comme transmué par le réalismefantastique
propre à Dostoïevski.
Douce, où les critiques ont souvent vu la plus
aboulie des oeuvres «m ineures» de l ’auteur, est
l ’e xemple parfait du travail auquel celui-ci se livre
lorsqu'il cherche à exprimer, dans la perspective
déjà évoquée, l ’essence même de la réalité. Tout le
m ouvem ent du récit suit d ’ailleurs l'interrogation
maïeutique du mari, après le drame. Le héros est
une sorte d'hom m e du sous-sol, dépourvu, dans un
premier temps, dépassé, et qui, selon M. Bakhtine,
«reste presque jusqu'à la fin dans une complète
solitude avec lui-même, dans un désespoir sans
issue6». Il déclare : «Je n'ai pas mon pareil pour
parler par le silence, j'a i passé presque ma vie à
m'exprim er par le silence, et j ’ai vécu des tragédies
entières seul avec m oi-m êm e en gardant le
silence...'’»
Le Songe d ’un homme ridicule
Le personnage de l ’« hom m e ridicule», apparen­
té aux créatures simples qui ont un rapport privilé­
gié à la vérité et s'opposent, dans toute l ’œ uvre de
Dostoïevski, aux personnages démoniaques du
6. Cf. M. Bakhtine. La Poétique de Dostoïevski. Paris, Le Seuil,
1970 (coll. Pierres vives: trad. I. Kolitcheff), p. 207.
7. Cf. infra. p. 61.
11
«tout est permis», a pour particularité — à la
différence, par exemple, de ses précurseurs chez
Gogol — d'avoir conscience de sa situation : « Mais
nul ne savait ni ne se doutait que s'il y avait un
hom m e au monde qui connût m ieux que tous que
j'étais ridicule, c ’é tait moi*[...]». Et, com m e
l ’a uteur le rappelle dans la Préface des Frères
Karamazov, notam m ent: «[■■■] non seulement
l ’h om m e bizarre n'est pas toujours [...] une singu­
larité mais au contraire, il arrive que ce soit lui
précisément qui détienne la quintessence du pa­
trimoine commun».
Ce dont l ’h om m e ridicule va rêver, c ’e st de l ’âge
d ’or. Et si ce songe est un m o tif récurrent dans
l ’oeuvre de l ’a uteur, J. Catteau observe que « Dos­
toïevski n ’octroie [...] ce rêve qu'aux héros suprê­
mement coupables et coupables tous envers l ’e n­
fa n c e 4». En effet, l ’h om m e ridicule n ’a pas
répondu à l ’a ppel d ’u ne petite fille désespérée,
cherchant du secours pour sa mère à l’agonie, et le
rêve vient précisément s ’insérer entre deux évoca­
tions de l ’e nfant. Les autres occurrences du m o tif
sont le rêve de Stavroguine, dans le chapitre refusé
des Démons, que Dostoïevski reprend presque à la
lettre pour l ’a ttribuer à Versilov dans L’Adolescent.
A u demeurant, l ’a uteur avait déjà invoqué l ’âge
d ’o r dans le contexte polémique du Journal de
janvier 1876: « Q u’a dviendrait-il si chacun [...]
R. Cf. infra. p. 165.
9. Cf. J. C aticau, La Création littéraire chez Dostoïevski, op. cit..
p. 481.
12
apprenait soudain tout le secret? Qu adviendrait-il
si chacun d ’e ntre eux apprenait soudain tout ce qui
est latent en lui de franchise, d ’h onnêteté, de gaieté
cordiale et sincère, de pureté, de sentiments gé­
néreux, de nobles désirs, d ’intelligence (oui, d ’in­
telligence, et combien!), d'esprit le plus fin, le plus
com m unicatif0 [...].»
Le rêve de l ’âge d ’o r surgit, chez l ’h om m e ridicule
comme pour les deux autres occurrences, dans
l'évitement de la culpabilité. « Une caressante mer
d ‘é meraude déferlait doucement sur le rivage et le
câlinait avec amour, un amour visible, évident,
presque conscient. De hauts, de magnifiques arbres
[...] me souhaitaient la bienvenue [...jet l'on aurait
dit qu'ils murmuraient des m ots d ’a m ouru .» Ce
début de la description du «paradis», cet âge d ’or
vécu en rêve ne peut que confirmer la célèbre
interprétation psychanalytique proposée par
A. Besançon dans Le Tsarévitch immolé: la réfé­
rence à la béatitude de la petite enfance, à la vie
dans la sym biose12. Mais ce rêve païen (« l'Archipel
grec») du bonheur — avant la corruption qui
s ’é tend par contagion, par contamination, sur le
modèle de l ’épidémie, à partir d ’u n «atom e de
mensonge» — , Dostoïevski le fait précisément
naître, comme dans les deux autres occurrences,
10. Cf. F. Dostoïevski, Journal d'un écrivain, op. cit.. p. 344.
11. Cf. infra. p. 199.
12. Cf. A. Besançon, Le Tsarévitch immolé, Paris, Pion, 1967,
p. 214.
13
chez un personnage dont l'agnosticisme, sinon
l ’a théisme, est clairement signifié.
On peut distinguer, de manière schématique,
trois phases dans la structure d ’e nsemble de ce
récit : l ’é tat d ’« indifférence » du héros qui le conduit
au suicide dans la vie réelle; l ’âge d ’o r et son
inexorable dégradation par la guerre; le retour à la
réalité et le salut. Si l ’o n retrouve la représentation
antique du temps et du changement com m e cor­
ruption et dégradation, l'âge d ’or, cependant, n ’est
pas renvoyé seulement aux origines de l ’h umanité
— un voyage onirique dans l ’espace sidéral permet
de le rejoindre —, et la symbolique du salut fin a l
signifie que l ’h omme continue d ’a voir accès à ces
trouées d ’éternité.
S ’e xprime ainsi une sorte de syncrétisme qui
associe la perspective purem ent chrétienne de
l'Apocalypse et la référence païenne à un âge d'or
qui n ’e st pas situé exclusivement avant la chute:
«[■■■]j ’ai vu la Vérité, je l ’a i vue et je sais que les
hom m es peuvent être magnifiques et heureux sans
perdre la capacité de vivre sur terre. [...] Je l ’a i vue
dans une plénitude si accomplie que je ne puis
croire que sa présence soit impossible chez les
hom m es'3.» Cet acte de f o i est sui generis, m êm e si
ses ingrédients renvoient à un mélange de pers­
pectives et de traditions bien distinctes et qui nous
sont connues.
M. Bakhtine réfère cette structure du récit —
dont Douce offrirait au demeurant une variante
13. Cf. infra. p. 227.
14
dépourvue d'élémentfantastique direct — au genre
de la ménippée. L ’o uverture est caractéristique :
«l'hom m e ridicule» est seul possesseur de la vérité.
Le thème de l ’indifférence absolue qui fa it suite
relève, quant à lui, de la ménippée cynique ou
stoïcienne. Et la fonction du «rêve-crise» est de
permettre au héros « de voir “lapossibilité d ’u ne vie
toute différente”'4.» Le rêve lui-même développe,
nous l ’a vons signalé, le thème utopique du paradis
terrestre sous les espèces antiques de l ’âge d ’or. Et, à
la fin du récit, intervient le topo dosto'ievskien de
«la transformation instantanée de la vie en pa-
radis]S» : «[...] ce serait si simple : en un jour, en une
heure tout pourrait s'arranger d ’u n coup! Avant
to u t: aime les autres comme toi-même, voilà le
p rincipal[...]. Et cependant ce n ’e st q u ’u ne vieille
vérité [...]. U suffirait que tous voulussent, et tout
s'arrangerait sur-le-champl6. »
MI CHEL LE- I RÊ NE BRUDNY-DE LAUNAY
14. Cf. M. Bakhtine, La Poétique de Dostoïevski, op. cit., p. 206.
15. tb id , p. 205.
16. Cf. infra, p. 229.
 От автора
Я прошу извинения у моих читателей, что на
сей раз, вместо «Дневника» в обычной его
форме, даю лишь повесть. Но я действительно
занят был этой повестью большую часть
месяца. Во всяком случае прошу снисхождения
читателей.
Теперь о самом рассказе. Я озаглавил его
«фантастическим», тогда как считаю его сам в
высшей степени реальным. Но фантастическое
тут есть действительно, и именно в самой
форме рассказа, что и нахожу нужным по­
яснить предварительно.
Дело в том, что это не рассказ и не записки.
Представьте себе мужа, у которого лежит на
I. Des 1869, Dostoïevski avait note dans scs carnets le plan du récit
d ’une mésentente conjugale, en partie développé en 1870 dans
L'Éternel Mari. D ’autre part, hanté par le problème du suicide, il fut
très frappé par un fait divers rapporté par les journaux d ’octobre
1876: une jeune couturière, Marie Borissova, seule à Péiersbourg.
18
Note de ГAuteur
Je demande pardon à mes lecteurs de leur donner
pour cette fois, au lieu du Journal dans sa forme
habituelle, une simple nouvelle. Mais j ’ai effecti­
vement été pris par cette nouvelle la plus grande
partie du mois1. En tout cas je sollicite l'indulgence
des lecteurs.
Pour ce qui est du récit lui-même, je l’ai intitulé
« imaginaire », alors que je le considère quant à moi
comme réaliste au plus haut point. Mais il y a là,
effectivement, de l’imaginaire : с est dans la forme
môme du récit, et c'est ce que je juge nécessaire
d’expliquer préalablement.
11 ne s’agit en effet ni d ’un récit oral ni de notes
écrites. Imaginez un mari qui a devant lui, étendue
désespérée d'être sans travail, s'était jetée par la fenêtre en serrant sur
son cœur une icône de la Vierge que lui avaient donnée scs parents au
village. C ’est sur ce double thème qu’il conçut Douce. Le manuscrit,
conservé a la « Maison Pouchkine» de Léningrad, porte la date du
19 novembre 1876.
19
столе жена, самоубийца, несколько часов перед
тем выбросившаяся из окошка. Он в смятении и
еще не успел собрать своих мыслей. Он ходит
по своим комнатам и старается осмыслить
случившееся, «собрать свои мысли в точку».
П ритом это закоренелый ипохондрик, из тех,
что говорят сами с собою . Вот он и говорит сам
с собой, рассказывает дело, уясняет себе его.
Несмотря на кажущуюся последовательность
речи, он несколько раз противоречит себе, и в
логике и в чувствах. Он и оправды вает себя, и
обвиняет ее, и пускается в посторонние разъяс­
нения: тут и грубость мысли и сердца, тут и
глубокое чувство. М ало-помалу он действи­
тельно уясняет себе дело и собирает «мысли в
точку». Ряд вызванных им воспоминаний не­
отразимо приводит его, наконец, к правде;
правда неотразимо возвыш ает его ум и сердце.
К концу даже тон рассказа изменяется срав­
нительно с б есп орядочны м нач алом его.
И стина открывается несчастному довольно
ясно и опрсделительно, по крайней мере для
него самого.
Вот тема. Конечно, процесс рассказа про­
долж ается несколько часов, с урывками и
перемежками, и в форме сбивчивой: то он
говорит сам себе, то обращ ается как бы к
невидимому слушателю, к какому-то судье. Д а
20
sur la table2, sa femme qui vient de se suicider,
quelques heures plus tôt, en se jetant par la fenêtre.
Il est bouleversé et n’est pas encore parvenu à
rassembler ses idées. Il erre de pièce en pièce et
cherche à com prendre le sens de ce qui s’est passé, à
« faire le point de ses pensées »>. Ajoutons q u ’il est un
hypocondre invétéré, de ces gens qui se parlent à
eux-mêmes. Il se parle donc à lui-même, se raconte
la chose, essaie de se l'éclaircir. Malgré l’apparente
continuité du discours, il se contredit maintes fois,
dans scs raisonnements et dans ses sentiments.
Tantôt il cherche à se justifier lui-même, tantôt il
accuse la défunte, tan tô t il se lancc dans des
explications accessoires : il y fait preuve aussi bien
de grossièreté d ’esprit et de cœ ur que de profondeur
de sentiment. Peu à peu il arrive à s "éclaircir
effectivement l’affaire et à «faire le point de scs
pensées ». La succession des souvenirs q u ’il évoque
finit par l’amener irrésistiblement à la vérité; la
vérité élève irrésistiblement son esprit et son cœur.
Vers la fin le ton même du récit change com pa­
rativement au désordre de son début. La vérité se
découvre au malheureux de façon assez claire et
déterminée, au moins pour lui-même.
Voilà le thème. Naturellement, le déroulement
du récit s’étend sur plusieurs heures, avec des
à-coups et des interruptions, et sous une forme
incohérente : tantôt le mari se parle à lui-meme,
tantôt il s’adresse comme à un auditeur invisible,
2. I .a d ép o u ille d u m o rl, selon la c o u tu m e russe, esl ex p o sée su r une
la b le, ju s q u 'à la m ise en bière, d a n s la p lu s belle piccc d e la m a iso n .
21
так всегда и бывает в действительности. Если б
мог подслушать его и все записать за ним
стенограф, то выш ло бы несколько ш аршавее,
нсобделаннее, чем представлено у меня, но,
сколько мне кажется, психологический поря­
док, может быть, и остался бы тот же самый.
Вот это предположение о записавш ем все
стенографе (после которого я обделал бы
записанное) и есть то, что я называю в рассказе
фантастическим. Но отчасти подобное уже не
раз допускалось в искусстве: Виктор Гюго,
например, в своем шедевре «Последний день
приговоренного к смертной казни» употребил
почти такой же прием, и хоть и не вывел
стенографа, но допустил еще больш ую не­
правдоподобность, предположив, что приго­
воренный к казни может (и имеет время) вести
записки не только в последний день свой, но
даже в последний час и буквально в последнюю
минуту. Но, не допусти он этой фантазии, не
существовало бы и самого произведения,
сам ого реальнейшего и сам ого правдивейшего
произведения из всех им написанных.
comme à quelque juge. Mais c'est bien toujours
ainsi q u ’il en est dans la réalité. S ’il y avait, pour
l’ccoutcr et noter, un sténographe, le résultat serait
plus cahoté, plus informe que ce que je présente au
lecteur, mais, autant q u ’il me semble, l'ordre
psychologique pourrait rester le même. C ’est pré­
cisément cette supposition d ’un sténographe pre­
nant tout en notes (et après qui j ’aurais élaboré ce
qu'il a noté) qui constitue ce que j'appelle l'imagi­
naire de ce récit. Mais cc n'est pas la première fois
que cette fiction a été admise dans la littérature :
Victor Hugo, par exemple, dans son chef-d’œuvre,
Le dernierjour d u n condamné, a utilisé un procédé
tout à fait analogue, et s’il n’a pas imaginé de
sténographe, il a admis quelque chose d ’encore bien
plus invraisemblable, en supposant que son con­
dam né à m ort ait la possibilité (et le temps) de
prendre des notes non seulement durant son
dernier jo u r, mais même à la dernière heure et
littéralement ju squ’à la dernière minute. Or s’il ne
s’était pas permis cette fiction, l'œuvre elle-même
n'existerait pas — cette œuvre qui est la plus
réaliste et la plus vraie de toutes celles q u ’il a écrites.
 ГЛАВА П ЕРВА Я
I i
КТО Я БЫЛ И КТО БЫЛА ОНА
...Вот пока она здесь, — еще все хорошо:
подхожу и смотрю поминутно; а унесут завтра
и — как же я останусь один? Она теперь в зале
на столе, составили два ломберных, а гроб
будет завтра, белый, белый гродснапль, а
впрочем, не про то... Я все хожу и хочу себе
уяснить это. Вот уже шесть часов, как я хочу
уяснить, и все не соберу в точку мыслей. Дело в
том, что я все хожу, хожу, хожу... Это вот как
было. Я просто расскажу по порядку. (Поря­
док!) Господа, я далеко не литератор, и вы это
видите, да и пусть, а расскажу, как сам по-
24
CHAPITRE PREMIER
QUI J ' É T AI S FT QUI ELLE É T A I T
...Tant qu’elle est ici, passe encore: je m’ap­
proche et je la regarde de minute en minute; mais
demain on va l’emporter — et comment vais-je
rester seul? Elle est maintenant dans la grande
pièce, sur la table, on a rapproché deux tables de
jeu, et le cercueil sera ici demain, un cercueil blanc,
garni de gros-de-Naples blanc... mais non, ce n’est
pas de ça qu’il s’agit... Je n’arrête pas d’aller et venir,
et je voudrais voir clair dans tout cela. Voilà déjà
six heures que je veux voir clair, et je n’arrive
toujours pas à mettre au point mes idées. C’est que
je n’arrête pas d’aller et venir, d’aller et venir, d ’aller
et venir... Voici comment les choses se sont passées.
Je vais simplement raconter par ordre (de l’ordre!).
Messieurs, je ne suis pas un littérateur, il s’en faut,
et vous le voyez bien, mais n’importe, je vais
raconter les choses comme je les comprends. C’est
25
 нимаю. В том-го и весь ужас мой, что я все
понимаю!
Это если хотите знать, то есть, если с самого
начала брагь, то она просто-запросто при­
ходила ко мне тогда закладывать веши, чтоб
оплатить публикацию в «Голосе» о том, что
вот, дескать, так и так, гувернантка, согласна и
в отъезд, и уроки давать на дому, и пр., и пр.
Это было в самом начале, и я, конечно, не
различал ее от других: приходит, как все, ну и
прочее. А потом стал различать. Была она
такая тоненькая, белокуренькая, средне-высо-
кого роста; со мной всегда мешковата, как
будто конфузилась (я думаю, и со всеми чу­
жими была такая же, а я, разумеется, ей был все
равно, что тот, что другой, то есть если брать
как не закладчика, а как человека). Только что
получала деньги, тотчас же повертывалась и
уходила. И все молча. Другие так спорят,
просят, ropi-уются, чтоб больше дали; эта нет,
что дадут... Мне кажется, я все путаюсь... Да;
меня прежде всего поразили ее вещи: сереб­
ряные позолоченные сережечки, дрянненький
медальончик, — веши в двугривенный. Она и
сама знала, что цена им гривенник, но я по лицу
видел, что они для нес драгоценность, — и
действительно это все, что оставалось у ней от
папаши и мамаши, после узнал. Раз только я
позволил себе усмехнуться на ее вещи. То есть,
видите ли, я этого себе никогда не позволяю,
26
bien là ce qui est affreux, c’est que je comprends
tout!
Donc si vous voulez savoir, c’est-à-dire pour
remonter au tout premier commencement, elle était
venue chez moi, alors, tout simplement pour mettre
des objets en gage, pour pouvoir payer une annonce
dans Ia V oix; telle et telle, gouvernante, accep­
terait province, donnerait leçons à domicile, etc.
C’était, cela, tout au début, et moi, naturellement,
je ne la distinguais pas des autres : elle venait comme
tous les autres, et tout ça. Et puis je l’ai remarquée.
Toute mince, toute blonde, assez grande ; avec moi,
toujours un peu empruntée, comme confuse (je
crois qu’elle était comme cela avec n’importe quel
étranger, ci moi, cela va de soi, je ne lui étais ni plus
ni moins que n’importe quel autre, j ’entends pris
comme homme et non pas comme prêteur sur
gages). Dès qu’elle avait touché l’argent, elle tour­
nait les talons et s’en allait. Et le tout en silence.
D’autres discutent, prient, marchandent pour ob­
tenir davantage; elle non, elle prenait ce qu’on
donnait... Je crois que je perds le fil... Oui; ce qui
m’avait surtout frappé, c’était les objets qu’elle
apportai! : de petits bijoux d ’argent doré, un petit
médaillon de rien du tout — des objets de deux
sous. Elle savait bien elle-même que leur prix était
infime, mais je voyais à son visage que c’étaient
pour elle des choses précieuses, et en effet c’était
tout ce qui lui restait de papa ei maman, comme je
l’appris plus lard. Une fois seulement je me permis
de sourire de ses gages. Car, vous comprenez,
sourire, c’esi une chose que je ne me permets
07
 у меня с публикой тон дж ентльм енский: м ало
слов, веж ливо и строго. «С трого, стр о го и
строго». Н о она вдруг позволи ла себе принести
остатки (т о есть буквально) стар о й заячьей
куцавейки, — и я не удерж ался и вдруг сказал ей
что-то, вроде как бы остр о ты . Б атю ш ки , как
вспыхнула! Г л а за у ней голубы е, больш ие,
задум чивы е, но — как загорелись! Н о ни слова
не вы ронила, взял а свои «остатки» и — вы ш ла.
Т ут-то я и зам ети л ее в первый раз осо б ен но и
п од ум ал что -то о ней в это м род е, то есть
именно что-то в особенном роде. Д а: пом ню и
еще впечатление, то есть, если х оти те, сам ое
главное впечатление, синтез всего: им енно, что
ужасно м о л о да, так м о л о д а, что точн о четы р­
надцать лет. А меж тем ей то гд а уж бы ло без
трех месяцев ш естнадцать. А впрочем , я не то
хотел сказать, вовсе не в т о м бы л синтез.
Н азавтр а опять приш ла. Я узнал по то м , что
она у Д о б р о н р ав о в а и у М о зер а с этой куца-
вейкой бы ла, но тс, кром е зо л о т а , — ничего не
приним аю ! и говорить не стали. Я же у ней
принял однаж ды кам ей (так дрянненький) — и,
осм ы слив, п о то м удивился: я, кром е зо л о т а и
серебра, тож е ничего не п ри ним аю , а ей д о ­
пустил кам ей. Э то в то р ая м ы сль об ней то гд а
бы ла, это я помню .
28
jam ais, je garde le ton du gentlem an avec m on p u b ­
lic: peu de m ots, polim ent et sévèrem ent. «Sévé­
rité, sévérité et sévérité3. » M ais elle s’était perm is,
tout d ’un coup, d ’ap p o rte r les débris (et ceci à la
lettre) d ’un vieux caraco fo urré de lapin, et je ne me
retins pas, je lâchai quelque chose com m e un m ot
d ’esprit. S ain ts du Ciel, com m e elle s’em pourpra!
Elle avait de grands yeux bleus pensifs, m ais quel
éclairs ils lancèrent! M ais elle ne p rononça pas un
m ot, elle ram assa ses débris et sortit. C ’est alors,
tenez, que je la rem arquai personnellem ent, et que
je pensai d ’elle quelque chose de ce genre, je veux
dire, précisém ent, quelque chose du genre per­
sonnel. O ui : je me rappelle encore l’im pression,
c’est-à-dirc, si vous voulez, la principale im pres­
sion, la synthèse de to u t : à savoir q u ’elle était
terriblem ent jeune, si jeune q u ’on lui aurait donné
quatorze ans. Et cependant elle avait déjà alors
seize ans à tro is mois près. M ais au fait, ce n ’est pas
ce que je voulais dire, ce n’est pas d u to u t cela la
synthèse. Le lendem ain elle revint. J e devais ap­
prendre plus tard q u ’elle avait offert le caraco en
question chez D obronravov et chez M oscr, mais
eux n’acceptent rien d ’autre que l’o r et refusèrent
d ’emblée. T andis que m oi, j ’ai accepté une fois
d’elle un cam ée (com m e ça, une m isère), et à la
réflexion j ’en ai été to u t étonné ensuite : m oi, qui à
part l’o r et l’argent n ’accepte non plus rien d ’autre,
je lui ai concédé le camée. C ’est la seconde fois que
j ’ai pensé spécialem ent à elle, cela je m ’en souviens.
3. C*esi la devise du « personnage important » du Manteau de Gogol.
29
 В этот раз, то есть от Мозера, она принесла
сигарный янтарный мундштук — вещица так
себе, любительская, но у нас опять-таки ничего
не стоящая, потому что мы только золото. Так
как она приходила уже после вчерашнего
бунта, то я встретил ее строго. Строгость у
меня — это сухость. Однако же, выдавая ей два
рубля, я не удержался и сказал как бы с не­
которым раздражением: «Я ведь это только для
вас, а такую вещь у вас Мозер не примет».
Слово: для вас я особенно подчеркнул, и
именно в некотором смысле. Зол был. Она
опять вспыхнула, выслушав это для вас, но
смолчала, не бросила денег, приняла, — то-то
бедность! А как вспыхнула! Я понял, что
уколол. А когда она уже вышла, вдруг спросил
себя: так неужели же это торжество над ней
стоит двух рублей? Хе-хе-хе! Помню, что задал
именно этот вопрос два раза: «стоит ли? стоит
ли?» И, смеясь, разрешил его про себя в ут­
вердительном смысле. Очень уж я тогда раз­
веселился. Но это было не дурное чувство: я с
умыслом, с намерением; я ее испытать хотел,
потому что у меня вдруг забродили некоторые
на ее счет мысли. Это была третья особенная
моя мысль об ней.
...Ну, вот с тех пор все и началось. Разу­
меется, я тотчас же постарался разузнать все
30
Cette fois-là, c’est-à-dire venant de chez Moser,
elle apporta un fume-cigare d ’ambre, — une assez
jolie petite chose pour un amateur, mais pour nous,
encore une fois, dépourvue de valeur, puisque
nous, c’est uniquement l’or. Comme elle venait
après sa révolte de la veille, je l’accueillis sévère­
ment. Ma sévérité à moi c’est la sécheresse. Cepen­
dant, en lui remettant deux roubles, je ne pus me
retenir de lui dire, comme avec une pointe d ’irrita­
tion: «Vous savez, si je le fais, c’est uniquement
pour vous, un objet comme cela, Moser ne vous le
prendrait pas. » Ces mots : pour vous, je les sou­
lignai particulièrement, et en leur laissant prendre
un certain sens. J ’y mis de la méchanceté. Elle
s’empourpra comme la veille en entendant ce pour
vous, mais elle ne dit mot, elle ne jeta pas l’argent,
elle le prit, — ce que c’est que la pauvreté! Mais
comme elle était devenue rouge! Je compris que je
l’avais blessée au vif. Et quand elle fut partie, je me
demandai soudain: est-ce que vraiment ce tri­
omphe sur elle vaut deux roubles? Hé, hé, hé! Je me
souviens que je me posai deux fois précisément
cette question : « Est-ce que cela les vaut? Est-ce que
cela les vaut? » Et je la résolus au fond de moi, en
riant, dans le sens positif. J ’en fus alors extrême­
ment égayé. Mais ce n’était pas un mauvais senti­
ment : j ’avais un dessein, une intention ; je voulais
l’éprouver, parce que déjà commençaient à fermen­
ter en moi certaines idées à son sujet. Ce fut là ma
troisième pensée personnelle la concernant...
... Et puis voilà, c’est à ce moment-là que tout a
commencé. Il va sans dire que je m’arrangeai
31
 обстоятельства стороной и ждал ее прихода с
особенным нетерпением. Я ведь предчувст­
вовал, что она скоро придет. Когда пришла, я
вступил в любезный разговор с необычайною
вежливостью. Я ведь недурно воспитан и имею
манеры. Г м. Тут-то я догадался, что она добра
и кротка. Добрые и кроткие не долго сопро­
тивляются и хоть вовсе не очень открываются,
но от разговора увернуться никак не умеют:
отвечают скупо, но отвечают, и чем дальше,
тем больше, только сами не уставайте, если вам
надо. Разумеется, она тогда мне сама ничего не
объяснила. Это потом уже про «Голос» и про
все я узнал. Она тогда из последних сил
публиковалась, сначала, разумеется, занос­
чиво : «Дескать, гувернантка, согласна в отъезд,
и условия присылать в пакетах», а потом:
«Согласна на все, и учить, и в компаньонки, и за
хозяйством смотреть, и за больной ходить, и
шить умею», и т.д., и т.д., все известное!
Разумеется, все это прибавлялось к публика­
ции в разные приемы, а под конец, когда к
отчаянию подошло, так даже и «без жалованья,
из хлеба». Нет, не нашла места! Я решился ее
тогда в последний раз испытать: вдруг беру
сегодняшний «Голос» и показываю ей объяв­
ление: «Молодая особа, круглая сирота, ищет
места гувернантки к малолетним детям, пре­
имущественно у пожилого вдовца. Может
облегчить в хозяйстве».
32
aussitôt pour être informé par un biais des détails de
sa situation, et j’attendis sa venue avec une parti­
culière impatience. Car je pressentais bien qu'elle ne
tarderait pas à venir. Quand elle vint, j ’engageai
une conversation aimable avec toute la politesse
possible. Car je ne manque pas d’éducation et j'ai
des manières... Hum... C’est là que je me rendis
compte qu'elle était bonne et douce. Les gens bons
et doux ne résistent pas longtemps, et bien qu’ils ne
se livrent pas beaucoup, ils ne savent guère éluder la
conversation : ils répondent chichement, mais ils
répondent, et plus cela va, plus ils en disent, il suffit
de ne pas vous lasser vous-même, si vous y tenez. Il
va de soi qu’alors elle ne m’expliqua rien elle-même.
C’est par la suite que je devais apprendre l’annonce
de La Voix et tout. Elle en était alors à scs dernières
ressources pour cette annonce; cela avait com­
mencé, naturellement, avec des prétentions:
«Gouvernante, consentirait province, adresser
conditions par poste », puis ç'avait été : « D ’accord
toutes conditions, leçons, dame de compagnie,
surveillance ménage, soins à malade, couture... » et
tout ça. tout l’ordinaire, quoi! On devine bien que
tout cela s’ajoutait à l’annonce par retouches
successives, et vers la fin, quand on tut proche du
désespoir, ce fut même «sans rétribution, au
pair». Non, elle ne trouva pas de place! Je décidai
alors de l’éprouver une dernière fois : je prends La
Voix du jour et je lui montre une annonce:
« Personne jeune, orpheline, cherche place gouver­
nante enfants bas âge. préférence chez veuf certain
âge. Peut aider direction ménage. »
33
 — Вот видите, эта сегодня утром публи­
ковалась, а к вечеру, наверно, место нашла. Вот
как надо публиковаться!
Опять вспыхнула, опять глаза загорелись,
повернулась и тотчас ушла. Мне очень по­
нравилось. Впрочем, я был тогда уже во всем
уверен и не боялся: мундшгуки-то никто при­
нимать не станет. А у ней и мундштуки уже
вышли. Так и есть, на третий день приходит
такая бледненькая, взволнованная, — я понял,
что у ней что-то вышло дома, и действительно
вышло. Сейчас объясню, что вышло, но теперь
хочу лишь припомнить, как я вдруг ей тогда
шику задал и вырос в ее глазах. Такое у меня
вдруг явилось намерение. Дело в том, что она
принесла этот образ (решилась принести)... Ах,
слушайте! слушайте! Вот теперь уже началось,
а то я все путался... Дело в том, что я теперь все
эго хочу припомнить, каждую эту мелочь,
каждую черточку. Я всё хочу в точку мысли
собрать и — не могу, а вот эти черточки,
черточки...
Образ Богородицы. Богородица с М ла­
денцем, домашний, семейный, старинный, риза
серебряная золоченая — стоит — ну, рублей
шесть стоит. Вижу, дорог ей образ, закла­
дывает весь образ, ризы не снимая. Говорю ей:
« T e n e z , vous voyez, celle-ci a fait p a ra ître son
a n n o n ce ce m atin , ce so ir elle a sû rem en t tro u v é une
place. V oilà co m m en t il fau t rédiger un e an n o n ce! »
De nouveau elle s’empourpra, de nouveau ses
yeux lancèrent des éclairs, elle tourna les talons et
elle s’en alla aussitôt. Cela me plut beaucoup. Au
demeurant, j'étais alors déjà sûr de tout et n’avais
rien à craindre: les porte-cigares ne trouveraient
preneur nulle part. Et elle était déjà à court même
de porte-cigares. Cela ne manqua pas, le surlen­
demain elle arrive, toute pâle, toute bouleversée, —
je compris qu'il s'était passé quelque chose chez elle,
et en effet quelque chose s'y était passé. Je vais dire
tout de suite quoi, mais d'abord je veux seulement
rappeler comment, ce jour-là, je l’ai ébahie et j'ai
grandi à ses yeux. L’intention m'en avait pris tout
d ’un coup. C’est qu’elle avait apporté cette icône
(elle s'était résignée à l'apporter)... Ah, mais at­
tendez, attendez! C'est là que tout commença,
jusqu'ici je n'ai fait que m’embrouiller... C’est que
voilà, je veux maintenant me rappeler tout cela,
chaque petit détail, le moindre trait, je veux
toujours rassembler mes idées et les mettre au
point, et je n’y arrive pas : il y a toujours ces petits
traits, tous ces petit traits...
Une icône de la Vierge. La Vierge à l’Enfant,
quelque chose de domestique, de familial, de très
ancien, avec chape d ’argent doré, cela valait...
mettons, dans les six roubles cela valait. Je vois que
l’image lui est chère, qu’elle met en gage l’icône
entière, sans la retirer de sa chape. Je lui dis: «Il
vaudrait mieux retirer la chape, et. l'image vous
35
 лучше бы ризу снять, а образ унесите; а то
образ все-таки как-то того.
— А разве вам запрещено?
— Нет, не то что запрещено, а так, может
быть, вам самим...
—■ Ну, снимите.
— Знаете что, я не буду снимать, а поставлю
вон туда в киот, — сказал я, подумав, — с
другими образами, под лампадкой (у меня
всегда, как открыл кассу, лампадка горела), и
просто-запросто возьмите десять рублей.
— Мне не надо десяти, дайте мне пять, я
непременно выкуплю.
— А десять не хотите? Образ стоит, —
прибавил я, заметив, что опять глазки свер­
кнули. Она смолчала. Я вынес ей пять рублей.
— Не презирайте никого, я сам был в этих
тисках, да еще похуже-с, и если теперь вы
видите меня за таким занятием... то ведь это
после всего, что я вынес...
— Вы мстите обществу? Да? — перебила она
меня вдруг с довольно едкой насмешкой, в
которой было, впрочем, много невинного (то
есть общего, потому что меня она решительно
тогда от других не отличала, так что почти
безобидно сказала). «Ага! — подумал я, — вот
ты какая, характер объявляется, нового на­
правления».
— Видите, — заметил я тотчас жу полу­
шутливо, полутаинственно, — «Я — я есмь
36
pouvez, la remporter; de toute façon, l’image,
vous savez, c’est un peu...
Cela vous est-il défendu?
— Défendu, non, mais peut-être que vous-
même...
— Bon, retirez-la.
— Savez-vous, je ne vais pas la défaire, lui dis-je
après réflexion, je vais la mettre là, dans la niche,
avec les autres icônes, sous la veilleuse (j’avais
toujours une veilleuse qui brûlait, depuis que j ’avais
ouvert la caisse), et puis, tout simplement, voici dix
roubles.
— Je n’ai pas besoin de dix roubles, donnez-
m’en cinq, je la rachèterai sans faute.
— Vous n’en voulez pas dix? L’icône les vaut »,
ajoutai-je en voyant de nouveau les yeux étinceler.
Elle ne dit rien. Je lui alignai cinq roubles.
« Ne méprisez personne, moi aussi j ’ai eu de ces
moments durs, et même de pires que vous, et si
maintenant vous me voyez faire ce métier... c’est à
cause de tout ce que j’ai enduré...
— Ah? Vous vous vengez de la société? C'est
cela?», coupa-t-elle brusquement avec un sourire
assez mordant, dans lequel il y avait d ’ailleurs
beaucoup d ’innocence (j’entends de façon générale,
car alors elle ne me distinguait absolument pas des
autres, si bien qu’elle avait dit cela presque sans
intention blessante). « Aha! mcdis-jc, voilà comme
tu es, ton caractère apparaît, les tendances nou­
velles. »
«Voyez-vous, répliquai-je aussitôt, moitié plai­
santerie, moitié confidence, moi, je suis une partie
37
часть той части целого, которая хочет делать
зло, а творит добро...»
Она быстро и с большим любопытством, в
котором, впрочем, было много детского, по­
смотрела на меня:
— Постойте... Что это за мысль? Откуда
это? Я где-то слышала...
— Не ломайте головы, в этих выражениях
Мефистофель рекомендуется Фаусту. Фауста
читали?
— Не... невнимательно.
— То есть не читали вовсе. Надо прочесть. А
впрочем, я вижу опять на ваших губах на­
смешливую складку. Пожалуйста, не пред­
положите во мне так мало вкуса, что я, чтобы
закрасить мою роль закладчика, захотел
отрекомендоваться вам Мефистофелем. За­
кладчик закладчиком и останется. Знаем-с.
— Вы какой-то странный... Я вовсе не хотела
вам сказать что-нибудь такое...
Ей хотелось сказать: «Я не ожидала, что вы
человек образованный», но она не сказала, за то
я знал, что она это подумала; ужасно я угодил
ей.
— Видите, — заметил я, — на всяком
поприще можно делать хорошее. Я, конечно, не
про себя, я, кроме дурного, положим, ничего не
делаю, но...
— Конечно, можно делать и на всяком месте
хорошее, — сказала она, быстрым и про­
никнутым взглядом смотря на меня. — Именно
на всяком месте, — вдруг прибавила она. О, я
38
de cette partie du tout qui veut faire le mal et qui
crée le bien... »
Elle me jeta un rapide regard, plein d ’une
curiosité où il y avait d'ailleurs une bonne part
d’enfantin :
« Attendez... Qu'est-ce que c'est que cette pensée?
De qui est-elle? Je l’ai entendue quelque part...
— Ne vous cassez pas la tête, c'est en ces termes
que Méphistophélès se présente à Faust. Avez-vous
lu Faust?
— Non... pas très attentivement.
— Dites que vois ne l’avez pas lu. Il faut le lire.
Mais au fait, je vous de nouveau à vos lèvres un pli
railleur. Je vous en prie, ne m’attribuez pas si
mauvais goût que de vouloir, pour relever mon rôle
de prêteur sur gages, jouer les Méphistophélès. Un
usurier reste un usurier. C'est connu, n’est-ce pas?
— Vous êtes bizarre... Je n'avais nullement
l'intention de vous dire quelque chose de pareil... »
Elle avait envie de dire : je ne m’attendais pas à
trouver en vous un homme cultivé, mais elle ne le
dit pas ; je n'en sus pas moins qu'elle le pensait ;
j'avais touché merveilleusement juste.
« Voyez-vous, lui fis-je observer, dans toute car­
rière on peut faire le bien. Je ne parle certes pas de
moi, moi, mettons, je ne fais rien d'autre que le mal,
mais...
— Certainement dans tout emploi on peut faire
le bien, dit-elle en me jetant un regard rapide et
pénétré. Oui, vraiment dans tout emploi», ajouta-
t-elle tout aussitôt. Oh, je me rappelle, je me
39
помню , я все эти мгновения помню! И еще хочу
прибавить, что когда эта молодежь, эта милая
молодеж ь захочет сказать что-нибудь такое
умное и проникнутое, то вдруг слиш ком иск­
ренно и наивно покажет лицом, что «Вот,
дескать, я говорю тебе теперь умное и про­
никнутое» — и не то, чтоб из тщеславия, как
наш брат, а так и видишь, что она сам а ужасно
ценит все это, и верует, и уважает, и думает, что
и вы все это точно так же, как она, уважаете. О,
искренность! Вот тем-то и побеждают. А в ней
как было прелестно!
П ом ню , ничего не забыл! К огда она выш ла,
я разом порешил. В тот же день я пошел на
последние поиски и узнал об ней всю ос­
тальную, уже текущую подноготную; преж­
нюю подноготную я знал уже всю от Лукерьи,
которая тогда служила у них и которую я уже
несколько дней том у подкупил. Э та подно­
готная была так ужасна, что я и не понимаю ,
как еще можно было смеяться, как она давеча, и
лю бопытствовать о словах Мефистофеля, сама
будучи под таким ужасом. Но — молодежь!
Именно это подумал тогда об ней с гордостью
и с радостью , потому что тут ведь и ве­
ликодушие: дескать, хоть и на краю гибели, a
великие слова Гете сияю г. М олодость всегда
хоть капельку и хоть в кривую сторону да
40
rappelle bien tous ces instants! Et je veux ajouter
encore que quand cette jeunesse, cette sympathique
jeunesse, a envie de dire quelque chose, comme ça,
d ’intelligent et de bien senti, elle laisse aussitôt, tout
sincèrement et to u t naïvement, lire sur son visage :
«A ttention, ce que je te dis en ce moment est
intelligent et bien senti», — et sans que ce soit de la
vanité comme chez nous autres, mais bien de telle
façon q u ’on voit qu’elle y attache un prix immense,
et q u ’elle y croit, et qu’elle le révère, et q u ’elle pense
que vous aussi, exactement comme elle, vous le
révérez, ô sincérité! C’est par là q u ’ils em portent la
victoire. Et chez elle comme c’était adorable!
Je me rappelle, je n ’ai rien oublié! Q uand elle fut
sortie, m a décision fut tout de suite prise. Le jo u r
même je fis les dernières recherches, et j ’appris sur
son com pte tout le reste des dessous de son
existence, ceux de sa vie présente: les dessous
d ’avant, je les connaissais déjà bien par Loukéria,
qui était alors à leur service et que j ’avais soudoyée
quelques jours auparavant. Ces dessous étaient si
effrayants que je ne comprends pas comment elle
pouvait malgré tout rire, comme tout à l’heure
encore, et s’intéresser aux paroles de Méphisto-
phélés, alors qu’elle vivait sous une telle terreur.
i Mais quoi — la jeunesse! Voilà justem ent ce que je
pensais alors d’elle avec fierté et avec joie, parce
qu’il y a tout de même là de la grandeur d ’âme : on a
beau être au bord de l’abîme, me disais-je, les
grands mots de Goethe ont quand même leur éclat.
Quand on est jeu ne on a toujours, si peu que ce soit
et fût-ce dans le mauvais sens, de la grandeur
41
великодушна. То есть я ведь про нее, про нес
одну. И главное, я тогда смотрел уже на нее, как
на мою, и не сомневался в моем могуществе.
Знаете, пресладострастная это мысль, когда
уж не сомневаешься-то.
Но что со мной. Если я гак буду, то когда я
соберу все в точку? Скорей, скорей — дело
совсем не в том, о Боже!
и
б р а ч н о е п р е д л о ж е н и е
«Подноготную», которую я узнал об ней,
объясню в одном слове: отец и мать померли,
давно уже, три года перед гем, а осталась она у
беспорядочных теток. То есть их мало назвать
беспорядочными. Одна тетка вдова, много­
семейная, шесть человек детей, мал мала
меньше, другая в девках, старая, скверная. Обе
скверные. Отец се был чиновник, но из писарей,
и всего лишь личный дворянин — одним
словом: все мне на руку. Я являлся как бы из
высшего мира: все же отставной штабс-капитан
блестящего полка, родовой дворянин, неза­
висим и проч., а что касса ссуд, то тетки на это
42
d'âme. C'est-à-dire non, je parle pour elle, pour elle
seule. Et surtout, je la regardais déjà alors comme
mienne, et je ne doutais pas de mon pouvoir. Vous
savez., c'est une pensée tout ce qu'il y a de
voluptueux, quand on ne doute plus.
Mais qu’est-ce qui me prend! A ce train-là,
quand est-ce que j ’arriverai à faire le point?
Avançons, avançons, — nous n’y sommes pas du
tout, grand Dieu!
il
LA P R O P O S I T I O N DE M A R I A G E
«Les dessous» que j'appris à son sujet, je les
résumerai en quelques mots : le père et la mère
étaient morts depuis longtemps déjà, trois ans plus
tôt, et elle était restée chez de mauvaises tantes. Et
c’est peu de les appeler mauvaises. L’une, une veuve
chargée de famille, six enfants en bas âge, l’autre,
une vieille fille, aigrie, détestable. Toutes deux
détestables. Son père avait été fonctionnaire, mais
subalterne, de noblesse simplement personnelle4,
— bref: tout était pour me servir. J'apparaissais
comme descendu d'un monde supérieur : malgré
tout, capitaine d’état-majoren retraite d ’un brillant
régiment, noble de souche, indépendant et ainsi de
suite, et pour ce qui est de la caisse de prêts sur
4. La noblesse héréditaire n'était acquise (sinon de naissance) qu'à
partir du huitième Krade, «assesseur de collège».
43
 только с уважением могли смотреть. У теток
три года была в рабстве, но все-таки где-то
экзамен выдержала, — успела выдержать,
урвалась выдержать, из-под поденной без­
жалостной работы , — а это значило же
что-нибудь в стремлении к высшему и бла­
городному с ее стороны! Я ведь для чего хотел
жениться? А впрочем, обо мне наплевать, это
потом... И в этом ли дело! Детей теткиных
учила, белье шила, а под конец не только белье,
а, с ее грудью, и полы мыла. Попросту они даже
ее били, попрекали куском. Кончили тем, что
намеревались продать. Тьфу! опускаю грязь
подробностей. Потом она мне все подробно
передала. Все это наблюдал целый год со­
седний толстый лавочник, но не простой ла­
вочник, а с двумя бакалейными. Он уж двух жен
усахарил и искал третью, вот и наглядел ее:
«Тихая, дескать, росла в бедности, а я для сирот
женюсь». Действительно, у него были сироты.
Присватался, стал сговариваться с тетками, к
тому же — пятьдесят лет ему; она в ужасе. Вот
тут-то и зачастила ко мне для публикаций в
«Голосе». Наконец, стала просить теток, чтоб
только самую капельку времени дали поду-
44
gages, les tantes ne pouvaient la considérer qu’avec
respect. Elle était, depuis trois ans, en esclavage
chez ses tantes, mais malgré tout elle avait passé je
ne sais quel examen, — elle avait trouvé moyen de
le passer, elle avait arraché à son impitoyable
corvée quotidienne le temps de le passer — et cela
signifiait quelque chose comme élan, de sa part,
vers ce qui est élevé et noble! Car enfin à quoi
visais-je en me mariant?... Mais au fait, moi on s’en
fiche, on verra après... El puis est-ce de cela qu’il
s’agit! Elle faisait travailler les enfants de la tante,
elle raccommodait le linge, et vers la fin même, ce
n’était pas tout, on lui faisait, avec sa faiblesse de
poitrine, laver les planchers. On la battait sans se
gêner, on lui reprochait le pain qu’elle mangeait.
On en était venu pour finir à projeter de la vendre.
Pouah! je passe sur la fange des détails. Plus tard
elle m’a tout raconté par le menu. Tout cela avait
été remarqué durant toute une année par un gros
boutiquier du voisinage, non pas d’ailleurs un
simple boutiquier, il avait deux magasins d ’ali­
mentation. Il avait déjà expédié deux épouses et il
en cherchait une troisième, et c’est sur elle qu’il
avait jeté son dévolu: «Tranquille, se disait-il,
grandie dans la pauvreté, et moi c’est pour les
orphelins que je me marie. » Il avait en effet des
enfants à sa charge. Il fit sa demande, commença à
marchander avec les tantes; avec ça, il avait
cinquante ans : la voilà dans l’épouvante. Et с est
alors qu’elle commença à venir fréquemment chez
moi pour ses annonces dans La Voix. À la fin, elle
avait supplié ses tantes de lui accorder seulement un
45
 мать. Д али ей эту капельку, но только одну,
другой не дали, заели: «Сами не знаем, что
жрать и без лиш него рта». Я уж это все знал, а в
т о г день после утрешнего и порешил. Тогда
вечером приехал купец, привез из лавки фунт
конфект в полтинник; она с ним сидит, а я
вызвал из кухни Лукерью и велел сходить к ней
шепнуть, что я у ворот и желаю ей что-то
сказать в самом неотложном виде. Я собою
остался доволен. И вообще я весь то т день был
ужасно доволен.
Тут же у ворот, ей, изумленной уже тем, что я
ее вызвал, при Лукерье, я объяснил, что сочту за
счастье и за честь... Во-вторых: чтоб не удив­
лялась моей манере, и что у ворот: «человек,
дескать, прямой и изучил обстоятельства дела».
И я не врал, что прямой. Ну, наплевать. Гово­
рил же я не только прилично, то есть выказав
человека с воспитанием, но и оригинально, а
это главное. Что ж, разве в этом грешно
признаваться? Я хочу себя судить и сужу. Я
должен говорить рго и c o n tra 1 и говорю. Я и
после вспоминал про то с наслаждением, хоть
это и глупо: я прямо объявил тогда, без всякого
смущения, что, во-первых, не особенно т а ­
лантлив, не особенно умен, может быть, даже
I. и и против (лат.).
tout petit délai de réflexion. On lui avait donné ce
petit délai, mais un seul, pas deux, et de la harceler :
«On n’a pas nous-mêmes de quoi bouffer, on n'a
pas besoin d ’une bouche de plus.» T out cela je le
savais m aintenant, et ce jour-là, après la scène du
matin, m a décision fut prise. Le soir même, le
marchand était là, il avait apporté, de sa boutique,
une livre de bonbons, la valeur d'un demi-rouble ;
elle était à causer avec lui, j ’appelai Loukéria dans
sa cuisine et je lui dis d ’aller lui glisser à l’oreille que
j ’étais sous le porche et que je désirais lui dire
quelque chose d’urgent. J ’étais content de moi ; tout
ce jour-là, d ’une façon générale, j ’avais été exces­
sivement content.
Là, sous le porche, elle qui était déjà bien étonnée
que je l’eusse fait venir, je lui déclarai, en présence
de Loukéria, que je tiendrais pour un bonheur et un
honneur... Deuxièmement : qu’il ne fallait pas
qu’elle s'étonnât de ma manière de taire et de ce
rendez-vous sous le porche: « j’étais un homme
direct et j ’avais bien étudié les circonstances de la
chose». Et je ne mentais pas en disant que j ’étais
direct... Bon, on s’en fiche. Je parlai non seulement
de façon décente, je veux dire en me m ontrant en
homme qui a de l’éducation, mais aussi de façon
originale, et c’est cela le principal. Quoi, est-ce mal
d’avouer cela? Je veux me juger et je me juge. Je
dois dire le pour et le contre, et je le dis. Je me suis
remémoré cela, plus tard, avec délectation, bien
que ce soit bête : je déclarai alors carrém ent, sans le
moindre trouble, que, premièrement, je n’étais ni
particulièrem ent doué, ni particulièrem ent intel-
47
 нс особенно д о б р , д о в о л ьн о деш евы й эгоист
(я пом ню это вы раж ение, я его д о р о го й идя
то гд а сочинил и остался доволен ) и что очень,
очень, м о ж ет бы ть, закл ю чаю в себе м ного
неприятного и в други х отнош ениях. Все это
сказано б ы л о с особенного рода го р д о стью , —
известно, как это говорится. К онечно, я имел
настолько вкуса, что, объявив б л аго р о д н о мои
недостатки, не пустился о б ъ явл ять о д о сто и н ­
ствах: «но, дескать, взам ен тог о им ею то -то ,
то-то и это-то». Я видел, что она пока еще
ужасно боится, но я не см ягчил ничего, м ало
того, видя, что боится, нарочно усилил: прям о
сказал, что сы та будет, ну а нарядов, театров,
балов — это го ничего нс будет, разве впо­
следствии. когда цели достигну. Э то т строгий
тон реш ительно увлекал меня. Я прибавил, и
гоже как м ож но вскользь, что если я и взял
такое занятие, т о есть держ у эту кассу, т о имею
одну лиш ь цель, есть, дескать, такое одно
обстоятельство... Н о ведь я имел право так
говорить: я дей стви тельно им ел таку ю цель и
такое обстоятельство. П остойте, господа, я
всю ж изнь ненавидел эту кассу ссуд первы й, но
ведь в сущ ности х о т ь и см еш но говорить
сам ом у себе таинственны м и ф р азам и , а я ведь
«мстил же общ еству», действительно, д ейст­
вительно, действительно! Т ак что о стр о та ее
у тром насчет того, что я «мщу», б ы ла нс-
48
ligent, ni peut-être particulièrem ent bo n , que j ’étais
un égoïste assez bon m arché (je me rappelle cette
expression, je l’avais alors imaginée chem in faisant
et j ’en étais dem euré satisfait), et q u ’il était très, très
possible que j ’eusse en moi bien des choses déplai­
santes aussi sous d ’au tres rap p o rts. T out cela fut dit
avec une fierté d ’un genre spécial — on sait bien
com m ent se disent ces choses-là. J ’eus certes assez
de bon g oût, ayant noblem ent déclaré mes défauts,
pour ne pas me lancer dans ré m u n é ratio n de mes
qualités, d u genre «m ais en revanche, j ’ai ceci, et
ceci, et encore cela». Je la voyais encore terri­
blement apeurée, m ais je n ’atténuai rien, que dis-je,
voyant q u ’elle avait peur, exprès j ’en rajoutai : je lui
dis to u t net q u ’elle m angerait à sa faim , m ais que les
parures, les théâtres, les bals, il n’y fallait pas
com pter, sa u f peut-être plus ta rd , quand j ’aurais
atteint m on but. Ce ton rigoureux m ’enchantait
véritablem ent. J ’ajoutai, et aussi en appuyant le
moins possible, que si j ’avais choisi une telle
profession, c ’est-à-dire ouvert cette caisse de prêts
sur gages, je n’avais q u ’un but, et il y avait une
certaine circonstance... M ais q uoi, j ’avais le droit
de parler ainsi : je l’avais effectivem ent, ce but, et
aussi cette circonstance. Perm ettez, messieurs,
toute m a vie j ’ai été le prem ier à la haïr, cette caisse
de prêts, m ais aussi au fond, il est sans doute
ridicule de se p arler à soi-m êm e en term es énigm a­
tiques, m ais c ’est un fait que je me « vengeais de la
société », parfaitem ent, parfaitem ent, parfaitem ent!
De sorte qu e sa raillerie d u m alin, q u an d elle
m’avait dem andé si je me « vengeais », était injuste.
49
справедлива. Т о есть, видите ли, скажи я ей
прямо словами: «Да, я мщ у обществу», и она бы
расхохоталась, как давеча утром , и выш ло бы в
сам ом деле смешно. Ну, а косвенным намеком,
пустив таинственную фразу, оказалось, что
можно подкупить воображение. К том у же я
тогда уже ничего не боялся: я ведь знал, что
толстый лавочник во всяком случае ей гаже
меня и что я, стоя у ворот, являю сь осво­
бодителем. Понимал же ведь я это. О, подлости
человек особенно хорош о понимает! Но под­
лости ли? Как ведь тут судить человека? Разве
не любил я ее даже тогда уже?
Постойте: разумеется, я ей о благодеянии
тогда ни полслова; напротив, о, напротив: «Это
я, дескать, остаюсь облагодетельствован, а не
вы». Так что я это даже словами выразил, не
удерж ался, и вы ш ло, м ож ет бы ть, глупо,
потому что заметил беглую складку в лице. Но
в целом решительно выиграл. П остойте, если
всю эту грязь припоминать, то припомню и
последнее свинство: я стоял, а в голове ше­
велилось: ты высок, строен, воспитан и — и,
наконец, говоря без фанфаронства, ты недурен
собой. Вот что играло в моем уме. Разумеется,
она, тут же у ворот, сказала мне да. Но... но я
должен прибавить: она тут же у ворот долго
думала, прежде чем сказала да. Так задумалась,
50
C’est-à-dire, comprcncz-moi, si je lui avais dit en
termes exprès : « Oui, je me venge de la société », elle
aurait éclaté de rire, comme le m atin même, et
l'effet aurait été réellement risible. Tandis que par
une allusion indirecte, en lâchant une phrase
énigmatique, la suite a prouvé q u ’on peut séduire
une im agination. Au surplus, je ne craignais alors
plus rien : car je savais bien que le gros boutiquier,
en tout cas, lui répugnait plus que moi, et que là,
debout sous le porche, j ’apparaissais en libérateur.
Je le comprenais bien, cela. O h, les bassesses,
l’homme les comprend particulièrem ent bien! Mais
y a-t-il bassesse? Com m ent, en l'occurrence, juger
un homme? Est-cc que je ne l’aimais pas déjà, alors?
Attendez: il va sans dire que je ne parlai pas
même à dem i-m ot d ’un acte de bienfaisance; au
contraire, bien au contraire : « C'est m o i, laissais-je
entendre, qui resterai votre obligé, et non vous. »
Tellement que les mots furent même dits, je n’y
résistai pas, et ce fut peut-être une sottise, car je
remarquai un fugitif nuage sur son visage. Mais
dans l’ensemble je gagnai décidément la partie.
Attendez, pendant que je suis à rappeler toute cette
boue, je vais rappeler aussi une dernière cochon­
nerie. J ’étais là debout, et ce qui s’agitait dans ma
tête était : tu es grand, bien fait, bien élevé, et...
enfin bref, sans fanfaronnade, tu n ’es pas laid.
Voilà ce qui s’ébattait dans mon esprit. N atu­
rellement, là même, sous le porche, elle me dit oui.
Mais... mais je dois ajouter: là même, sous le
porche, elle réfléchit longuement avant de dire oui.
Elle était tellement plongée, tellement plongée dans
51
 так задумалась, что я уже спросил было: «Ну
что ж?» — и даже не удержался, с этаким шиком
спросил: «Ну что же-с?» — с словоерсом.
— Подождите, я думаю.
И такое у ней бы ло серьезное личико, такое
— что уж тогда бы я мог прочесть! А я-то
обижался: «Неужели, думаю , она между мной и
купцом выбирает?» О, тогда я еще не понимал!
Я ничего, ничего еще тогда не понимал! До
сегодня не понимал! П омню , Лукерья вы­
бежала за мной вслед, когда я уже уходил,
остановила на дороге и сказала впопыхах: «Бог
вам заплатит, сударь, что нашу барышню
.лилую берете, только вы ей это нс говорите,
она гордая».
Ну, гордая! Я, дескать, сам лю блю гор-
деньких. Гордые особенно хороши, когда... ну,
когда уж нс сомневаешься в своем над ними
могуществе, а? О , низкий, неловкий человек! О,
как я был доволен! Знаете, ведь у ней, когда она
тогда у ворот стояла, задумавш ись, чтоб
сказать мне да, а я удивлялся, знаете ли, что у
ней м огла быть даже такая мысль: «Нели уж
несчастье и там и тут, так не лучше ли прямо
сам ое худш ее вы брать, то есть толстого
лавочника, пусть поскорей убьет пьяный до
смерти!» А? Как вы думаете, м огла быть такая
мысль?
52
ses réflexions, que j ’avais été sur le point de lui
demander : « Alors, quoi? » — et même je ne pus me
retenir, et je demandai avec les formes de l’homme
du monde : « Alors, mademoiselle, s’il vous plaît?
— Attendez, je réfléchis. »
Et elle avait, ce disant, un petit visage tellement
sérieux, tellem ent... que j ’aurais pu dès lors
deviner! Au lieu de cela, je me sentis offensé:
«Comment, me disais-je, entre moi et le boutiquier,
elle hésite?» Oh, alors je ne com prenais pas encore!
Rien, je ne comprenais encore rien alors! Jusq u ’à ce
jour d ’aujourd’hui je n ’ai pas compris! Je me
rappelle que Loukéria me rattrapa en courant,
quand je m ’en allai, et qu elle me dit tout essoufflée :
«Dieu vous le rendra, monsieur, si vous épousez
notre gentille demoiselle, mais vous, ne le lui dites
pas, elle est fière. »
Va pour fière! me disais-je. Je les aimais, moi, les
fiers. Les fiers sont des gens particulièrem ent bien,
quand... oui, quand on n’a plus de doute sur le
pouvoir q u ’on a sur eux, hein? Ô vil, ô m aladroit
personnage! Ô c o m m e j’étais content de moi! Mais
savez-vous, elle, quand elle était alors sous le
porche, plongée dans ses réflexions, avant de me
dire oui, et tandis que moi je m 'étonnais, savez-
vous q u ’elle pouvait très bien être en train de se
dire : « Puisque le m alheur est d ’un côté comme de
l’autre, ne vaudrait-il pas mieux aller tout droit au
pire, c’est-à-dire choisir l’épais boutiquier, pour en
finir au plus vite sous ses coups d ’ivrogne! » Hein?
Qu’en dites-vous, pouvait-elle avoir une telle
pensée?
53
 Д а и теперь не понимаю и теперь ничего не
понимаю! Я сейчас только что сказал, что она
могла иметь эту мысль: что из двух несчастий
выбрать худшее, то есть купца? Л кто был для
нее тогда хуже — я аль купец? Купец или
закладчик, цитирующий Гете? Э то еще вопрос!
Какой вопрос? И этого не понимаешь: ответ на
столе лежит, а ты говоришь, вопрос! Да и
наплевать на меня! Не во мне совсем дело... А
кстати, что для меня теперь — во мне или нс во
мне дело? Вот этого так уж совсем решить не
могу. Лучше бы спать лечь. Голова болит...
ш
БЛАГОРОДНЕЙШИЙ ИЗ Л К) ДI Й,
НО САМ ЖЕ и НК ВКРЮ
Не заснул. Д а и где ж, стучит какой-то пульс
в голове. Хочется все это усвоить, всю эту
грязь. О, грязь! О, из какой грязи я тогда ее
вытащ ил! Ведь долж на же она бы ла это
понимать, оценить мой поступок! Нравились
мне тоже разные мысли, например, что мне
сорок один, а ей только что шестнадцать. Это
меня пленяло, это ощущение неравенства,
очень сладостно это, очень сладостно.
54
Mais même maintenant je ne comprends pas,
même m aintenant je ne comprends rien! Je viens
tout juste de dire qu'elle avait pu avoir cette pensée :
de deux maux choisir le pire, c’est-à-dire le mar­
chand. Mais qui était alors pour elle le pire — le
marchand ou moi? Le m archand, ou l'usurier qui
citait Goethe? C ’est encore une question? Une
question? Là non plus tu ne comprends rien: la
réponse est là, sur la table, et tu dis : une question !
Et puis, moi, on s’en fout! Ce n’est pas de moi, du
tout, qu’il s'agit... Mais au fait, pour moi, mainte­
nant, est-cc de moi ou pas de moi q u ’il s’agit? Là, je
ne sais vraiment pas quoi répondre. Mieux vau­
drait aller dormir. J ai mal à la tête...
III
LE PLUS GÉNÉREUX DES HOMMES.
MAIS JE N’Y CROIS PAS MOl-MF.ME
Je ne me suis pas endormi. Pas question: j ’ai
comme une pulsation dans la tête. Je voudrais
arriver à bien démêler tout cela, toute cette fange. La
fange! Oh, de quelle fange je l’ai alors tirée! Elle
devait bien com prendre cela, apprécier ma con­
duite! Il y avait aussi diverses pensées qui me
plaisaient, par exemple que j ’avais quarante et un
ans, et elle seulement seize. Cela me captivait, cette
sensation d ’inégalité, c’est plein de douceur, plein
de douceur.
55
 Я, например, хотел сделать свадьбу à l’an­
glaise2, то есть решительно вдвоем, при двух
разве свидетелях, из коих одна Лукерья, и
потом тотчас в вагон, например, хоть в Москву
(там у меня, кстати же, случилось дело) в
гостиницу, недели на две. Она воспротивилась,
она не позволила, и я принужден был ездить а
теткам с почтением, как к родственницам, от
которых беру ее. Я уступил, и теткам оказано
было надлежащее. Я даже подарил этим тва­
рям посту рублей и еще обещал, ей, разумеется,
про то не сказавши, чтобы не огорчить ее
низостью обстановки. Тетки тотчас же стали
шелковые. Ьыл спор и о приданом: у ней ничего
не было, почти буквально, но она ничего и не
хотела. Мне, однако ж, удалось доказать ей,
что совсем ничего — нельзя, и приданое сделал
я, потому что кто же бы ей что сделал? Ну, да
наплевать обо мне. Разные мои идеи, однако
же, я ей все-таки успел тогда передать, чтобы
знала по крайней мере. Поспешил даже, может
быть. Главное, она с самого начала, как ни
крепилась, а бросилась ко мне с любовью,
встречала, когда я приезжал по вечерам, с
восторгом, рассказывала своим лепетом (оча­
ровательным лепетом невинности!) все свое
детство, младенчество, про родительский дом,
про отца и мать. Но я все это упоение тут же
обдал сразу холодной водой. Вот в том-то и
2. по-английски (франц.).
56
Je voulais, par exemple, faire un mariage à
l’anglaise, c’est-à-dire absolument entre nous, avec
tout au plus deux témoins, dont l’un aurait été
Loukéria, et puis tout de suite après prendre le
train, ne fût-ce que, par exemple, pour Moscou (il
se trouvait que j ’y avais affaire), à l’hôtel, pour
quelque deux semaines. Elle s’y opposa, elle ne
consentit pas, et je fus obligé d ’aller présenter mes
compliments aux tantes, comme parentes des
mains de qui je la recevais. Je cédai, et le dû fut
témoigné aux tantes. Je fis même cadeau à ces
créatures de cent roubles pour chacune, et j ’en
promis encore, sans en parler à elle, bien entendu,
pour ne pas la choquer par la bassesse des rapports
ainsi établis. Les tantes furent aussitôt tout sucre et
tout miel. Il y eut discussion aussi sur la dot : elle
n’avait rien, à peu près littéralement rien, mais elle
ne voulait rien non plus. Je réussis cependant à la
persuader que rien du tout, ce n’était pas possible,
et ce fut moi qui constituai la dot, car qui donc la lui
aurait faite? Bon, moi, on s’en fiche. Je parvins
toutefois dès lors à lui faire part quand même de
quelques-unes de mes idées, afin qu’au moins elle
sût. J ’y mis même peut-être un peu de hâte. Le
principal, c’est que dès le début, quelque effort que
cela lui coûtât, elle s’élança vers moi avec amour,
elle m’accueillait, quand j ’arrivais le soir, avec
chaleur, elle me racontait en babillant (le ravissant
babillage de l’innocence!) toute son enfance, son
adolescence, sa maison familiale, son père et sa
mère. Mais sur tout cet enivrement je jetai aussitôt
et d’un seul coup une douche d’eau froide. Voilà,
57
была моя идея. На восторги я отвечал мол­
чанием, благосклонным, конечно... но все же
она быстро увидала, что мы разница, и что я —
загадка. Л я, главное, и бил на загадку! Ведь для
того, чтобы загадать загадку, я, может быть, и
всю эту глупость сделал ! Во-первых, строгость,
— так под строгостью и в дом ее ввел. Одним
словом, тогда, ходя и будучи доволен, я создал
целую систему. О, без всякой натуги сама собой
вылилась. Д а и нельзя было иначе, я должен
был создать эту систему но неотразимому
обстоятельству, — что ж я в самом деле
клевещу-то на себя! Система была истинная.
Нет, послушайте, если уж судить человека, то
судить, зная дело... Слушайте!
Как бы это начать, потому что это очень
трудно. Когда начнешь оправдываться, — вот
и трудно. Видите ли: молодежь презирает,
например, деньги, — я тотчас же налег на
деньги; я напер на деньги. И так налег, что она
все больше и больше начала умолкать. Рас­
крывала большие глаза, слушала, смотрела и
умолкала. Видите ли: молодежь великодушна,
то есть хорошая молодежь, великодушна и
порывиста, но мало терпимости, чуть что не так
— и презрение. А я хотел широкости, я хотел
привить широкость прямо к сердцу, привить к
58
c’était là justement mon idée. Aux emballements je
répondais par le silence, un silence bienveillant,
bien entendu... mais malgré tout elle vit bientôt
qu’elle et moi ce n’était pas la même chose, et que
moi, j ’étais une énigme. Et moi, avant tout, c’était
sur l’énigme que je misais! Car c’est peut-ôtrc bien
pour nouer une énigme que j ’ai fait toute cette
idiotie! Premièrement, la sévérité — c’est bien sous
le régime de la sévérité que je Pavais introduite dans
mon foyer. En somme, à cette époque, bien que me
sentant très content, j ’ai construit tout un système.
Oh, c’est sans aucun effort qu’il s’est de lui-même
| constitué. D ’ailleurs il était impossible de faire
[ autrement, il fallait que je construisisse ce système
en vertu d’une circonstance de force majeure, —
qu’est-ce qui me prend, au fait, de me calomnier!
Mon système était à base de vérité. Non, écoutez,
s’il s’agit de juger un homme, il faut le juger en
connaissance de cause... Écoutez!
Par où pourrais-je commencer, car c’est très
difficile. Quand on se met à vouloir se justifier, c’est
I là que c’est difficile. Comprenez-moi : la jeunesse
К méprise, par exemple, l’argent, — je mis tout de
| suite l’accent sur l’argent, j’insistai lourdement sur
I l’argent. Et j ’insistai tellement que, de plus en plus,
| elle s’enferma dans le silence. Elle ouvrait de grands
yeux, elle écoutait, elle regardait et elle gardait le
silence. Voyez-vous, la jeunesse est magnanime,
j ’entends la bonne jeunesse, elle est magnanime et
impétueuse, mais elle manque de tolérance, à peine
quelque chose ne lui va pas — et c’est le mépris. Or
moi je voulais de la largeur d’idées, je voulais
59
 сердеч н ом у в згл яд у , не та к ли? Возьму
пош лый пример: как бы я, например, объяснил
мою кассу ссуд такому характеру? Разумеется,
я не прямо заговорил, иначе выш ло бы, что я
прошу прощения за кассу ссуд, а я, так сказать,
действовал гордостью , говорил почти молча. А
я мастер молча говорить, я всю жизнь мою
проговорил молча и прожил сам с собой целые
трагедии молча. О, ведь и я же был несчастлив!
Я был выброшен всеми, выброшен и забыт, и
никто-то, никто-то этого не знает! И вдруг эта
ш естнадцатилетняя нахватала обо мне потом
подробностей от подлых людей и дум ала, что
все знает, а сокровенное между тем оставалось
лишь в груди этого человека! Я все молчал и
особенно, особенно с ней молчал, до самого
вчерашнего дня, — почему молчал? А как
гордый человек. Я хотел, чтоб она узнала сама,
без меня, но уже не по рассказам подлецов, а
чтобы сама догадалась об этом человеке и
постигла его! Принимая ее в дом свой, я хотел
полного уважения. Я хотел, чтоб она стояла
предо мной в мольбе за мои страдания — и я
стоил того. О. я всегда был горд, я всегда хотел
или всего, или ничего! Вот именно потому, что
я не половинщик в счастье, а всего захотел,
60
inculquer la largeur d ’idées ju sq u ’au fond du cœ ur,
la greffer sur les vues du cœ ur, me fais-je com ­
prendre? Prenons un exemple terre à terre: com­
ment devais-je, par exemple, expliquer à un ca­
ractère comme le sien ma caisse de prêts sur gages?
Bien entendu, je ne mis pas directement la question
sur le lapis, autrem ent j'aurais eu l’air de dem ander
pardon de ma caisse de prêts ; non J ’agis, pour ainsi
dire, par la fierté, je parlai presque par mon silence.
Or je n’ai pas mon pareil pour parler par le silence,
j’ai passé presque ma vie à m’exprim er par le silence
et j ’ai vécu des tragédies entières seul avec
moi-même en gardant le silence. C ar vous savez,
moi aussi j ’ai été malheureux! J ’ai été rejeté de tous,
rejeté et oublié, et nul ici-bas, nul ne le sait! Et tout
d’un coup, peu après, cette gamine de seize ans
recueillait au hasard des détails sur m on compte de
la bouche de viles gens et croyait to u t savoir, alors
que la vérité secrète demeurait uniquement dans
cette poitrine que voici! Je me taisais toujours, et
surtout, surtout avec elle je me taisais, et cela
jusqu’à hier, — pourquoi me taisais-je! En homme
fier, parbleu. Je voulais q u ’elle apprît les choses
seule, sans moi, mais non pas par des racontars de
coquins, q u ’e lle-même découvrît la vérité sur
l’homme que voici et le com prît à fond! En la
recevant dans mon foyer, je voulais un total
respect. Je voulais q u ’elle fût devant moi en prière
pour mes souffrances, et je valais cela. Oh, j ’ai
toujours été fier, j ’ai toujours voulu tout ou rien!
C’est justem ent parce que je ne suis pas l’homme
des demi-mesures en fait de bonheur, et parce que je
61
именно потому я и вынужден был так по­
ступить тогда: «дескать, сама догадайся н
оцени!» Потому что, согласитесь, ведь если б я
сам начал ей объяснять и подсказывать, вилять
и уважения просить, — так ведь я все равно, что
просил бы милостыни... Л впрочем... а
впрочем, что ж я об этом говорю!
Глупо, глупо, глупо и глупо! Я прямо и
безжалостно (и я напираю на то, что без­
жалостно) объяснил ей тогда, в двух словах,
что великодушие молодежи прелестно, но —
гроша не стоит. Почему не стоит? Потому, что
дешево ей достается, получилось не живши, все
эго, так сказать, «первые впечатления бытия»,а
вот посмотрим-ка вас на труде! Дешевое
великодушие всегда легко, и даже отдать жизнь
— и это дешево, потому что тут только кровь
кипит и сил избыток, красоты страстно хо­
чется! Нет, возьмите-ка подвиг великодушия
трудный, тихий, неслышный, без блеску, с
клеветой, где много жертвы и ни капли славы,
— где вы, сияющий человек, пред всеми
выставлены подлецом, тогда как вы чсстнсе
всех людей на земле, — ну-тка, попробуйте-ка
этот подвиг, нет-с. откажетесь! А я — я только
5. Vers souvent cite de Pouchkine (Le Démon. 1823).
62
voulais tout, c’est justement pour cela que j ’étais
obligé alors d ’agir ainsi: «découvre toi-même et
apprécie!» Parce que, convenez-en, si je com­
mençais moi-même à lui donner des explications et
à la mettre sur la voie, à prendre des détours et à
quémander du respect, — alors, voyons, c’était
comme si je demandais l’aumône... Et d’ailleurs...
et d’ailleurs, qu’est-ce que je raconte-là!
C’est bête, bête et bête! Je lui expliquai tout net et
impitoyablement (j’>ns‘sle là-dessus, impitoya­
blement), en deux mots, que la magnanimité de la
jeunesse est chose charmante, mais qu’elle ne vaut
pas tripette. Pourquoi? Parce qu’elle ne lui coûte
pas cher, elle est acquise sans avoir vécu, tout cela
n’est, en quelque sorte, que « les premières impres­
sions de l’être5», mais qu’on vous voie un peu aux
actes! La magnanimité à bon marché est toujours
facile, même donner sa vie c’est encore bon marché,
parce qu’il n’y a là que « bouillonnement du sang,
surabondance de force6», désir passionné de
beauté! Au lieu de cela, essayez donc l’acte de
magnanimité difficile, silencieux, sans écho, sans
éclat, exposé à la calomnie, avec beaucoup de
sacrifice et pas un atome de gloire, — où vous,
homme admirable, serez au regard de tous présenté
comme un coquin, alors que vous avez plus de
probité que tous les gens au monde, — allez,
essayez voir cet acte-là, — que non pas, vous vous
récuserez! Or moi, moi, je n’ai rien fait d’autre ma
6. Vers non moins célèbre, mais ciié approximativement, de
Lermontov (1839), à propos de l’inspiration poétique.
63
всю жизнь и делал, что носил это т подвиг.
Сначала спорила, ух как, а потом начала
примолкать, совсем даже, только глаза ужасно
открывала, слушая, больш ие, больш ие такие
глаза, внимательные. И... и, кроме того, я вдруг
увидал улыбку, недоверчивую, молчаливую,
нехорош ую. Вот с этой-то улыбкой я и ввел ее в
мой дом . П равда и то, что ей уж некуда было
идти...
IV
ВСЕ П Л А Н Ы И ПЛАНЫ
Кто у нас тогда первый начал?
Никто. С ам о началось с первого шага. Я
сказал, что я ввел ее в д о м иод строгостью,
однако с первого же шага смягчил. Еще невесте,
ей было объяснено, что она займется приемом
закладов и выдачей денег, и она ведь тогда
ничего не сказала (это заметьте). М ало того, —
принялась за дело даж е с усердием. Ну,
конечно, квартира, мебель — все осталось
по-прежнему. К вартира две комнаты: одна
— больш ая зала, где отгорож ена и касса, а
другая тоже больш ая, наш а комната, общая,
тут и спальня. Мебель у меня скудная; даже у
теток бы ла лучше. Киот мой с лам падкой — это
в зале, где касса; у меня же в комнате мой шкаф
64
vie durant que de porter le poids de cet acte-là. Au
début elle d iscutait, et combien, puis elle espaça ses
réponses, elle resta même tout à fait muette, ou­
vrant seulement, tout en écoutant, des yeux immen­
ses, de grands yeux attentifs. Et... et en outre, je vis
tout à coup un sourire, incrédule, silencieux,
mauvais. Et voilà, c’est avec ce sourire-là que je
l’avais introduite dans mon foyer. Il faut dire aussi
qu’elle n’avait plus nulle part où aller...
IV
DES PLANS, TO U JO U RS DES PLANS
Qui de nous deux, alors, commença le premier?
Personne. Cela commença tout seul dès le
premier pas. J ’ai dit que je l’introduisis dans mon
foyer sous le régime de la sévérité, cependant dès le
premier pas j ’en rabattis. Dès le temps de nos
fiançailles, il lui avait été expliqué q u ’elle aurait la
tâche de recevoir les gages et de donner l’argent, et
elle n’avait alors rien objecté (notez cela). Bien plus,
elle se mit même à l’œuvre avec zèle. Bien entendu,
l’appartem ent, le mobilier, to u t resta comme
auparavant. L’appartem ent deux pièces: une
grande salle dont une partie était prise par la caisse,
et une seconde pièce, également grande, notre
chambre, pièce commune, chambre à coucher
comprise. M on mobilier est assez indigent; même
chez les tantes c’était mieux. La niche avec la
veilleuse, c’est dans la grande pièce où est la caisse ;
65
и в нем несколько книг, и укладка, ключи у
меня; ну, там постель, столы, стулья. Еще
невесте сказал, что на наше содержание, то есть
на пищу, мне, ей и Лукерье, которую я пере­
манил, определяется r день рубль и не больше:
«Мне, дескать, нужно тридцать тысяч в три
года, а иначе денег не наживешь». Она не
препятствовала, но я сам возвысил содержание
на тридцать копеек. Тоже и театр. Я сказал
невесте, что не будет театра, и, однако ж,
положил раз в месяц театру быть, и прилично, в
креслах. Ходили вместе, были три раза, смот­
рели «Погоню за счастьем» и «Птицы певчие»,
кажется (о, наплевать, наплевать!). Молча
ходили и молча возвращались. Почему, почему
мы с самого начала принялись молчать? Сна­
чала ведь ссор не было, а тоже молчание. Она
все как-то, помню, тогда исподтишка на меня
глядела; я, как заметил это, и усилил молчание.
Правда, это я на молчание напер, а не она. С ее
стороны раз или два были порывы, бросалась
обнимать меня; но так как порывы были бо­
лезненные, истерические, а мне надо было
твердого счастья, с уважением от нее, то я
принял холодно. Да и прав был: каждый раз
после порывов на другой день была ссора.
66
dans ma chambre, mon armoire avec quelques
livres, le meuble aux gages (j’en ai les clefs), et puis,
quoi, le Ht, des tables, des chaises. Je lui avais dit,
quand nous étions fiancés, que pour les dépenses
courantes, c’est-à-dire la nourriture, pour elle, moi
et Loukéria que j ’avais prise à notre service, la
somme fixée serait d’un rouble par jour et pas
davantage : « 11me fallait trente mille en trois ans, et
il n’y avait pas d’autre moyen d’économiser de
l’argent. » Elle n’avait pas fait d’opposition, mais de
moi-même j ’augmentai le budget d’entretien de
trente kopeks. Même chose pour le théâtre. J ’avais
dit à ma fiancée qu’il n’y aurait pas de théâtre, et
cependant je décidai d’y aller une fois par mois, et
convenablement, aux fauteuils d ’orchestre. Nous y
allions ensemble, nous y avons été trois fois, nous
avons vu « La course au bonheur» et « Les oiseaux
chanteurs», je crois. (Oh, on s’en fiche, on s’en
fiche!) Nous y allions en silence et nous rentrions en
silencc. Pourquoi, pourquoi, dès le début, avons-
nous pris le pli de nous taire? Car dès les premiers
temps, il n’y eut pas de disputes, mais le silence, là
aussi. Elle avait, je me rappelle, une certaine façon
de me regarder à la dérobée, sans rien dire ; et moi,
quand je m’en apercevais, je me taisais de plus belle.
À vrai dire, c’est moi qui poussais au silence, et non
elle. De son côté il y eut deux ou trois fois des élans,
elle se jetait dans mes bras ; mais comme ces élans
avaient quelque chose de maladif, d'hystérique, et
qu’il me fallait du bonheur solide, avec du respect
de sa part, mon accueil était froid. Et j ’avais raison :
à chaque fois, après ces élans-là, il y avait une
67
 Т о есть ссор не б ы ло , опять-таки, но было
м олчани е и — и все б ольш е и б ольш е дерзкий
вид с ее стороны . «Бунт и независим ость» — вот
что б ы ло, только она не ум ела. Д а, это кроткое
лицо стан овилось все д ерзче и дерзче. Верите
ли, я ей стан овился поган, я ведь изучил это. А в
т о м , что она вы х о д и л а поры вам и из себя, в
этом не б ы ло сом нения. Ну как, например,
выйдя из такой грязи и нищ еты , после мытья-то
полов, н ачать вдруг ф ы ркать на наш у бедность!
Видите-с: б ы ла не бедность, а б ы ла эконом ия, а
в чем н адо — так и роскош ь, в белье, например,
в чистоте. Я всегда и преж де м ечтал, что
чистота в муже прельщ ает жену. В прочем , она
не на бедность, а на м о е б удто бы скаредство в
экономии: «цели, дескать, им еет, тверды й ха­
рактер показы вает». О т теат р а вдруг сама
отказал ась. И все пуще и пущ е насмеш ливая
складка... а я усиливаю м олчание, а я усиливаю
молчание.
Не оправды ваться же? Т у т главное — эта
касса ссуд. П о зво л ьте-c: я зн ал , что женщина,
да ещ е ш естнадцати лет, нс м ож ет не под­
чиниться м уж чине вполне. В ж енщ инах нет
оригин альности, это — это акси о м а, даж е и
68
dispute le lendem ain.
C ’est-à-dire non, encore une fois il n'y avait pas
de disputes, m ais il y avait le silence et... et de sa part
un air de plus en plus im pertinent. «R évolte et
indépendance », voilà ce q u ’il y avait, seulem ent elle
ne savait pas y faire. O ui, ce doux visage se faisait
de plus en plus insolent. Le croiriez-vous, je lui
devenais un objet de dégoût, je l’ai bien étudiée,
allez. Et p o u rta n t, q u ’elle avait des élans qui la
faisaient so rtir d ’elle-m êm c, cela ne faisait pas de
doute. Dites, pouvait-elle, tirée d ’une pareille fange
et d ’une pareille misère, après avoir lavé les p ar­
quets, se m ettre to u t d ’un coup à p rendre des mines
dégoûtées de n otre pauvreté! C om prenez-m oi
bien : il n ’y avait pas pauvreté, il y avait économ ie,
mais là où il fallait, il y avait aussi d u luxe, en fait de
linge, par exem ple, en fait de propreté. J ’ai toujours
rêvé, m êm e av ant, que la pro p reté de l'hom m e
séduit la femme. D ’ailleurs, ce n ’est pas à la
pauvreté q u ’elle en avait, mais à m a prétendue
lésinerie dans les affaires du m énage : « Il a un but, il
veut m o n tre r de la ferm eté de caractère.» Le
théâtre, c ’est elle-même qui y renonça brusque­
ment. Et de plus en plus ce pli railleur... et moi je me
taisais de plus belle, je me taisais de plus belle.
Je n ’allais to u t de m ême pas plaider m a ju sti­
fication? I * principal, sur ce point : cette caisse de
prêts su r gages. Perm ettez : je savais q u ’une femme,
et su rto u t de seize ans, ne p eut pas ne pas se
soum ettre pleinem ent à l’hom m e. Les femmes n ’ont
pas d ’originalité, cela, c’est un axiom e, même
m aintenant, m êm e m aintenant c ’est po u r moi un
69
теперь для меня аксиом а! Ч то ж такое, что там
в зале лежит: истина есть истина, и ту т сам
М илль ничего не поделает! А ж енщ ина лю ­
бящ ая, о, ж енщ ина л ю б я щ ая , — даж е пороки,
даж е зл одей ства л ю б и м о го сущ ества обого­
творит. О н сам не поды щ ет своим злодействам
таких оправданий , какие о н а ему найдет. Это
великодуш но, но не оригинально. Женщину
погубила одна лиш ь ^ о р и г и н а л ь н о с т ь . И что
ж, повто р яю , что вы мне указы ваете та м на
столе? Д а разве это оригинально, что т а м на
столе? О-о!
С луш айте: в л ю б ви ее я бы л то гд а уверен.
Ведь бросалась же она ко мне и т о гд а на шею.
Л ю б и л а, значит, вернее — ж елала л ю б и ть. Да,
вот так это и было: ж елала л ю б и ть, искала
лю б и ть. А главное ведь в то м , что тут и
злодейств никаких таких нс б ы ло, ко то р ы м бы
ей п ри ш лось поды скивать оп равд ан и я. Вы
говорите: закладчик, и всс говорят. А что ж, что
закладчик? Значит, есть же причины , коли
великодуш нейш ий из л ю д ей стал закладчиком.
Видите, господа, есть идеи... то есть, видите,
если иную идею произнести, вы го во р и ть сло­
вам и, то вы йдет уж асно глупо. Вы йдет стыдно
сам ом у. А почему? Нипочему. П отом у, что мы
все д рян ь и правды не вы носим , или уж я не
70
axiome! Ne me parlez pas de ce q u ’il y a là, dans la
grande pièce, étendu sur la ta b le : la vérité est la
vérité, et S tu a rt M ill7 lui-même n ’y peut rien! Et
une femme aim ante, oh, une femme aim ante, même
les vices, m êm es les crim es de l’être aim é, elle les
adore. Lui-m êm e ne dénicherait pas à scs méfaits
les justifications q u ’elle sa u ra lui trouver. C ’est
magnanime, m ais non original. Ce qui a fait le
m alheur de la femme, c ’est uniquem ent le m anque
d ’originalité. E t je le répète, ne me renvoyez pas à ce
qui est là su r la table : est-ce que c ’est original, ce qui
est là sur la table? O-oh!
Écoutez, j ’étais sûr alors de son am our. Voyons,
même alors il lui arrivait de se jete r à m on cou.
Donc elle m ’aim ait, ou plus exactem ent elle
souhaitait de m ’aim er. O ui, voilà le m o t: elle
souhaitait de m ’aim er, elle cherchait à m ’aim er. Et
ce qui com pte su rto u t, c ’est q u ’il n ’y avait pas là de
méfaits tels q u ’il lui e û t fallu en chercher la
justification. Vous dites: usurier, et tous disent
cela. Bon, u surier, et puis après? Il d o it bien y avoir
des raisons p o u r que le plus généreux des hom m es
soit devenu un usurier. Voyez-vous, messieurs, il y
a des idées... je veux dire, voyez-vous, si Ton tente
de produire au jo u r certaines idées, de les exprim er
avec des m ots, cela don n e quelque chose d ’ef­
froyablem ent bête. Cela donne quelque chose d o n t
on a honte soi-même. E t pourquoi? F o u r rien.
Parce que nous som m es tous de l’ord u re et que
nous ne su p p o rto n s pas la vérité, ou bien alors je ne
7. Stuart Mi» est cité ici en tant qu'avocat des droits de la femme.
71
знаю . Я сказал сейчас «великодуш нейш ий из
лю дей». Э то см еш но, а меж ду тем ведь это так и
бы ло. Ведь это правда, то есть сам ая, самая
правленская правда! Д а , я им ел право захотеть
себя т о гд а обеспечить и откры ть эту кассу: «Вы
отвергли меня, вы, л ю д и то есть, вы прогнали
меня с презрительны м м олчанием . Н а мой
страстны й поры в к вам вы ответи ли мне
обидой на всю м ою жизнь. Т еперь я, стало
бы ть, вправе бы л огради ться о т вас стеной,
собрать эти тридцать тысяч рублей и окончить
ж изнь где-нибудь в К ры м у, на Ю ж ном берегу, в
г о р а х и в и н о гр ад н и к ах , в св о ем им ении,
купленном на эти тридцать ты сяч, а главное
вдали от всех вас, но без зл о б ы н а вас, с
идеалом в душ е, с лю б и м о й у сердца женщиной,
с семьей, если Б о г пош лет, и — пом огая
окрестны м поселянам». Разум еется, хорош о,
что я это сам теперь про себя го во р ю , а то, что
м о гл о б ы ть глупее, если б я т о гд а ей это вслух
расписал? Вот почему и гордое м олчание, вот
почему и сидели м олча. П отом у, что ж бы она
поняла? Ш естнадцать-то л ег, первая-то м о ­
л од ость, — д а что м о гл а о н а пон ять из м оих
оправданий , из м оих страдани й? Т у т пря­
м олинейность, незнание ж изни, юные деш евые
убеждения, слепота куриная «прекрасных сер­
дец», а главное тут — касса ссуд и баста
(а разве я бы л злодей в кассе ссуд, разве не
72
sais pas. Je viens de dire à l’in stan t «le plus
généreux des hom m es ». C ’est ridicule, et p o u rta n t
c’était bien com m e ça. C ar c ’est la vérité, j ’entends
la vérité pure, la plus véritable des vérités! O ui,
j ’a vais le droit alors de vouloir assurer m a sub­
sistance et d ’o u v rir une caisse de p rêts: «V ous
m’avez rejeté, vous, c’est-à-dire les gens, vous
m ’avez chassé avec un m éprisant silence. À m on
élan passionné vers vous vous avez répondu par
une offense m ortelle. P a r conséquent m oi, j ’ai été
en dro it d ’élever un m u r entre vous et moi,
d ’am asser ces trente mille roubles et d ’aller finir
mon existence quelque part en C rim ée, dans le
Midi su r la côte, dan s les m ontagnes et les vi­
gnobles, d an s m a propriété acquise avec ces trente
mille roubles, et su rtout loin de vous, mais sans
colère co n tre vous, avec un idéal dans l’âm e, avec
une fem m e aim ée près de m on cœ u r, avec une
famille si D ieu m ’en accorde une, et... en bien­
faiteur des paysans d ’alentour. » Passe encore, bien
sûr, de me dire cela m aintenant à m oi-m êm e : mais
qu’est-ce q u ’il a u rait pu y avoir de plus bête alors
que de lui dépeindre to u t cela to u t h aut? D ’où le fier
silence, d ’où le tem ps passé à nous taire tous les
deux. C a r qu'est-ce q u ’elle au rait pu com prendre?
Seize ans, la prem ière jeunesse, q u ’est-ce qu'elle
aurait pu com prendre de m es justifications, de mes
souffrances? 11 y a là ce caractère to u t d ’une pièce,
cette ignorance de la vie, ces convictions juvéniles à
bon m arché, cette « b eauté du c œ u r» aveugle
comme une tau p e, et su rto u t il y a là - une caisse
de prêts, et to u t est dit. (O r est-ce que j ’ai été un
73
 видела она, как я поступал и брал ли я лишнее?)!
О, как ужасна правда на земле! Эта прелесть,
эта кроткая, эго небо — она была тиран,
нестерпимый тиран души моей и мучитель!
Ведь я наклевещу на себя, если этого не скажу!
Вы думаете, я ее нс любил? Кто может сказать,
что я ее не любил? Видите ли: тут ирония, тут
вышла злая ирония судьбы и природы! Мы
прокляты, жизнь людей проклята вообще!
(Моя в частности!) Я ведь понимаю же теперь,
что я в чем-то тут ошибся! Тут что-то вышло не
так. Все было ясно, план мой был ясен, как небо:
«Суров, горд и в нравственных утешениях ни в
чьих не нуждается, страдает молча». Так оно и
было, не лгал, не лгал! «Увидит потом сама,
что тут было великодушие, но только она не
сумела заметить — и как догадается об этом
когда-нибудь, то оценит вдесятеро и падет в
прах, сложа в мольбе руки». Вот план. Но тут я
что-то забыл или упустил из виду. Не сумел я
что-то тут сделать. Но довольно, довольно. И у
кого теперь прощения просить? Кончено, так
кончено. Смелей, человек, и будь горд! Не ты
виноват!...
Что ж, я скажу правду, я нс побоюсь стать
пред правдой лицом к лицу: она виновата,
она виновата!...
74
voleur comme prêteur sur gages, est-ce qu’elle ne
voyait pas comment j'agissais, et si j ’empochais
excessivement?) Oh, comme la vérité est affreuse en
ce bas monde! Cette délicieuse, cette douce, cette
céleste - elle était un tyran, un insupportable tyran
de mon âme et un tortionnaire! Mais oui, je me
calomnierais si je ne le disais pas! Vous croyez que
je ne l’aimais pas? Qui ose dire que je ne l’aimais
pas? Voyez-vous: c'est là l’ironie, c’est là qu’est
apparue la méchante ironie du sort et de la nature!
Nous sommes maudits, la vie des hommes en
général est maudite! (La mienne en particulier!)
Car je comprends bien maintenant que j ’ai dû faire
là quelque erreur! Il y a là quelque chose qui n’a pas
tourné comme il fallait! Tout était clair, mon plan
était limpide comme le ciel : « Il est rude, il est fier, et
il n’a besoin des consolations morales de personne,
il souffre en silence. » Et c’était bien ainsi, je ne
mentais pas, je ne mentais pas! « Elle verra plus
tard elle-même qu’il y avait là de la grandeur d’âme,
mais qu’elle ne savait pas l’apercevoir, — et quand
un jour elle le découvrira, elle n’en appréciera que
dix fois plus et elle tombera à mes pieds, les mains
jointes pour prier.» Voilà le plan. Mais j ’ai dû
oublier ou perdre de vue quelque chose. Il y a là
quelque chose que je n’ai pas su faire. Mais assez,
assez. À qui pourrais-je maintenant demander
pardon? Ce qui est fini est fini. De l’audace,
homme, de la fierté! Ce n’est pas toi le coupable!...
Et puis quoi, je dirai la vérité, et je n’aurai pas
peur de regarder la vérité en face: c’est elle la
coupable, c’est elle la coupable!...
75
 V v
КРОТКАЯ БУНТУЕТ
Ссоры начались с того, что она вдруг
вздумала выдавать деньги по-своему, испить
веши выше стоимости и даже раза два удо­
стоила со мной вступить на эту тему в спор. Я
не согласился. Но тут подвернулась эта ка-
питанша.
Пришла старуха капиганша с медальоном —
покойного мужа подарок, ну, известно, су­
венир. Я выдал тридцать рублей. Принялась
жалобно ныть, просить, чтоб сохранили вещь,
— разумеется, сохраним. Ну, одним словом,
вдруг через пять дней приходит обменять на
браслет, который не стоил и восьми рублей; я,
разумеется, отказал. Должно быть, она тогда
же угадала что-нибудь по глазам жены, но
только она пришла без меня, и та обменяла ей
медальон.
Узнав в тот же день, я заговорил кротко, но
твердо и резонно. Она сидела на постели,
смотрела в землю, шелкая правым носком но
коврику (сс жест); дурная улыбка стояла на ее
губах. Тогда я, вовсе не возвышая голоса,
объявил спокойно, что деньги мои, что я имею
право смотреть на жизнь моими глазами, и —
76
LA D O U C E S E R É V O L T E
Les querelles commencèrent du fait qu’elle s’avi­
sa tout à coup de délivrer l’argent à son gré,
d’estimer des objets au-dessus de leur valeur, et
même, une ou deux fois, elle jugea bon d’entrer en
controverse avec moi à ce sujet. Je ne cédai pas.
Mais c’est ici qu’intervint cette veuve de capitaine.
Vint une vieille femme, veuve d’un capitaine,
avec un médaillon — un cadeau du défunt mari,
bon, c’est connu, un souvenir. Je lui donnai trente
roubles. Elle se mit à se lamenter, à prier d’une voix
plaintive qu’on lui conservât bien l’objet, — bien
sûr qu’on le conservera. Enfin bref, tout d’un coup,
cinq jours plus tard, elle vient l’échanger pour un
bracelet qui ne valait même pas huit roubles : bien
entendu, je refusai. Elle dut probablement se
douter de quelque chose d ’après les yeux de ma
femme, toujours est-il qu’elle revint en mon ab­
sence, et que celle-ci échangea le médaillon.
L’ayant appris le jour même, je parlai avec
douceur, mais fermement et en termes de raison.
File était assise sur le lit, elle regardait par terre en
tapotant le tapis de la pointe du pied droit (un geste
à elle); un mauvais sourire était sur ses lèvres.
Alors, sans élever la voix, je déclarai calmement
que l’argent était mon argent, que j ’avais le droit de
regarder la vie de mes yeux, et que, quand je l’avais
77
что когда я приглаш ал ее к себе в дом , то ведь
ничего не скрыл от нее.
Она вдруг вскочила, вдруг вся затряслась и —
что бы вы думали — вдруг затопала на меня
ногами; это был зверь, это был припадок, эго
был зверь в припадке. Я оцепенел от изумления;
такой выходки я никогда нс ожидал. Но не
потерялся, я даже не сделал движения, и опять
прежним спокойным голосом прямо объявил,
что с сих пор лиш аю ее участия в моих
занятиях. Она захохотала мне в лицо и вышла
из квартиры.
Д ело в том , что выходить из квартиры она не
имела права. Без меня никуда, таков был
уговор еше в невестах. К вечеру она воро­
тилась; я ни слова.
Н азавтра тоже с утра ушла, на послезавтра
опять. Я запер кассу и направился к теткам. С
ними я с самой свадьбы прервал ни их к себе,
ни сам к ним. Теперь оказалось, что она у них не
была. Выслушали меня с лю бопы тством и мне
же насмеялись в глаза: «Так вам, говорят, и
надо». Но я и ждал их смеха. Тут же, младшую
тетку, девицу, за сто рублей подкупил и
двадцать пять дал вперед. Через два дня она
приходит ко мне: «Тут, говорит, офицер,
Ефимович, поручик, бывший ваш прежний
товарищ в полку, замешан». Я был очень
изумлен. Э то т Ефимович более всего зл а мне
нанес в полку, а с месяц назад, раз и другой,
будучи бесстыден, зашел в кассу под видом
78
invitée à entrer dans mon foyer, je ne lui avais, elle
devait s’en souvenir, rien caché.
Soudain elle bondit, tout à coup toute trem ­
blante, et — imaginez cela! — se mit à trépigner de
colère contre moi; c’était un fauve, c’était une furie,
c’était un fauve en furie. Je fus médusé de surprise;
je ne m ’étais pas attendu à une pareille explosion.
Mais je ne perdis pas contenance, je ne fis pas même
un mouvement, et de la même voix tranquille que
précédemment je lui déclarai tout net que désor­
mais je lui retirais la participation à mes affaires.
Elle m’éclata de rire au nez et qu itta l’appartem ent.
Or le fait est q u ’elle n ’avait pas le droit de quitter
l’appartem ent. Nulle part sans moi, telle était notre
convention d ’avant même le mariage. Vers le soir
elle revint. Moi, pas un mot.
Le lendemain aussi elle partit dès le matin, le
surlendemain de nouveau. Je fermai la caisse et me
rendis chez les tantes. Depuis le mariage j ’avais
rompu avec elles — ni elles chez nous ni nous chez
elles. J ’appris q u ’elle n ’avait pas paru chez elles.
Elles m ’écoutcrent avec curiosité et me rirent au
nez: «V ous l’avez voulu», disaient-elles. Mais je
m’étais attendu à leur rire. Je soudoyai sur-le-
champ la cadette, la vieille fille, pour cent roubles et
lui en donnai vingt-cinq d ’avance. Deux jours plus
tard elle vient me trouver : « Il y a là-dessous, me
dit-elle, un officier, Yéfimovitch, lieutenant, votre
ancien cam arade de régiment. » Je fus très surpris.
Ce Yéfimovitch était celui qui m ’avait fait le plus de
tort au régiment, et, un mois auparavant il avait eu
l’impudence de venir à m a caisse, sous prétexte
79
закладов и, помню, с женой тогда начал
смеяться. Я тогда же подошел и сказал ему,
чтоб он не осмеливался ко мне приходить,
вспомня наши отношения; но и мысли об
чем-нибудь таком у меня в голове не было, а так
просто подумал, что нахал. Теперь же вдруг
тетка сообщает, что с ним у ней уже назначено
свидание и что всем делом орудует одна
прежняя знакомая теток, Юлия Самсоновна,
вдова, да еще полковница, — «к ней-то, дескать,
ваша супруга и ходит теперь».
Эту картину я сокращу. Всего мне стоило это
дело рублей до трехсот, но в двое суток
устроено было так, что я буду стоять в соседней
комнате, за притворенными дверями, и слы­
шать первый rendez-vous3 наедине моей жены с
Ефимовичем. В ожидании же, накануне,
произошла у меня с ней одна краткая, но
слишком знаменательная для меня сцена.
Воротилась она перед вечером, села на по­
стель, смотрит на меня насмешливо и ножкой
бьет о коврик. Мне вдруг, смотря на нее,
влетела тогда в голову идея, что весь этот
последний месяи, и л и , лучше, две последние
перед сим недели, она была совсем не в своем
характере, можно даже сказать — в обратном
характере: являлось существо буйное, напа­
дающее, не могу сказать бесстыдное, но бес­
порядочное и само ищущее смятения. Напра­
шивающееся на смятение. Кротость, однако же,
3. свидание (франц.}.
80
d’emprunts, une fols, puis une autre, et je me
souviens qu’il avait alors commencé à plaisanter
avec ma femme. Je m’étais alors approché et je lui
avais dit de ne plus avoir le front de venir chez moi,
étant donné nos anciens rapports; mais l’idée de
quelque chose de pareil ne m’était pas venue en tête
depuis, je m’étais dit simplement qu’il était un
insolent. Et maintenant voici que tout d ’un coup
j’apprends par la tante qu’un rendez-vous est déjà
pris avec lui, et que toute l’affaire est menée par une
ancienne connaissance des deux tantes, Julie
Samsonovna, veuve, et veuve d’un colonel : «C ’est
chez elle que votre femme fréquente à présent.»
J ’abrcgc ccttc histoire. L’affaire me coûta près de
trois cents roubles, mais en quarante-huit heures
tout était arrangé pour que je pusse me trouver
dans la pièce voisine, derrière une porte entrou­
verte, et entendre le premier rendez-vous en tête à
tête de ma femme avec Yéfimovitch. Entre-temps,
la veille, il s’était produit entre elle et moi une scène
brève, mais éminemment significative pour moi.
Elle était rentrée avant le soir, elle s’assoit sur son
lit, me regarde d’un air railleur et tapote du pied le
tapis. L’idée me vint soudain en tête, en la regar­
dant, que tout ce dernier mois, ou mieux tout au
long des deux semaines qui venaient de s’écouler,
elle avait été comme hors de son caractère, je dirais
même dans le caractère contraire: j ’avais eu la
révélation d ’un être révolté, agressif, je ne peux pas
dire impudent, mais déréglé et recherchant lui-
même le trouble. Avide de provoquer le trouble. La
douceur, malgré tout, faisait obstacle. Quand une
81
мешала. К огда этакая забуйствует, то хотя бы и
перескочила меру, а все видно, что она сама
себя только лом иг, сама себя подгоняет и что
с целомудрием и сты дом своим ей самой,
первой, справиться невозможно. Оттого-то
этакие и выскакивают порой слиш ком уж не в
мерку, так что не веришь собственному наб­
лю даю щ ем у уму. Привычная же к разврату
душ а, напротив, всегда смягчит, сделает гаже,
но в виде порядка и приличия, который над
вами же имеет претензию превосходствовать.
— А правда, что вас из полка выгнали за то,
что вы на дуэль выйти струсили? — вдруг
спросила она, с дубу сорвав, и гл аза ес
засверкали.
— Правда; меня, по приговору офицеров,
попросили из полка удалиться, хотя, впрочем, я
сам уже перед тем подал в отставку.
— Выгнали как труса?
— Д а, они присудили как труса. Но я
отказался о т дуэли не как трус, а потому, что не
захотел подчиниться их тираническому при­
говору и вызывать на дуэль, когда не находил
сам обиды. Знайте, — не удержался я тут, — что
восстать действием против такой тирании и
принять все последствия, значило выказать
гораздо более мужества, чем в какой хотите
дуэли.
femme comme cela entre en turbulence, elle a beau
dépasser peut-être la mesure, on voit qu'elle ne fait
que se faire violence, qu’elle s’aiguillonne elle-
même, et q u ’elle ne parvient pas ce faisant à forcer
sachastctéet sa pudeur. C ’est pourquoi des femmes
comme cela déraillent parfois au-delà de toute
mesure, au point q u ’on n’en croit pas ce dont on est
soi-même le témoin. Une âme habituée au m a’, au
contraire, atténue toujours les choses, fait bien pis,
mais sous une apparence d ’ordre cl de décence qui a
la prétention de vous m ettre vous-même en état
d’infériorité.
« Est-ce vrai que vous avez été chassé du régiment
parce que vous avez eu la frousse de vous battre en
duel? me demanda-t-elle à brûle-pourpoint, et ses
yeux étincelèrent.
— C ’est vrai; on m ’a, sur un jugement des
officiers, invité à quitter le régiment, bien que
j'eusse, d ’ailleurs, donné moi-même ma démission
auparavant.
Ils vous ont chassé comme poltron?
— Oui, ils m ’ont condam né comme poltron.
Mais si j ’avais refusé le duel, ce n’était pas par
poltronnerie, mais parce que je n’ai pas voulu me
soumettre à la tyrannie de leur sentence et pro­
voquer quelqu’un en duel alors que je n'avais pas
moi-même ressenti d ’offense. Vous savez — ici je ne
pus me retenir que s’insurger contre une telle
tyrannie par un acte et en accepter toutes les
conséquences, c ’était faire preuve de beaucoup plus
de courage q u ’il n’en faut pour se battre en duel. »
 Я не с д е р ж а л с я , я эт о й ф р а зо й к ак бы
п у сти л ся в о п р а в д а н и е себя; а ей т о л ь к о э т о г о и
н ад о б ы л о , э т о г о н о в о го м о е г о уни ж ени я. О на
зл о б н о р ассм ея л ась .
— А п р а в д а , ч то вы т р и г о д а п о т о м по
у л и ц а м в П етер б у р ге, как б р о д я г а , х о д и л и и по
гри вен н и ку п р о си л и и п о д б и л л и я р д а м и но­
чевали?
— Я и н а С ен н о й и в д о м е В язем ско го
н о ч евы вал. Д а , п р а в д а ; в м о ей ж и зни бы ло
п о т о м , п о сл е п о л к а, м н о г о п о з о р а и п ад ен и я, но
не н р ав ст в е н н о го п ад ен и я, п о т о м у ч то я с а м же,
п ервы й , н ен ав и д ел м о и п о сту п ки д а ж е тогд а.
Э т о б ы л о л и ш ь падение в о л и м о е й и у м а и бы ло
в ы зв а н о л и ш ь о т ч а я н и ем м о е г о п о л о ж ен и я . Но
э т о п р о ш л о ...
— О , теп ер ь вы л и ц о — ф инансист!
Т о ес ть э т о н ам ек н а кассу ссуд. Н о я уже
успел с д е р ж а ть себя. Я в и д е л , ч то о н а ж аж дет
у н и зи т е л ь н ы х д л я м е н я о б ъ ясн ен и й и — не дал
их. К с т а ти же п о зв о н и л за к л а д ч и к , и я вы ш ел к
н ем у в за л у . П о с л е , уж е ч ер ез час, к о гд а она
в д р у г о д е л а с ь , ч то б в ы й т и , о с т а н о в и л а с ь предо
м н ой и сказал а:
8. Ce type d ’ex-officicr mendiant ou devenu usurier paraît avoir
hanté Dostoïevski depuis sa jeunesse (il y en a parmi les préteurs
auxquels il eut recours en 1844, et encore durant son « année terrible»
de 1864) : on le trouvait déjàdans les Songespétershourgeoisen verset
en prose (1861, voir Récits, chroniques et polémiques, Bibl. de la
Pléiade, p. 1028). dans Crime et Châtiment (Svidrigaïlov, p. 550), dans
L'Idiot (p. 195 et 314), dans Les Démonsi p. 197), dans L'Adolescent
(p. 294-295).
84
Je n’avais pas pu me retenir, je m’étais laissé aller
par cette phrase à une justification de ma conduite ;
or elle, c’était justement ce qu’il lui fallait, cette
nouvelle humiliation de ma part. Elle rit mé­
chamment.
« Et c’est vrai aussi, qu’ensuite, pendant trois ans,
vous avez erré en vagabond par les rues de Péters-
bourg et mendié un sou par-ci par-là*, et passé les
nuits sous des billards?
— J ’ai même passé des nuits place au Foin, à la
Maison Viaziemskig. Oui, c’est vrai ; il y a eu dans
ma vie, après le régiment, beaucoup d’opprobre et
de déchéance, mais pas de déchéance morale, car
dès ce temps j ’étais le premier à détester ma
conduite. Ce n’était qu’une défaillance de ma
volonté et de ma raison, et elle était provoquée par
le caractère désespéré de ma situation. C’est du
passé...
— Oh, maintenant, vous êtes quelqu’un — un
financier! »
C’était une allusion à la caisse de prêts. Mais
cette fois je réussis à me contenir. Je vis qu’elle était
avide d’explications dégradantes pour moi, — et je
ne les donnai pas. Un emprunteur sonna d’ailleurs à
point nommé, et j ’allai l’accueillir dans la grande
pièce. Ensuite, une bonne heure après, déjà habillée
pour sortir, elle s’arrêta devant moi et me dit :
9. La Maison Viaziemski, à la Halle aux Foins (Siennaia. quartier
mal famé de cabarets, garnis louches, etc ), était un centre de
distraction de la pègre et un asile de nuit pour clochards. —
Svidrigaïiov l'ait le même aveu dans Crime et Châtiment.
85
 — Вы, однако ж, мне об этом ничего не
сказали до свадьбы?
Я не ответил, и она ушла.
Итак, назавтра, я стоял в этой комнате за
дверями и слушал, как решалась судьба моя, а в
кармане моем был револьвер. Она была при­
одета, сидела за столом, а Ефимович перед нею
ломался. И что ж: вышло то (я, к чести моей,
говорю это), вышло точь-в-точь то, что я
предчувствовал и предполагал, хоть и не со­
знавая, что я предчувствую и предполагаю это.
Не знаю, понятно ли выражаюсь.
Вот что вышло. Я слушал целый час и целый
час присутствовал при поединке женщины,
благороднейшей и возвышенной, с светской,
развратной, тупой тварью, с пресмыкающеюся
душой. И откуда, думал я, пораженный, откуда
эта наивная, эта кроткая, эта малословссная
знает все это? Остроумнейший автор велико­
светской комедии не мог бы создать этой сцены
насмешек, наивнейшего хохота и святого
презрения добродетели к пороку. И сколько
было блеска в ее словах и маленьких словечках;
какая острота в быстрых ответах, какая правда
в ее осуждении! И в то же время столько
девического почти простодушия. Она смеялась
ему в глаза над его объяснениями в любви, над
его жестами, над его предложениями. Приехав
с грубым приступом к делу и не предполагая
сопротивления, он вдруг гак и осел. Сначала я
бы мог подумать, что тут у ней просто
86
« Cependant, vous ne m’aviez rien dit de tout cela
avant notre mariage?»
Je ne répondis pas, et elle s'en alla.
Donc, le lendemain, j ’étais dans cette piccc
derrière la porte et j’écoutais se décider mon sort,
mais dans ma poche il y avait un revolver. Elle avait
fait toilette, elle était assise derrière une table, et
Yéfimovitch faisait des grâces devant elle. Et puis
quoi : tout se passa (je le d is à mon honneur), tout se
passa point pour point comme je l’avais pressenti et
présupposé, bien que je n’eusse même pas cons­
cience de le pressentir et présupposer. Je ne sais
pas si je me fais bien comprendre.
Voici comment cela tourna. J ’écoutai toute une
heure, et toute une heure j ’assistai au duel d ’une
femme, la plus noble et de l’esprit le plus élevé, avec
un fantoche mondain débauché et borné, avec une
âme rampante. Et d ’où, me demandais-je con­
fondu, d ’où cette naïve, cette doucc, cette silen­
cieuse sait-elle tout cela? Le plus spirituel auteur de
comédies de boulevard serait incapable d ’écrire une
pareille scène de railleries, d ’éclats de rire on ne peut
plus naïfs et de saint mépris de la vertu pour le vice.
Et quel brillant dans scs expressions et scs moindres
mots, quelle finesse dans ses rapides répliques,
quelle vérité dans ses réprobations! Et en même
temps tellement d’ingénuité presque virginale! Elle
lui riait au nez à chacune de ses déclarations
d’amour, à ses gestes, à ses propositions. Venu pour
un assaut grossier et n’ayant pas imaginé de
résistance éventuelle, il fut d'un seul coup démonté.
Au début j ’aurais pu penser qu’il y avait, de la part
87
кокетство — «кокетство хоть и развратного, но
остроум н ого сущ ества, чтоб дорож е себя
выставить». Н о нет, правда засияла, как солнце,
и сомневаться было нельзя. Из ненависти
только ко мне, напускной и порывистой, она,
неопытная, м огла реш иться затеять это сви­
дание, но как дош ло до дела, — то у ней тотчас
открылись глаза. П росто металось существо,
чтобы оскорбить меня чем бы то ни было, но,
решившись на такую грязь, нс вынесло бес­
порядка. И ее ли, безгреш ную и чистую,
имеющую идеал, мог прельстить Ефимович
или кто хотите из этих великосветских тварей?
Напротив, он возбудил лиш ь смех. Вся правда
поднялась из ее души, и негодование вызвало из
сердца сарказм. П овторяю , этот шут под конец
совсем осовел и сидел нахмуривш ись, елва
отвечая, так что я даж е стал бояться, чтоб не
рискнул оскорбить се из низкого мщения. И
опять повторяю: к чести моей, эту сцену я
выслушал почти без изумления. Я как будто
встретил одно знакомое. Я как будто шел за
тем , чтоб это встретить. Я шел, ничему не веря,
никакому обвинению, хотя и взял револьвер в
карман, — вот правда! И мог разве я во­
образить се другою ? И з-за чего ж я любил,
из-за чего ж я ценил ее, из-за чего ж женился на
de la femme, simple coquetterie, — «la coquetterie
d’un être pervers, mais spirituel, qui veut se donner
plus de prix». Mais non, la vérité resplendissait
comme le soleil, et il n ’y avait pas de doute possible.
C’était seulement par haine contre moi, dans un
mouvement de haine qui se forçait, q u ’elle avait pu,
dans son inexpérience, se résoudre à tram er ce
rendez-vous, mais devant la réalité des faits, ses
yeux s'étaient brusquement ouverts. Un être, tout
simplement, tâtonnait à la recherche des moyens de
me faire du mal à tout prix, mais, résolu à tant
d’ignominie, ne supportait pas le dérèglement. Et
comment elle, innocente et pure, possédée d ’un
idéal, aurait-elle pu être séduite par un Yéfimovitch
ou par n ’im porte lequel de ces fantoches du grand
monde? Loin de là, il ne provoquait que son rire. La
vérité tout entière se soulevait dans son âme, et
l’indignation faisait jaillir de son cœ ur le sarcasme.
Je le répète, ce bouffon se trouva à la Fin com plè­
tement désarçonné, il se renfrogna sur son siège, ne
répondant plus q u ’à peine, au point que je com­
mençai même à craindre q u ’il ne s’aventurât à lui
faire violence par bas appétit de vengeance. Et je le
répète aussi : à mon honneur, j ’écoutai cette scène
quasiment sans surprise. Il me semblait que j'avais
rencontré quelque chose de connu. Il me semblait
que j’étais allé à seule fin de le rencontrer. J ’étais
allé ne croyant à rien, à aucune insinuation, malgré
le revolver que j ’avais mis dans m a poche, — voilà
la vérité! Et pouvais-je, je vous le demande, l’ima­
giner autre? Pourquoi donc l’avais-je aimée,
pourquoi donc l’avais-je estimée, pourquoi donc
89
ней? О, конечно, я слиш ком убедился в том,
сколь она меня тогда ненавидела, но убедился и
в том, сколь она непорочна. Я прекратил сцену
вдруг, отворив двери. Ефимович вскочил, я
взял ее за руку и пригласил со мной выйти.
Ефимович нашелся и вдруг звонко и раскатисто
расхохотался:
— О, против священных супружеских прав я
не возражаю , уводите, уводите! И знаете, —
крикнул он мне вслед, — хоть с вами и нельзя
драться порядочному человеку, но из уважения
к вашей дам е, я к вашим услугам... Если вы,
впрочем, сами рискнете...
Слышите ! — остановил я ее на секунду на
пороге.
Затем всю дорогу до дом а ни слова. Я вел ее
за руку, и она не сопротивлялась. Напротив,
она была ужасно поражена, но только до дома.
Придя дом ой, она села на стул и уперлась в
меня взглядом. Она бы ла чрезвычайно бледна;
губы хоть и сложились тотчас же в насмешку,
но см отрела она уже с торжественны м и
суровым вы зовом и, кажется, серьезно убеж­
дена бы ла в первые минуты, что я убью ее из
револьвера. Но я м олча вынул револьвер из
кармана и положил на стол. Она смотрела на
меня и на револьвер. (Заметьте: револьвер этот
был ей знаком. Заведен он был у меня и заряжен
90
Pavais-je épousée? Oh certes, je ne me convainquis
alors que trop bien de l'étendue de sa haine pour
moi, mais je me convainquis aussi de la perfection
de son innocence. J ’interrompis brusquement la
scène en ouvrant la porte. Yéfimovitch bondit, je la
pris par la main et je l’invitai à sortir avec moi.
Yéfimovitch se ressaisit et éclata soudain d ’un rire
sonore et crépitant :
«Oh! contre les sacro-saints droits conjugaux je
ne fais point d ’objection, emmenez-la, emmenez-la!
Et sachez, cria-t-il dans m on dos, bien q u ’un
homme comme il faut ne puisse se battre avec vous,
tout de même, par respect pour madame, je suis à
vos ordres... Si du moins vous en prenez vous-
même le risque...
— Vous entendez! », lui dis-je, à elle, en l’arrê­
tant une seconde sur le seuil.
Puis, to u t le long du chemin ju sq u ’à la maison,
plus un m ot. Je lui tenais le bras, et elle ne résistait
pas. Au contraire, elle était terriblement soum ise;
mais seulement jusqu’à la maison. Arrivée chez
nous, elle s’assit sur une chaise et ne me quitta plus
du regard. Elle était extraordinairem ent pâle ; ses
lèvres avaient pris tout de suite leur pli de raillerie,
mais son regard était celui d ’un solennel et sévère
défi, et elle était, semble-t-il, sérieusement con­
vaincue dans les premières minutes que j ’allais la
tuer d ’un coup de revolver. Mais je tirai sans mot
dire le revolver de ma poche et le posai sur la table.
Elle me regarda, elle regarda le revolver. (Notez
bien ceci : ce revolver, elle le connaissait. II était
chez moi, et chargé, depuis le temps même où
91
с самого открытия кассы. Открывая кассу, я
порешил нс держать ни огромных собак, ни
сильного лакея, как, наиример, держит Мозер.
У меня посетителям отворяет кухарка. Но
занимающимся нашим ремеслом невозможно
лишить себя, на всякий случай, самозашиты, и я
завел заряженный револьвер. Она в первые дни,
как вошла ко мне в дом, очень интересовалась
этим револьвером, расспрашивала, и я объ­
яснил даже ей устройство и систему, кроме
того, убедил раз выстрелить в цель. Заметьте
все это.) Не обращая внимания на ее испу­
ганный взгляд, я, полураздетый, лег на постель.
Я был очень обессилен; было уже около один­
надцати часов. Она продолжала сидеть на том
же месте, не шевелясь, еще около часа, затем
потушила свечу и легла, тоже одетая, у стены,
на диване. В первый раз не легла со мной, это
тоже заметьте...
VI
СТРАШНОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
Теперь это страшное воспоминание...
Я проснулся утром, я думаю, в восьмом
часу, и в комнате было уже почти совсем светло.
Я проснулся разом с полным сознанием и вдруг
открыл глаза. Она стояла у стола и держала в
92
j ’avais ouvert la caisse. En ouvrant une caisse de
prêts sur gages, j ’avais décidé de n’entretenir ni
molosses ni laquais musclé comme le fait par
exemple Moser. Chez moi c’est la cuisinière qui
ouvre la porte. Mais dans notre métier il n’est pas
possible de se priver, à toute éventualité, d ’un
moyen de défense personnelle, et le mien était un
revolver chargé, l.es premiers jours après être
entrée dans mon foyer, elle s’était beaucoup in­
téressée à ce revolver, elle m’avait questionné, et je
lui en avais même expliqué le maniement, je l’avais
en outre persuadée, une fois, de s’exercer sur une
cible. Notez bien tout cela.) Sans prêter attention à
son regard effrayé, je m’étendis à demi dévêtu sur le
lit. J ’étais très las : il était près de onze heures. Elle
resta assise à la même place, sans un mouvement,
environ une heure encore, puis elle éteignit la
bougie et se coucha, toute vêtue elle aussi, sur le
divan près du mur. C ’était la première fois qu’elle
ne dormait pas à mon côté, — cela aussi, notez-le
bien...
vt
UN T E R R I B L E S O U V E N I R
Maintenant ce terrible souvenir...
Je me réveillai le matin, je pense, à huit heures ; il
faisait presque tout à fait jour dans la chambre. Je
retrouvai d’un seul coup pleine conscience en me
réveillant, et j ’ouvris aussitôt les yeux. Elle était
93
руках револьвер. Она не видела, что я про­
снулся и гляжу. И вдруг я вижу, что она стала
надвигаться ко мне с револьвером в руках. Я
быстро закры л глаза и притворился крепко
спящим.
Она дош ла до постели и стала надо мной. Я
слышал все; хоть и настала мертвая тишина, но
я слыш ал эту тишину. Тут произош ло одно
судорожное движение — и я вдруг неудержимо
открыл глаза против воли. Она смотрела
прямо на меня, мне в глаза, и револьвер уже
был у моего виска. Г лаза наши встретились. Но
мы глядели друг на друга нс более мгновения.
Я с силой закрыл глаза опять, и в то же
мгновение решил изо всей силы моей души, что
более уже не шевельнусь и не открою глаз, что
бы ни ожидало меня.
В сам ом деле, бы вает, что и глубоко спящий
человек вдруг открывает глаза, даже припо­
ды мает на секунду голову и огляды вает ком­
нату, затем , через мгновение, без сознания
кладет опять голову на подушку и засыпает,
ничего не помня. К огда я, встретивш ись с ее
взглядом и ощутив револьвер у виска, вдруг
закрыл опять глаза и не шевельнулся, как
глубоко спящий, — она решительно могла
предположить, что я в сам ом деле сплю и что
ничего не видал, тем более, что совсем не­
вероятно, увидав то, что я увидел, закрыть в
т акое мгновение опять глаза.
Д а, невероятно. Но она все-таки могла
угадать и правду, — это-то и блеснуло в уме
94
debout près de la table et tenait à la main le
revolver. Elle ne voyait pas que j ’étais réveillé et que
je la regardais. Et soudain je la vis s’avancer vers
moi le revolver à la main. Je refermai vite les yeux et
fis semblant de dorm ir profondément.
Elle vint au lit et fut debout au-dessus de moi. Je
percevais to u t ; il s’était fait un silence de mort, mais
j ’entendais ce silence. J ’eus à ce moment une sorte
de réflexe convulsif, et brusquem ent, irrésisti­
blement, j ’ouvris malgré moi les paupières. Elle me
regardait, droit dans les yeux, et le revolver était
déjà près de ma tempe. Nos regards se ren­
contrèrent. Mais pas plus d ’un bref instant. Je me
forçai à refermer les yeux, et à l’instant môme je
résolus de toute la force de mon âme de ne plus faire
un mouvement et de ne plus ouvrir les paupières,
quoi que ce fût qui m ’attendît.
Il arrive en fait q u ’un homme, même pro­
fondément endorm i, ouvre soudain les yeux, relève
même une seconde la tête et fait du regard le tour de
la pièce, puis tout aussitôt retombe inconscient sur
son oreiller et se rendort sans se souvenir de rien.
Lorsque, ayant croisé son regard et senti le revolver
à ma tempe, je refermai les yeux et ne bougeai plus,
comme profondém ent rendormi, elle pouvait cer­
tainement supposerqu’en effet je dorm ais et n’avais
rien vu, d ’autant plus q u ’il était tout à fait invrai­
semblable q u ’ayant vu ce que j ’avais vu, je refer­
masse les yeux en un tel instant.
Oui, invraisemblable. Mais elle pouvait tout de
même aussi deviner la vérité, — voilà ce que je
pensai dans un éclair, toujours en refermant les
95
моем вдруг, все в то же мгновение. О, какой
вихрь мыслей, ощущений пронесся менее чем в
мгновение в уме м оем , и д а здравствует
электричество человеческой мысли! В таком
случае (почувствовалось мне), если она угадала
правду и знает, что я не сплю, то я уже раздавил
ее моею готовностью принять см ерть, и у ней
теперь может дрогнуть рука. Прежняя ре­
ш имость может разбиться о новое чрезвы­
чайное впечатление. Говорят, что стоящие на
высоте как бы тянутся сами книзу, в бездну. Я
дум аю , много самоубийств и убийств совер­
шилось потому только, что револьвер уже был
взят в руки. Тут тоже бездна, тут покатость в
сорок пять градусов, о которую нельзя нс
скользнуть, и вас что-то вызывает непобедимо
спустить курок. Но сознание, что я все видел,
все знаю и жду от нее смерти молча, — могло
удержать ее на покатости.
Тишина продолжалась, и вдруг я ощутил у
виска, у волос моих, холодное прикосновение
железа. Вы спросите: твердо ли я надеялся, что
спасусь? Отвечу вам, как перед Богом: не имел
никакой надежды, кроме разве одного шанса из
ста. Д ля чего же принимал смерть? А я спрошу:
на что мне бы ла жизнь после револьвера,
поднятого на меня обож аем ы м м ною суще­
ством? К ром е того, я знал всей силой моего
существа, что между нами, в это самое мгно­
вение, идет борьба, страш ный поединок на
жизнь и смерть, поединок вот того самого
96
yeux. O h, quelle tornade de pensées et de sen­
sations se déchaîna en moins d ’un clin d ’œil dans
mon esprit, et vive l’électricité de la pensée
humaine! Dans ce cas (eus-je le temps de me dire),
si elle a deviné la vérité et sait que je ne dors pas, je
l’ai déjà écrasée par la tranquillité avec laquelle j ’ac­
cepte la m ort, et il se peut que m aintenant sa main
tremble. La résolution qui l’animait d ’abord peut se
briser à une nouvelle et extraordinaire impression.
On dit q u ’un homme debout sur un escarpement est
comme attiré vers le bas, vers l’abîme. Je pense que
nombre de suicides et de meurtres ont été perpétrés
uniquement parce que le revolver était déjà pris en
main. Là aussi il y a l’abîme, la pente à qua-
rante-cinq degrés sur laquelle il est impossible de ne
pas glisser, et quelque chose vous pousse invin­
ciblement à appuyer sur la détente. Mais la cons­
cience que j ’avais tout vu, que je savais tout et que
j ’attendais d ’elle la m ort sans m ot dire, — cela
pouvait la retenir sur la pente.
Le silence se prolongeait, et je sentis tout à coup à
ma tempe, près des cheveux, le froid contact du fer.
Vous me dem anderez: avais-je fermement l’espoir
d’échapper à la mort? Je vous répondrai comme
devant Dieu : je n’avais aucun espoir, sauf tout au
plus une chance sur cent. Pourquoi alors accep-
tais-je la m ort? Et moi je vous dem ande: que
m’était la vie après ce revolver braqué sur moi par la
femme que j ’adorais? En outre, je savais de toute la
force de m on être qu’en cet instant même se livrait
entre elle et moi une bataille, un terrible duel à
mort, le duel, justem ent, de ce poltron d ’hier,
97
вчерашнего труса, выгнанного за трусость
товарищ ами. Я знал это, и она это знала, если
только угадала правду, что я не сплю.
М ожет быть, этого и нс было, может быть, я
этого и не мыслил тогда, но это все же должно
бы ло быть, хоть без мысли, потом у что я
только и делал, что об этом думал потом,
каждый час моей жизни.
Но вы зададите опять вопрос: зачем же ее не
спас от злодейства? О, я тысячу раз задавал себе
потом этот вопрос — каждый раз, когда, с
холодом в спине, припоминал ту секунду. Но
душ а моя бы ла тогда в мрачном отчаянии: я
погибал, я сам погибал, так кого ж бы я мог
спасти? И почем вы знаете, хотел ли бы еще я
тогда кого спасти? Почем знать, что я тогда
мог чувствовать?
Сознание, однако ж, кипело; секунды шли,
тишина была мертвая; она все стояла надо
мной, — и вдруг я вздрогнул от надежды! Я
бы стро откры л глаза. Ее уже не бы ло в
комнате. Я встал с постели: я победил, — и она
была навеки побеждена!
Я вышел к самовару. Самовар подавался у
нас всегда в первой комнате, и чай разливала
всегда она. Я сел к столу молча и принял от нее
стакан чая. Минут через пять я на нее взглянул.
Она была страш но бледна, еще бледнее вче­
рашнего, и см отрела на меня. И вдруг — и
98
chassé pour couardise par ses camarades. Je savais
cela, et elle le savait aussi, pour peu qu'elle eût
deviné qu’en vérité je ne dorm ais pas.
Peut-être n ’y eut-il rien de tout cela, peut-être
n’eus-je pas alors toutes ces pensées, mais ce dut
être quand même ce qui se passa, fût-ce sans
pensées, car je n’ai plus fait autre chose depuis que
de ressasser cela à chaque heure de ma vie.
Mais vous allez poser une autre question:
pourquoi ne la retenais-je pas d ’un crime? Oh, je me
la suis posée mille fois par la suite, cette question,
— à chaque fois q u ’avec un frisson dans le dos je me
suis remémoré cette seconde. Mais m on âme était
alors au fond du désespoir: j ’allais mourir, j ’allais
moi-même m ourir, qui donc alors pouvais-je
sauver? Et comment pouvez-vous savoir si j ’avais
alors envie encore de sauver quelqu’un? Com m ent
savoir ce que je pouvais ressentir alors?
La conscience, cependant, bouillonnait en moi ;
les secondes coulaient, le silence était de m ort ; elle
était toujours debout au-dessus de moi, — et
soudain je tressaillis d ’espoir! J ’ouvris rapidement
les yeux. Elle n’était plus dans la cham bre. Je me
levai: j ’avais gagné la bataille, — et elle était à
jamais vaincue!
J ’allai prendre le thé. Le sam ovar était toujours
mis chez nous dans la première pièce, et c ’était
toujours elle qui versait le thé. Je m ’assis à table en
silence et je pris le verre de thé qu'elle me tendait.
Au bout de quelque cinq minutes, je levai les yeux
sur elle. Elle était terriblement pâle, encore plus
pâle que la veille, et elle me regardait. Et soudain —
99
вдруг, видя, что я см отрю на нее, она бледно
усмехнулась бледными губами, с робким во­
просом в глазах. «Стало быть, все еще со­
мневается и спраш ивает себя: знает он иль не
знает, видел он иль не видел?» Я равнодушно
отвел глаза. После чая запер кассу, пошел на
рынок и купил железную кровать и ширмы.
Возвратясь дом ой, я велел поставить кровать в
зале, а ш ирмами огородить ее. Э то была
кровать для нее, но я ей не сказал ни слова. И
без слов поняла, через эту кровать, что я «все
видел и все знаю» и что сомнений уже более нет.
На ночь я оставил револьвер, как всегда, на
столе. Ночью она молча легла в эту новую
свою постель: брак был расторгнут, «побеж­
дена, но не прошена». Ночью с ней сделался
бред, а наутро горячка. Она пролежала шесть
недель.
et soudain, voyant que je la regardais aussi, clic fit
un pâle sourire de ses lèvres pâlies, avec une timide
interrogation dans les yeux. « Donc elle doute
encore et se dem ande : sait-il ou ne sait-il pas, a-t-il
vu ou n’a-t-il pas vu?» Je détournai les yeux avec
indifférence. Après le thé, je fermai la caisse, j ’allai
au marché et j ’achetai un lit de fer et un paravent.
Rentré à la maison, je fis mettre le lit dans la grande
pièce, et le paravent pour le masquer. Le lit était
pour elle, mais je ne lui dis pas un mot. Et elle
comprit sans explication, d'après ce lit, que « j’avais
tout vu et savais tout» et q u ’il n ’y avait plus de
doutes à avoir. Pour la nuit, je laissai le revolver
comme toujours sur la table. Le soir, clic se coucha
sans mot dire dans son nouveau lit : la vie conjugale
était rom pue, elle était «vaincue mais non
pardonnée ». Dans la nuit elle fut prise de délire, et
au matin de fièvre. File garda le lit six semaines.
 ГЛАВА ВТОРАЯ
I i
СОН ГОРДОСТИ
Лукерья сейчас объявила, что жить у меня не
станет и, как похоронят барыню , — сойдет.
М олился на коленях пять минут, а хотел
молиться час, но все думаю -думаю , и все
больные мысли, и больная голова, — чего ж
тут молиться — один грех! Странно тоже, что
мне спать не хочегся: в больш ом , в слишком
б ольш ом горе, после первы х сильнейших
взрывов, всегда спать хочегся. Приговоренные
к смертной казни чрезвычайно, говорят, крепко
снят в последню ю ночь. Д а так и надо, это по
природе, а то силы бы не вынесли... Я лег на
диван, но не заснул...
102
CHAPITRE SECOND
RÊVE D'ORGUEIL
Loukéria vient à l’instant de me dire qu’elle ne
restera pas chez moi et que, quand on aura enterré
sa maîtresse, elle s’en ira. Je viens de prier cinq
minutes à genoux, et je voulais prier une heure,
mais je ne cesse de penser, de penser, et toujours des
pensées qui font mal, et la tête qui me fait mal, —
que peut ici la prière, — un péché de plus! Étrange
aussi, que je n’aie pas envie de dorm ir; dans un
grand, un trop grand chagrin, après les premiers
transports les plus violents, on a toujours envie de
dormir. Les condam nés à m ort, paraît-il, dorm ent
à poings fermés leur dernière nuit. Et c’est ce q u ’il
faut, c ’est conforme à la nature, autrem ent les
forces flancheraient... Je me suis étendu sur le
divan, mais le sommeil n’est pas venu...
103
 ...Ш есть недель болезни м ы ходили то гд а за
ней день и ночь. — я, Л укерья и ученая сиделка
из больницы , которую я нанял. Д енег я не
ж алел, и мне даж е х отелось на нее тр ати ть.
Д о к т о р а я позвал Ш редера и платил ем у по
десяти рублей за визит. К о гд а о н а при ш ла в
сознание, я с тал м еньш е являться на глаза. А
впрочем, что ж я описы ваю ? К огда она встала
совсем, то ти х о и м олча села в моей ком нате за
особы м сто л о м , которы й я тож е купил для нее в
это врем я... Д а , это правда, мы соверш енно
м ол чал и ; т о есть м ы начали даж е потом
говорить, но — все обы чное. Я , конечно,
нарочно не распространялся, но я очень хо­
рош о зам ети л, что и она как бы рада б ы ла не
сказать лиш него слова. Мне п оказалось это
соверш енно естественны м с ее стороны : «Она
слиш ком потрясена и слиш ком побеж дена,
дум ал я, — и, уж конечно, ей надо д ат ь по­
забы ть и привыкнуть». Т аки м о б р азо м , м ы и
м ол чал и , но я каж дую м инуту приготовлялся
про себя к будущ ему. Я д у м ал , что и о на тож е, и
идя меня бы ло страш но зан и м ател ьн о уга­
ды вать: об чем именно о н а теперь про себя
дум ает?
Еще скажу: о, конечно, никто не ведает,
сколько я вынес, сгеная н ад ней в ее болезни. Но
я стенал про себя и стоны д ав и л в груди даж е от
Лукерьи. Я не м о г представить, предполож ить
104
... Les six sem aines que du ra sa m aladie, nous
l'avons veillée jo u r et nuit, m oi, L oukéria et une
infirmière diplôm ée que j ’ai engagée. Je n ’ai pas
ménagé l’argent, et j ’avais m ême désir de dépenser
pour elle. J 'ai fait venir le do cteu r Schrocder et je lui
ai donné dix roubles p a r visite. Q uand elle a repris
connaissance, j ’ai espacé mes m om ents de présence
sous ses yeux. M ais au fait, à quoi bon ces détails!
Quand elle a quitté le lit, elle s’est assise, doucem ent
et sans rien dire, dans m a cham bre, à la table
personnelle que j ’avais aussi achetée p o u r elle
entre-tem ps... O ui, c ’est vrai, nous nous taisions
absolum ent; ou plutôt nous avons b ientôt re­
commencé à parler, m ais rien que de banalités.
Moi, bien entendu, c ’est exprès que j ’étais laco­
nique, m ais je me suis très bien aperçu q u ’elle aussi
paraissait contente de ne pas parler plus que
nécessaire. C ela me sem blait parfaitem ent naturel
de sa p art. «E lle a été tro p ébranlée et tro p
com plètem ent vaincue, me disais-je, et il faut, bien
sûr, lui d o n n er le tem ps d ’oublier un peu et de se
réhabituer. » Ainsi d o n c nous nous taisions, mais
moi, à to u te m inute, je me préparais en m on for
intérieur à l’avenir. Je pensais q u ’elle aussi, et c’était
pour m oi une chose terriblem ent intéressante que
d’essayer de deviner: à quoi était-elle, en ce m o­
ment, en train de penser?
Je dirai encore une chose. O h bien sûr, nul ne
peut savoir ce que j ’ai enduré, com bien j ’ai gémi sur
elle pendant sa m aladie. M ais je gémissais p o u r moi
seul, j ’étouffais mes gém issem ents dan s m a poi­
trine, m ême devant Loukéria. Je ne pouvais pas
105
даж е не м ог, чтоб она ум ерла, не узнав всего.
К о гд а же она вы ш ла из опасности и здоровье
стал о во звр ащ аться, я, п о м н ю это, бы стро и
очень успокоился. М ал о то го , я реш ил от­
лож ит ь наш е б уд у щ е е как м ож н о на долгое
врем я, а о стави ть пока все в настоящ ем виде.
Д а, то гд а случилось со м ной нечто странное и
особенное, иначе не ум ею назвать: я востор­
ж ествовал и одного сознания о то м оказалось
соверш енно для меня д овольн о. В от так и
прош л а вся зим а. О , я бы л доволен, как никогда
не бы вал, и это всю зиму.
Видите: в м оей ж изни б ы ло од но страш ное
внешнее обстоятельство, которое до тех пор, то
есть до сам ой катастроф ы с женой, каждый
день и каж ды й час д ави ло меня, а им енно —
потеря репутации и т о т вы ход из полка. В двух
словах: бы ла тираническая несправедливость
против меня. П равда, меня не л ю б или то­
варищ и за тяж елы й х арактер, и, м о ж ет бы ть, за
см еш ной характер, хотя часто бы вает ведь так,
что возвы ш енное для вас, сокровенное и чтимое
вам и, в то же врем я см еш ит почем у-то толпу
ваш их товарищ ей . О , меня нс л ю б или никогда
даж е в ш коле. М еня всегда и везде не лю били.
М еня и Л укерья не м ож ет л ю б и ть. С лучай же в
полку бы л х о ть и следствием нелю бви ко мне,
но, без сом нения, носил случайны й характер.
106
imaginer, je ne pouvais m ême pas supposer q u ’elle
pût m ourir sans avoir tout appris. Ht quand elle a
été hors de danger et que la santé a com m encé à lui
revenir, j ’ai été, je m ’en souviens, rapidem ent et
fortement tranquillisé. Bien plus, j ’ai décidé alors
d'ajourner notre avenir po u r un tem ps aussi long
que possible, et en attendant, de laisser to u t en l’état
actuel. O ui, il est arrivé alors quelque chose d 'ét­
range et de singulier, je ne sais pas le qualifier
autrem ent : j ’avais triom phé, et la seule conscience
de ce fait se révélait po u r moi parfaitem ent suf­
fisante. Et c ’est ainsi q u ’a passé to u t l’hiver. O h,
j ’étais satisfait, cet hiver, com m e jam ais je ne
l’avais été, et cela d ’un bout à l’au tre de l’hiver.
Il faut que je vous dise. Il y a eu dans m a vie une
terrible circonstance extérieure, qui ju sq u ’à m ain­
tenant, c ’est-à-dire ju sq u ’à cette fin tragique de ma
femme, m ’a oppressé chaque jo u r et à chaque
heure : c ’est la perte de ma rép u tatio n et cette sortie
de l’arm ée. En deux m ots : j ’ai été la victime d ’une
iniquité tyrannique. Il est vrai que mes cam arades
ne m ’aim aient pas, à cause de m on caractère
difficile, ou, peut-être, à cause de m on caractère
ridicule, q u o iq u ’il arrive souvent, n ’est-ce pas, que
ce qui est p o u r vous chose élevée, objet de votre
culte et de votre v énération intim e, p orte à rire, qui
sait p o u rquoi, la foule de vos cam arades. Oh, moi,
on ne m ’a jam ais aim é, déjà à l’école. P a rto u t et
toujours on m ’a m ontré de l’aversion. L oukéria
non plus n’arrive pas à m ’aim er. Aussi cette affaire
au régim ent fut-elle certes en partie la conséquence
de l’aversion qui m ’en tourait, mais elle eut sans
107
Я к то м у это , что нет ничего обиднее и
несноснее, как погибнуть о т случая, который
м о г бы ть и не бы ть, о т несчастного скопления
обстоятельств, которы е м огли прой ти мимо,
как облака. Д л я интеллигентного существа
унизительно. Случай бы л следую щ ий:
В ан тр акте, в театре, я вы ш ел в буфет. Гусар
Л — в, вдруг войдя, гр о м ко при всех бывших
т у т оф ицерах и публике, заго во р и л с двумя
своим и же гусарам и об то м , что в коридоре
капитан наш его полка Безум цев сейчас только
наделал скандалу «и, каж ется, пьяный». Раз­
говор не завязался, д а и б ы ла ош ибка, потому
что капитан Безум цев пьян не бы л, и скандал
бы л, собственно, не скандал. Гусары заго­
ворили о д р у го м , тем и кончилось, но назавтра
анекдот проник в наш полк, и тотчас же у нас
заговорили, что в буфете из наш его полка был
только я один, и когда гусар А — в дерзко
отнесся о капитане Безумцеве, то я не подошел
к А — ву и не о стан овил его зам ечан ием . Но с
какой же бы стати? Если он им ел зуб на
Безум цева, то д ело это бы ло их личное и мне
чего ж ввязы ваться? М еж ду т е м офицеры
начали находить, что д ело бы ло не личное, а
касалось и полка, а так как оф ицеров нашего
полка тут бы л то лько я, то тем и д о казал всем
108
aucun do u te un caractère fortuit. J ’ajoute à cc sujet
qu’il n ’y a rien de plus révoltant et de plus
intolérable que d ’être la victime d ’un incident qui
aurait aussi bien pu être que ne pas être, d ’un
malheureux enchaînem ent de circonstances qui
auraient aussi bien pu passer à côté com m e un
nuage. P o u r un êt: ï intelligent c’est hum iliant.
Voici ce que fut cet incident.
Pendant un entracte, au théâtre, j ’étais allé au
buffet. Un nom m é A ..., hussard, en tran t brus­
quement, se mit à raconter à hau te voix à deux
autres hussards com m e lui, devant tous les officiers
présents et le public, que dan s un co u lo ir le
capitaine Bièzoumtscv, de notre régim ent, venait à
l’instant de p rovoquer un scandale « et q u ’il avait
l’air ivre ». L a conversation n ’alla pas plus loin, et il
y avait d ’ailleurs erreur, car le capitaine Biè­
zoumtscv n ’était pas ivre, et le scandale, à vrai dire,
n’en était pas un. Les hussards parlèrent d ’autre
chose, et to u t en resta là ; m ais le lendem ain
l’incident tro u v a écho dan s n otre régim ent, et to u t
de suite on com m ença à dire q u ’il n ’y avait eu au
buffet, de n o tre régim ent, que m oi seul, et que
lorsque le hussard A... avait parlé avec insolence du
capitaine Bièzoum tscv je ne m ’étais pas avancé vers
lui pour le prier de se taire. M ais en vertu de quoi
l’aurais-je fait? S’il avait une dent contre Biè-
zoumtsev, c ’était affaire entre eux deux, et q u ’avais-
je à m ’y mêler? N éanm oins nos officiers trouvèrent
que l’affaire n ’était pas personnelle, m ais touchait le
régiment to u t entier, et que puisque j ’étais seul
présent de n o tre régim ent, j ’avais donné à tous les
109
бывшим в буфете офицерам и публике, что в
полку нашем мо!ут быть офицеры не столь
щекотливые насчет чести своей и полка. Я не
мог согласиться с таким определением. Мне
дали знать, что я могу еще все поправить, если
даже и теперь, хотя и поздно, захочу фор­
мально объясниться с А — м. Я этого не
захотел, и так как был раздражен, то отказался
с гордостью. Затем тотчас же подал в отставку,
— вот вся история. Я вышел гордый, но
разбитый духом. Я упал волей и умом. Тут как
раз подошло, что сестрин муж в Москве
промотан наше маленькое состояние и мою в
нем часть, крошечную часть, но я остался без
гроша на улице. Я бы мог взять частную
службу, но я не взял: после блестящего мундира
я не мог пойти куда-нибудь на железную
дорогу. Итак — стыд так стыд, позор так позор,
падение так падение, и чем хуже, тем лучше, —
вот что я выбрал. Тут три года мрачных
воспоминаний и даже дом Вяземского. Пол­
тора года назад умерла в Москве богатая
старуха, моя крестная мать, и неожиданно, в
числе прочих, оставила и мне по завещанию
три тысячи. Я подумал и тогда же решил судьбу
свою. Я решился на кассу ссуд, не прося у
людей прощения: деньги, затем угол и — новая
жизнь вдали ог прежних воспоминаний — вот
план. Тем не менее мрачное прошлое и навеки
ПО
officiers qui se trouvaient alors au buffet, ainsi
qu’au public, la preuve qu’il pouvait y avoir dans
notre régiment des officiers assez peu pointilleux
sur leur propre honneur et celui de leur corps.
C’est un raisonnement que je ne pus pas admettre.
On me fit savoir que je pouvais encore tout réparer,
et qu’il n’était pas trop tard pour demander for­
mellement une explication avec A... Je ne le voulus
pas, et par exaspération je refusai avec hauteur. Sur
quoi je donnai immédiatement ma démission.
Voilà toute l’histoire. Je partais la tête haute, mais
moralement brisé. Ma volonté et ma raison flan­
chèrent. Là-dessus il advint par surcroît que le mari
de ma sœ ur dilapida à Moscou notre modeste
fortune, y compris la part qui me revenait, une part
infime, mais je me trouvai sans un sou sur le pavé.
J ’aurais pu reprendre du service dans le civil, mais
je ne le fis pas : je ne pouvais pas, après avoir porté
un brillant uniforme, aller je ne sais où dans les
chemins de fer. Total : honte pour honte, infamie
pour infamie, déchéance pour déchéance, et le pis
sera le mieux — voilà ce que fut mon choix. Ici,
trois ans de sombres souvenirs et même la Maison
Viaziemski. Il y a dix-huit mois est morte à Moscou
une riche vieille dame qui était ma marraine, et
inopinément elle m’a mis au nombre de ses héritiers
pour trois mille roubles. J ’ai réfléchi et c’est alors
que j ’ai décidé de mon destin. Je me suis résolu à la
caisse de prêts sur gages, et à ne demander pardon à
personne : de l’argent, puis un coin retiré, et une vie
nouvelle loin des vieux souvenirs, — voilà mon
plan. Néanmoins, ce triste passé, et ma réputation
11 1
испорченная репутация моей чести томили
меня каждый час, каждую минуту. Но тут я
женился. Случайно или нет — не знаю. Но,
вводя ее в дом, я думал, что ввожу друга, мне же
слишком был надобен друг. Но я видел ясно,
что друга надо было приготовить, доделать и
даже победить. И мог ли я что-нибудь объ­
яснить так сразу этой шестнадиатилетней и
предубежденной? Например, как мог бы я, без
случайной помощи происшедшей страшной
катастрофы с револьвером, уверить ее, что я не
трус и что меня обвинили в полку как труса
несправедливо? Но катастрофа подоспела
кстати. Выдержав револьвер, я отмстил всему
моему мрачному прошедшему. И хоть никто
про то нс узнал, но узнала она, а это было все
для меня, потому что она сама была все для
меня, вся надежда моего будущего в мечтах
моих! Она была единственным человеком, ко­
торого я готовил себе, а другого и не надо было,
— и вот она все узнала; она узнала по крайней
мерс, что несправедливо поспешила присоеди­
ниться к врагам моим. Эта мысль восхищала
меня. В глазах ее я уже не мог быть подлецом, а
разве лишь странным человеком, но и эта
мысль теперь, после всего, что произошло, мне
вовсе не так не нравилась: странность не порок,
напротив, иногда завлекает женский характер.
Одним словом, я нарочно отдалил развязку:
того, что произошло, было слишком пока
довольно для моего спокойствия и заключало
112
d’honneur à jamais compromise, m’ont tourmente
à chaque heure, à chaque minute. Mais là-dessus, je
me suis marié. Par hasard ou non, je l’ignore. Mais
en la faisant entrer dans mon foyer, j ’ai compté
faire entre un ami, je n’avais que trop besoin d’un
ami. Mais je me rendais bien compte que cet ami, il
allait falloir le préparer, le faire, le vaincre même.
Est-ce que je pouvais expliquer quelque chose
comme cela d’emblée, à cette femme de seize ans,
avec scs idées préconçues ? Par exemple, comment
aurais-je pu, sans l’aide fortuite de ce terrible
épisode du revolver, la convaincre que je ne suis pas
un couard et que j’ai été injustement accusé de
poltronnerie au régiment? Mais le terrible épisode
est survenu à point. D ’avoir tenu bon devant le
revolver, j ’ai vengé tout mon sombre passé. Et peu
importe que personne n’en ait rien su, elle, elle l’a
su, et cela signifiait tout pour moi, car elle-même
était tout pour moi, toute l’espérance de mon avenir
dans mes rêves ! Elle était l’unique compagnon que
je me préparais, et je n’en avais pas besoin d’un
autre, — et voilà, elle avait tout appris ; du moins
avait-elle appris qu’elle s’était injustement hâtée de
se joindre à mes ennemis. Cette pensée m’exaltait.
Je ne pouvais plus être à ses yeux un lâche, tout au
plus un homme étrange, mais même cette pensée,
après tout ce qui s’était passé, n’avait rien pour me
déplaire : l’étrangeté n’est pas un vice, au contraire,
elle séduit quelquefois le caractère féminin. En un
mot, c’est exprès que j ’ajournai le dénouement : ce
qui s’était passé suffisait largement, pour l’heure, à
ma tranquilité, et comportait largement assez de
113
слиш ком м ного картин и м атер ьял а д ля меч­
таний м оих. В то м -то и скверность, что я
мечтатель: с меня х ватило м атер ьял а, а об ней я
дум ал, что подож дет .
Т ак прош л а вся зим а, в каком -то ожидании
чего-то. Я л ю б и л глядеть на нее украдкой,
когда она сидит, бы вало, за своим столиком .
О на зан и м ал ась рабо то й , бельем , а по вечерам
иногда читала книги, которы е б р ал а из моего
ш кафа. Выбор книг в ш каф е тож е долж ен был
свидетельствовать в м о ю пользу. Нс вы ходила
он а почти никуда. П еред сум еркам и, после
об ед а, я вы водил ее каж ды й день гулять, и мы
делали м оцион, но не соверш енно м олча, как
прежде. Я им енно стар ал ся д ел ать вид, что мы
не м ол чи м и го во р и м со гл асн о , но, как я сказал
уже, сам и мы оба так делали, что не рас­
пространялись. Я делал нарочно, а ей, д у м ал я,
необ ходи м о «дать время». К онечно, странно,
что мне ни разу, почти д о конца зи м ы , не
приш ло в голову, что я в о т исп одтиш ка л ю блю
см о тр еть на нее, а ни од н о го -то ее в згл яд а за
всю зим у я не п о й м ал на себе! Я д у м а л , что в
ней это робость. К т о м у же она им ела вид такой
робкой кротости, т а к о го бессилия после бо­
лезни. Н ет, лучш е вы ж ди и — «и о на вд р у г сам а
подойдет к тебе...»
Э та м ы сл ь во сх и щ ал а меня неотразим о.
П риб авлю о дно, ин огд а я как будто нарочно
разж и гал себя сам о го и действительно доводил
свой д ух и ум д о то го , что как будто впадал на
114
visions et de nourriture p o u r mes rêveries. Voilà
bien le m alheur, c ’cst que je suis un rêveur: nourrir
mes rêves, il ne m ’en fallait pas plus, et q u a n t à elle,
je pensais q u ’elle p ouvait attendre.
Ainsi a passé to u t l’hiver, dans une espèce
d ’attente de quelque chose. J ’aim ais la regarder à la
dérobée, q u and elle était assise à sa petite table. Elle
s’occupait à un travail, elle cousait, et le soir,
quelquefois, elle lisait des livres q u ’elle prenait
dans m on arm oire. Le choix des livres de cette
arm oire devait aussi tém oigner en m a faveur. Elle
n’allait presque nulle part. A vant la nuit, après le
dîner, je l’em m enais chaque jo u r faire un to u r, et
nous m archions un peu ; mais non plus totalem ent
en silence com m e autrefois. J e m ’efforcais en effet
de faire en sorte que nous avions l’air de ne pas nous
taire et de causer en b onne entente, m ais, com m e je
l’ai déjà dit, nous étions, chacun pour sa part,
sobres de paroles. Je le faisais ex p rès: il fallait,
pensais-je, lui « d o n n e r le tem ps». Il est certes
étrange qu e pas une fois, ju sq u ’à peu près à la fin de
l’hiver» il ne me soit venu à l’esprit que, tandis que
j ’aimais l’observer furtivem ent, je n ’ai pas surpris
un seul regard d ’elle à m oi d u ra n t to u t ce tem ps! Je
devais penser que c’était tim idité de sa part. Elle
avait d ’ailleurs un a ir de craintive douceur, de
faiblesse convalescente. N on, m ieux valait atten ­
dre, et « un beau jo u r elle allait d ’elle-même revenir à
toi... »
C ette pensée m ’e n c h a n ta it irrésistib lem en t.
J ’ajouterai une chose : il m ’arrivait de me m onter
pour ainsi dire délibérém ent la tête et d ’am ener
115
нее в обиду. И так про д о л ж ал о сь по нескольку
времени. Н о ненависть м оя никогда не м огла
созреть и укрепиться в душ е моей. Д а и сам я
чувствовал, что как б удто это то ль ко игра. Д а и
то гд а, х о ть и р азо р вал я брак, купив кровать и
ш ирм ы , но никогда, никогда не м о г я видеть в
ней преступницу. И не потом у, что судил о
преступлении ее легком ы сленно, а потом у, что
имел см ы сл соверш енно простить ее, с самого
первого дня, еще преж де даж е, чем купил
кровать. О дним словом , это стран ность с моей
стороны , ибо я нравственно строг. Н апротив, в
моих глазах она б ы ла так побеж дена, бы ла так
унижена, так р азд авл ен а, что я мучительно
ж алел ее иногда, хотя мне, при всем этом,
реш и тел ьн о н р ав и л ась и н о гд а идея об ее
унижении. И дея это го неравенства нашего
нравилась...
Мне случилось в эту зиму нарочно сделать
несколько д о б р ы х поступков. Я простил два
д о л га, я д ал одной бедной женщине без всякого
закл ад а. И жене я не сказал про эго , и вовсе не
д ля того, чтобы она узнала, сделал; но женщина
сам а при ш ла б лаго д ар и ть и чуть не на коленях.
Т аки м о б р азо м огласилось; мне показалось,
что про женщ ину она дей стви тельно узнала с
удовольствием .
Н о н ад вигалась весна, бы л уже апрель в
половине, вынули двойны е р ам ы , и солнце
стал о ярким и пучками освещ ать наш и мол­
чаливые ком н аты . Но пелена висела передо
116
véritablem ent m on esprit et m a raison au point
d ’avoir le sentim ent de lui en vouloir. Et cela d u rait
quelque tem ps. M ais la rancune n ’arrivait jam ais à
m ûrir et à s’im planter dans m on âm e. Et puis je
sentais m oi-m êm e que ce n ’était là q u ’une sorte de
jeu. Et m ême alors que j ’avais rom pu la vie
conjugale en achetant le lit et le paravent, jam ais,
jamais, je n’ai pu la regarder com m e criminelle.
Non pas parce que je jugeais à la légère son forfait,
mais bien parce que dès le prem ier jo u r, dès avant
même d ’acheter le lit, je savais que je lui pardonnais
entièrem ent. En som m e, c ’était une étrangeté de ma
part, car je suis de m oralité sévère. Il y avait plus:
elle était à mes yeux tellem ent vaincue, tellem ent
abaissée, tellem ent écrasée q u ’il m ’arrivait d ’avoir
affreusem ent pitié d ’elle ; et cependant, malgré tout,
je me com plaisais quelquefois véritablem ent dans
l’idée de son hum iliation. L ’idée de cette inégalité
entre nous me plaisait...
J ’ai eu cet hiver l’occasion de faire volontai­
rement quelques bonnes actions. J ’ai fait remise de
deux dettes, j ’ai prêté sans aucun gage à une pauvre
femme. F.t je n’en ai rien d it à ma femme, ni ne l’ai
aucunem ent fait p o u r q u ’elle l’apprît; mais la
femme en question est venue elle-même me re­
mercier, et presque à genoux. Ainsi la chose a été
mise au jo u r; il m’a semblé que cela lui a fait
véritablem ent plaisir.
M ais le printem ps approchait, on était déjà à la
mi-avril, on d ém o n tait les doubles fenêtres et le
soleil s ’est mis à inonder de faisceaux éclatants nos
cham bres silencieuses. Mais un voile était devant
117
мною и слепила мой ум. Роковая, страшная
пелена! Как это случилось, что все это вдруг
упало с глаз, и я вдруг прозрел и все понял.
Случая ли это был, день ли пришел такой
срочный, солнечный ли луч зажег в отупевшем
уме моем мысль и догадку? Нет, не мысль и не
догадка были тут, а тут вдруг заиграла одна
жилка, замертвевш ая было жилка, затряслась и
ожила и озарила всю отупевшую м ою душу и
бесовскую гордость м ою . Я то гд а точно
вскочил вдруг с места. Д а и случилось оно вдруг
и внезапно. Это случилось перед вечером, часов
в пять после обеда...
п
ПЕЛЕНА ВДРУГ УПАЛА
Д ва слова прежде того. Еще за месяц я
заметил в ней странную задумчивость, не то
что молчание, а уже задумчивость. Э то тоже я
заметил вдруг. Она тогда сидела за работой,
наклонив голову к ш итью , и не видала, что я
гляжу на нее. И вдруг меня тут же поразило, ч го
она такая стала тоненькая, худенькая, лицо
бледненькое, губы побелели, — меня все это в
целом вместе с задумчивостью чрезвычайно и
разом фраппировало. Я уже и прежде слышал
маленький сухой кашель, по ночам особенно.
118
moi et aveuglait mon esprit. Fatal, terrible voile!
Comment est-il advenu que soudain mes yeux ont
été dessillés, que soudain j ’ai vu et tout compris!
Fut-ce un hasard, ou le destin avait-il fixé son jour,
ou est-ce un rayon de soleil qui a rallumé dans mon
cerveau hébété l’étincelle de la pensée et de l’intui­
tion? Non, il n’y a eu là ni pensée ni intuition : c’est
comme une antenne qui a tout à coup agi, une
antenne un moment engourdie qui soudain a frémi
et repris vie et envoyé l’illumination à mon âme
abêtie et à mon diabolique orgueil. Alors j ’ai
littéralement sursauté sur place. Cela s’est produit
brusquement et en coup de surprise. C’est arrivé un
jour en début de soirée, vers cinq heures après
midi...
([
LE V O I L E T O M B A S O U D A I N
Deux mots d ’abord. Depuis un mois déjà j ’avais
remarqué q u ’elle était singulièrement songeuse,
non pas silencieuse, mais vraiment songeuse. Cela
aussi je l’avais remarqué soudainement. Elle était
assise à son travail, la tête baissée sur sa couture, et
ne voyait pas que je la regardais. Et soudain, à cet
instant, je fus frappé de la voir devenue toute
mince, toute frêle, le visage tout pâle, les lèvres
blanches, — et tout cela ensemble, avec son air
pensif, me frappa brusquem ent et m ’impressionna.
J ’avais déjà entendu précédemment une petite toux
119
Я t o i час встал и отправился просить ко мне
Ш редера, ей ничего нс сказавш и.
Ш редер прибы л на другой день. О на была
очень удивлена и см о тр ел а т о на Ш редера, то на
меня.
— Д а я зд о р о ва, — сказал а она, неопре­
деленно усмехнувш ись.
Ш редер ее не очень о см атр и в ал (эти медики
бы ваю т и н огда свы сока небрежны ), а только
сказал мне в другой ком нате, что это осталось
после болезни и что с весной недурно куда-
нибудь съездить к м о р ю , или, если нельзя, то
просто переселиться на дачу. О дним словом ,
ничего не сказал, кром е то го , что есть слабость
или там что-то. К о гд а Ш редер вы ш ел, она
вдруг сказал а мне о п ять, уж асно серьезно
см отря на меня:
— Я совсем, совсем здорова.
Н о, сказавш и, тут же вдруг покраснела,
видим о от сты да. В идим о, это бы л стыд. О,
теперь я пон им аю : ей б ы ло сты д н о , что я еще
муж ееу забочусь об ней все ещ е будто бы
настоящ ий муж. Н о т о гд а я не понял и краску
приписал см ирению (П елена!)
И вот, м есяц после то го , в пятом часу, в
апреле, в яркий солнечны й день я сидел у кассы
и вел расчет. Вдруг слы ш у, что она в нашей
ком н ате за своим сто ло м за р або то й тихо­
ти хо... запела. Э та новость прои звела на меня
потрясаю щ ее впечатление, д а и д о сих пор я не
120
sèche, la nuit surtout. Je me levai aussitôt et, sans
rien lui dire, j'alla i faire prier Schrocder de passer
chez moi.
Schroeder vint le lendem ain. Elle fut très éton­
née, ses yeux allaient du médecin à moi :
«M ais je vais bien», dit-elle avec un sourire
indécis.
Schroeder ne l’exam ina pas de très près (ces
médecins prennent parfois les choses négligemment
et de haut), il me d it seulem ent, d an s l’au tre pièce,
que c’étaient là des séquelles de sa m aladie et que, le
printem ps venu, il ne serait pas m auvais de faire un
séjour à la m er ou, si c ’était im possible, sim plem ent
à la cam pagne. Bref, il ne d iagnostiqua rien, si ce
n’est de la faiblesse ou je ne sais quoi. Q uand
Schroeder fu t parti, elle me répéta, avec un regard
terriblement sérieux :
« Je vais bien, parfaitem ent bien.»
Mais su r ces m ots elle rougit aussitôt, visible­
ment de honte. O ui, visiblem ent c ’était de la honte.
Oh, je com prends m aintenant : elle avait honte que
je fusse encore son mari , que je m ’occupasse d ’elle
comme si je l’étais encore véritablem ent. M ais sur le
moment je ne com pris pas cela, et j ’attrib u a i sa
rougeur à l’hum ilité (le voile!).
Et voici q u ’un mois plus ta rd , à cinq heures, en
avril, p a r un jo u r de soleil éclatant, j ’étais à ma
caisse et faisais mes com ptes. T o u t à coup je
l’entends, dan s notre cham bre, à sa petite table, à
son trav a il, très d o u cem en t... c h a n te r. C ette
nouveauté Fit sur moi une im pression boulever­
sante, et que m aintenant encore je com prends mal.
121
понимаю его. Д о тех пор я почти никогда не
слы хал ее пою щую , разве в самые первые дни,
когда ввел ее в д о м и когда еще могли
резвиться, стреляя в цель из револьвера. Тогда
еще голос ее был довольно сильный, звонкий,
хотя неверный, но ужасно приятный и здо­
ровый. Теперь же песенка бы ла такая сла­
бенькая, — о, не то чтобы заунывная (это был
какой-то романс), но как будто бы в голосе
было что-то надтреснутое, сломанное, как будто
голосок не м ог справиться, как будто бы сама
песенка бы ла больная. Она пела вполголоса, и
вдруг, поднявшись, голос оборвался, — такой
бедненький голосок, так он оборвался жалко;
она откаш лялась и опять тихо-тихо, чуть-чуть
запела...
М оим волненьям засмеются, но никогда
никто не поймет, почему я заволновался! Нет,
мне еще не бы ло ее жаль, а это бы ло что-то
совсем еще другое. Сначала, по крайней мере в
первые минуты, явилось вдруг недоумение и
страш ное удивление, страш ное и странное,
болезненное и почти что мстительное: «Пост и
при мне! Забыла она про меня, что ли?»
Весь потрясенный, я оставался на месте,
потом вдруг встал, взял шляпу и вышел, как бы
не соображ ая. П о крайней мере не знаю зачем и
куда. Лукерья стала подавать пальто.
— Она ноет? — сказал я Лукерье невольно.
122
Jusqu’alors je ne l’avais pour ainsi dire jam ais
entendue chanter, sauf peut-être les tout premiers
jours, quand je venais de l’am ener à mon foyer et
quand nous pouvions encore folâtrer ensemble en
tirant au revolver sur une cible. Alors sa voix était
encore assez forte, sonore, pas tout à fait posée,
mais extrêm em ent agréable et saine. M aintenant le
chant était tout faible, oh, je ne dirais pas plaintif
(c’était une quelconque romance), mais on aurait
dit q u ’il y avait dans la voix quelque chose de fêlé,
de brisé, comme si la voix ne parvenait pas à
trouver sa plénitude, comme si le chant lui-meme
était souffrant. Elle chantait à mi-voix, et soudain,
sur une note plus élevée, la voix se cassa, — la
pauvre petite voix sc cassa si piteusement ; clic fit
une petite toux, puis, doucem ent, doucement, un
tout petit peu, elle sc remit à fredonner...
On va rire de mes émois, mais jamais personne ne
comprendra pourquoi je fus bouleversé! Non, ce
n’était раь encore que j ’avais pitié d ’elle, c’était
quelque chose de tout à fait autre. T out d ’abord, au
moins les premières minutes, ce fut un brusque
étonnement et une terrible surprise, terrible et
singulière, douloureuse et presque vindicative:
« Elle chante, et en ma présence! Elle a oublié que je
suis là, alors?»
Remué jusqu’au fond de moi, je restais figé sur
place, puis d ’un coup je me levai, je pris mon
chapeau et je sortis, l’esprit comme en déroute. Du
moins je ne sais pas pourquoi et où je m ’en allais.
Loukéria me tendit mon pardessus.
«Elle chante?», dis-je involontairement à Lou-
123
Т а не п о н и м ал а и см о трела на м еня, продолжая
не поним ать; впрочем , я бы л действительно
непонятен.
— Э то она в первый раз поет?
— Нет, без вас иногда пост, — ответила
Лукерья.
Я п ом н ю все. Я сош ел лестницу, вы ш ел на
улицу и пош ел бы ло куда попало. Я прош ел до
угла и стал см отреть куда-то. Т ут проходили,
меня толкали, я не чувствовал. Я подозвал
извозчика и нанял бы ло его к Полицейскому
м осту нс знаю зачем . Н о потом вдруг бросил и
д ал ему двугривенный.
— Э то за то, что тебя потревож ил, — сказал
я, бессм ы сленно смеясь ему, но в сердце вдруг
начался какой-то восторг.
Я п о в о р о ти л д о м о й , уч аш ая ш аг. Н ад­
т р есн у тая , бед нен ькая, п о р в ав ш аяся нотка
вдруг оп ять зазвенела в душ е м оей. М не дух
зах ваты вал о . П адал а, п ад ал а с гл аз пелена!
К оль запела при мне, так про меня позабы ла,
вот что бы ло ясно и страш но. Э то сердце
чувствовало. Н о восторг сиял в душ е моей и
пересиливал страх.
О, ирония судьбы ! Ведь ничего д ругого не
бы ло и б ы ть не м о гл о в м оей душ е, всю зиму,
кром е это го же восторга, но я сам -то где был
всю зим у? бы л ли я-то при моей душ е? Я
взбеж ал по лестнице очень спеш а, не знаю.
124
kéria. Celle-ci ne com prenait pas et me regardait,
toujours sans com prendre ; au reste, j ’étais effec­
tivement incom préhensible.
« C ’est la prem ière fois q u ’elle chante?
— N on ; quan d vous n ’êtes pas là, elle chante
quelquefois», répondit Loukéria.
Je me souviens de tout. Je descendis l’escalier, je
sortis dan s la rue et j ’allai d ’abord au hasard.
J ’arrivai ju sq u ’au coin et me mis à regarder je ne
sais où. On passait, on me bousculait, je ne sentais
rien. Je hélai un cocher et je lui donnai d ’abord
comme destin atio n le p o n t de la Police, je ne sais
pourquoi. Presque aussitôt je renonçai et lui d o n ­
nai une pièce de vingt kopeks:
«T iens, voilà p o u r ton dérangem ent», lui dis-je
avec un sourire stupide, m ais je ne sais quelle
joyeuse ex altatio n com m ençait à s’em parer de moi.
Je rentrai en pressant le pas. La note fêlée, la
pauvre petite note, la note brusquem ent cassée
résonnait de nouveau dans m on âm e. Le souffle me
m anquait. Il tom bait, il tom bait, le voile de devant
mes yeux! Si elle s ’é tait mise à ch an ter en ma
présence, c ’est q u ’un instant elle m ’avait oublié, —
voilà ce qui était clairet terrible. C ’est ce que sentait
mon cœ ur. M ais une joie triom phale m ’illum inait
Pâme et su rm o n tait m a peur.
Ô ironie du sort! M ais voyons, il n ’y avait rien
d ’autre et il ne pouvait rien y avoir d ’autre dans
mon âm e, to u t cet hiver, que cette m ême joie
triom phale, m ais moi-m êm e, où étais-je donc tout
cet hiver? Étais-je m oi-m êm e là où était m on âme?
Je gravis l’escalier en to u te hâte, je ne sais pas si
125
робко ли я вошел. Помню только, что весь пол
как бы волновался, и я как бы плыл но реке. Я
вошел в комнату, она сидела на прежнем месте,
шила, наклонив голову, но уже нс пела. Бегло и
нелюбопытно глянула на меня, но не взгляд это
был, а гак только жест, обычный и равно­
душный, когда в комнату входит кто-нибудь.
Я прямо подошел и сел подле на стул вплоть,
как помешанный. Она быстро на меня по­
смотрела, как бы испугавшись: я взял ее за руку
и не помню, что сказал ей, то есть хотел
сказать, потому что я даже и не мог говорить
правильно. Голос мой срывался и не слушался.
Д а я и не знал, что сказать, а только задыхался.
— Поговорим... знаешь... скажи что-нибудь!
— вдруг пролепетал я что-то глупое, — о, до
ума ли было?
Она опять вздрогнула и отшатнулась в
сильном испуге, глядя на мое лицо, но вдруг,
строгое удивление выразилось в глазах ее.
Да, удивление и строгое. Она смотрела на меня
большими глазами. Эта строгость, это строгое
удивление разом так и размозжили меня: «Так
тебе еще любви? любви?» — как будто спро­
силось вдруг в этом удивлении, хоть она и
молчала. Но я все прочел, все. Все во мне
сотряслось, и я так и рухнул к ногам ее. Да, я
свалился ей в ноги. Она быстро вскочила, но я с
чрезвычайною силою удержал ее за обе руки.
126
j’entrai craintivement. Je me souviens seulement
que le plancher semblait houler et qu’il me semblait
flotter sur l’eau. J ’entrai dans la chambre, elle était
toujours assise à la même place, elle cousait, la tête
inclinée, mais elle ne chantait plus. Elle leva
fugitivement et sans curiosité les yeux sur moi, mais
ce n’était pas un regard, simplement un réflexe,
ordinaire et indifférent, à l’entrée de n’importe qui
dans une pièce.
J'allai droit à elle et m’assis près d ’elle sur une
chaise, tout contre elle, comme fou. Elle me jeta un
rapide regard, l’air apeuré : je lui pris la main, et je
ne me rappelle pas ce que je lui dis, ou plutôt ce que
je voulus lui dire, car je ne parvins même pas à
parler intelligiblement. Ma voix sc brisait et s’étei-
gnait. Et puis je ne savais même pas quoi dire, je ne
faisais que haleter.
«Parlons... sais-tu... dis quelque chose!», je
balbutiais des mots insensés — oh, était-il question
d’être sensé?
Elle tressaillit encore et s’écarta dans un mou­
vement d ’effroi en voyant mon visage, mais tout à
coup — un sévère étonnement s’exprima dans ses
yeux. Oui, de l’étonnement, et sévère. Elle fixait sur
moi de grands yeux. Cette sévérité, cet étonnement
sévère m’écrasa d’un coup, littéralement. «Quoi!
De l’amour? Tu prétends encore à de l’amour? », me
disait soudain cet étonnement, malgré son silence.
Mais je lus tout dans ses yeux, tout. Tout fut bou­
leversé en moi, et je tombai à ses pieds. Oui, je me
roulai à scs pieds. Elle se leva précipitamment, mais
de toute ma force je la retins par les deux mains.
127
 И я понимал вполне мое отчаяние, о, по­
нимал! Но, верите ли. восторг кипел в моем
сердце д о того неудержимо, что я ду м ал , что я
умру. Я целовал ее ноги в упоении и в счастье.
Д а, в счастье, безм ерном и бесконечном, и это
при понимании-то всего безвыходного моего
отчаяния! Я плакал, говорил что-то, но не мог
говорить. Испуг и удивление сменились в ней
вдруг какою-то озабоченною мыслью , чрез­
вычайным вопросом, и она странно смотрела
на меня, дико даже, она хотела что-то поскорее
понять и улыбнулась. Ей бы ло страш но стыд­
но, что я целую ее ноги, и она о тн и м ал а их, но я
туз же целовал то место на полу, где стояла ее
нога. Она видела э го и стал а вдруг смеяться от
сты да (знаете это, когда смею тся от стыда).
Н аступала истерика, я это видел, руки се
вздрагивали, — я об этом не д у м ал и все
бо рм о тал ей, что я ее л ю б л ю , что я не встану,
«дай мне целовать твое платье... так всю жизнь
на тебя молиться...». Не знаю , не помню , — и
вдруг она зары дала и затряслась; наступил
страшный припадок истерики. Я испугал ее.
Я перенес ее на постель. К огда прошел
припадок, то , присев на постели, она, с страшно
убитым видом, схватила мои руки и просила
меня успокоиться: «Полноте, не мучьте себя,
успокойтесь!» — и опять начинала плакать.
Весь этот вечер я не отходил от нее. Я всс
Et j'avais pleinement conscience de mon dé­
sespoir, oh, j ’en avais conscience! Mais, le croiriez-
vous, une joie exaltée bouillonnait dans m on cœ ur,
si irrésistiblement que je pensais en mourir. Je
baisais ses pieds dans un enivrement de bonheur.
Oui, de bonheur, de félicité sans limite et sans fin,
tout en ayant parfaitement conscience de l’impasse
de m on désespoir! Je pleurais, je voulais dire
quelque chose, mais je ne pouvais pas parler.
L’effroi et l’étonnement firent bientôt place chez
elle à une sorte de réflexion soucieuse, d ’inter­
rogation tendue, elle me regardait d ’un air étrange,
hagard même, elle cherchait à com prendre vite
quelque chose, et un sourire lui échappa. Elle était
terriblement genéede me voir lui baiser les pieds, et
elle les retira, mais aussitôt je baisai la place q u ’ils
avaient occupée. Elle le vit et se mit tout à coup à
rire de honte (vous savez, quand on rit de honte).
Elle était au bord de la crise nerveuse, je le voyais,
ses mains tremblaient, — je n ’y pensais pas et
continuais de bredouiller que je l’aimais, que je ne
voulais pas me relever, « laisse-moi baiser ta robe...
prier comme cela toute la vie devant toi... » Je ne
sais plus, je ne me rappelle plus, — et soudain elle
éclata en sanglots et se mit à trem bler toute ; elle eut
une violente crise de nerfs. Je lavais épouvantée.
Je la portai sur son lit. Quand la crise fut passée,
elle se releva à demi, me prit les mains d'un air
terriblement abattu et me pria de me calmer:
«Cessez, ne vous torturez pas, calmez-vous!», et
elle se remit à pleurer. T out ce soir-là je ne la quittai
pas. Je ne cessais de lui dire que j ’allais l’em m ener à
ей г о в о р и л , ч то п овезу ее в Б у л о н ь ку п аться в
м о р с , т е п е р ь , сей ч ас, через д ве недели, ч то у ней
т а к о й н ад тр есн у ты й го л о с о к , я с л ы ш а л д авеча,
ч то я за к р о ю кассу, п р о д а м Д о б р о н р а в о в у , что
н ач н ется все н о во е, а гл а в н о е в Б у л о н ь , в
Б у л о н ь ! О н а с л у ш а л а и все б о я л а с ь ! Все
б о л ь ш е и б о л ь ш е б о ял ась . Н о гл а в н о е д л я меня
б ы л о не в т о м , а в т о м , ч то м н е все б о л ее и
неу д ер ж и м ее х о т е л о с ь о п я т ь л е ж а т ь у се ног, и
о п я т ь ц е л о в а т ь , ц е л о в а т ь зе м л ю , н а к о то р о й
с т о я т ее н о ги , и м о л и т ь с я ей и — « б о л ь ш е я
н и чего, ни чего не сп р о ш у у т е б я , — п о в т о р я л я
п о м и н у т н о , — не о т в е ч а й м н е н и ч его , не
зам еч а й м ен я вовсе и т о л ь к о д а й из угла
с м о т р е т ь н а теб я , о б р а т и м ен я в с в о ю вещ ь, в
собачонку...». О н а п л ак ал а.
— А я думала, чт о вы меня оставите так ,
— в д р у г в ы р в а л о с ь у ней н е в о л ь н о , — так
н ево л ьн о , ч то, м о ж е т б ы т ь , о н а со в с е м и не
за м е т и л а , как с к а за л а , а м е ж д у т е м — о , это
б ы л о с а м о е гл а в н о е , с а м о е р о к о в о е ее с л о в о и
са м о е п о н я т н о е д л я м ен я в т о т вечер, и как
б у д т о м ен я п о л о с н у л о о т н его н о ж о м по
сердцу! Все о н о о б ъ я с н и л о м н е. все, но, пока
о н а б ы л а п о д л е , п ер ед м о и м и г л а з а м и , я
н еу д ер ж и м о н ад еял ся и б ы л с т р а ш н о счастлив.
О, я с т р а ш н о у т о м и л ее в го т вечер и п он им ал
эт о , но б есп р ер ы в н о д у м а ,!, что все сейчас
п ер ед ел аю . Н ак о н ец , к но ч и , о н а со в сем обес­
си л ел а , я у го в о р и л ее за с н у ть , и о н а заснула
130
B oulogne, a u x bains d e m er, to u t d e su ite, im ­
m éd iatem en t, d a n s d e u x sem aines, q u ’elle avait
cette p e tite v o ix fêlée q u e j ’avais e n te n d u e to u t à
l’heure; q u e je fe rm e ra is la caisse e t la v e n d rais à
D o b ro n ra v o v ; q u e to u t a lla it re p a rtir d e 7.éro, et
su rto u t, à B oulogne, à B oulogne! Elle é c o u ta it et
c o n tin u a it d ’a v o ir p eur. D e plu s en plus elle avait
peur. M ais le prin cip al p o u r m oi n ’é ta it pas cela,
c ’est q u e d e p lu s en plus, et irrésistib lem en t, j ’avais
envie d e re to m b e r à ses p ied s, d e les baiser encore,
de b a ise r la te rre q u e to u c h a ie n t ses pieds, de
l’a d o re r, et — «je ne te d e m a n d e ra i rien, rien d e
plus, — répétais-je c o n sta m m e n t, — ne m e rép o n d s
rien, ne fais pas m êm e a tte n tio n à m oi, laisse-m oi
seulem ent te reg ard er de m on co in , fais d e m oi ta
chose, to n c h ie n ...» Elle pleu rait.
« Et m oi qui croyais que vous m e laisseriez
comme cela », lui éc h ap p a -t-il so u d a in in v o lo n ta i­
rem en t, si in v o lo n ta ire m e n t q u e, p e u t-être, elle ne
le re m a rq u a m êm e pas en le d isa n t, et c e p e n d a n t, —
o h , ce fu t sa p a ro le la p lu s im p o rta n te , la plus
fatale, la plus lo u rd e d e sens p o u r m oi ce so ir-là, et
ce fu t, en l’e n te n d a n t, c o m m e si je recevais u n c o u p
de p o ig n a rd a u c œ u r! Elle m ’e x p liq u a it to u t, cette
p a ro le , to u t ; m ais ta n t q u e je l ’av ais, elle, a u p rè s de
m oi, d e v a n t m es yeux, je g a rd a is u n in co ercib le
espoir et j ’é tais terrib le m en t h eu reu x . O h, je la
h arassai terrib le m e n t ce so ir-là , et je m ’en ren d ais
co m p te, m ais je n ’a rrê ta is pas de p en se r q u e j ’allais
to u t de su ite to u t refaire! E nfin, la n u it v e n an t, elle
fut to u t à fait san s forces, je la p ersu a d a i d e d o rm ir,
et elle s ’e n d o rm it to u t d e su ite , lo u rd e m e n t.
131
 тотчас, крепко. Я ждал бреда, бред был, но
самый легкий. Я вставал ночью почти по­
минутно, тихонько в туфлях приходил смо­
треть на нее. Я ломал руки над ней, смотря на
это больное существо на этой бедной коечке,
железной кроватке, которую я ей купил тогда за
три рубля. Я становился на колени, но не смел
целовать се ног у спящей (без ее-то воли!). Я
становился молиться Богу, но вскакивал опять.
Лукерья присматривалась ко мне и все вы­
ходила из кухни. Я вышел к ней и сказал, чтобы
она ложилась и что завтра начнется «совсем
другое».
И я в это слепо, безумно, ужасно верил. О,
восторг, восторг заливал меня! Я ждал только
завтрашнего дня. Главное, я не верил никакой
беде, несмотря на симптомы. Смысл еще не
возвратился весь, несмотря на упавшую пелену,
и долго, долго не возвращался, — о, до сегодня,
до самого сегодня!! Д а и как, как он мог тогда
возвратиться: ведь она тогда была еще жива,
ведь она была тут же передо мной, а я перед ней:
«Она завтра проснется, и я ей все это скажу, и
она все увидит». Вот мое тогдашнее рассуж­
дение, просто и ясно, потому и восторг!
Главное тут эта поездка в Булонь. Я почему-то
все думал, что Булонь — это все, что в Булони
что-то заключается окончательное. «В Булонь,
в Булонь!...» Я с безумием ждал утра.
132
J ’attendais du délire, elle délira, mais très légèrement.
Je me levai cette nuit-là presque à chaque minute,
j ’allais tout doucement, en pantoufles, la con­
templer. Je me tordais les mains à la voir, à regarder
cette malade sur cette pauvre couche, sur ce petit lit
de fer que j ’avais naguère payé trois roubles. Je me
mettais à genoux, mais je n’osais pas baiser ses
pieds dans son sommeil (à son insu !). Je me mettais
à prier Dieu, mais je me relevais aussitôt précipi­
tamment. Loukéria m'observait et venait sans cesse
de la cuisine. J ’allai la trouver et lui dis de se
coucher, et que le lendemain allait commencer
«une vie toute différente».
Et j ’y croyais aveuglément, follement, terri­
blement. Oh, une joie, une joie triomphale m’inon­
dait ! Je n’attendais que le lendemain. Avant tout, je
ne prévoyais aucun malheur, en dépit des symp­
tômes. Le sens de la réalité ne m’était pas encore
entièrement revenu, bien que le voile fût tombé, et
longtemps, longtemps encore il n’allait pas revenir,
oh, jusqu’à ce jour, jusqu'aujourd’hui même! Et
comment, comment aurait-il pu me revenir alors :
alors qu’elle était encore en vie, alors qu’elle était là
devant moi, et moi devant elle! «Demain elle se
réveillera, et je lui dirai tout cela, et elle comprendra
tout.» Voilà comme je raisonnais alors, c'était
simple et clair, et de là ma joie triomphante! Avant
tout, il y avait ce voyage à Boulogne. Je ne sais
pourquoi, je ne cessais de me dire que Boulogne
c’était tout, que Boulogne impliquait quelque chose
de définitif. «À Boulogne, à Boulogne!...» J ’at­
tendais follement le matin.
133
 III
СЛИШКОМ ПОНИМАЮ
А ведь это было всего только несколько дней
назад, пять дней, всего только пять дней, в
прошлый вторник! Нет, нет, еще бы только
немного времени, только бы капельку по­
дождала и — я бы развеял мрак! Да разве она не
успокоилась? Она на другой же день слушала
меня уже с улыбкою, несмотря на замеша­
тельство... Главное, все это время, все пять
дней, в ней было замешательство или стыд.
Боялась тоже, очень боялась. Я не спорю, я не
буду противоречить, подобно безумному:
страх был, но ведь как же было ей не бояться?
Ведь мы так давно стали друг другу чужды, так
отучились один от другого, и вдруг все это... Но
я не смотрел на ее страх, сияло новое!...
Правда, несомненная правда, что я сделал
ошибку. И даже было, может быть, много
ошибок. Я, и как проснулись на другой день,
еще с утра (это в среду было) тотчас вдруг
сделал ошибку: я вдруг сделал ее моим другом.
Я поспешил, слишком, слишком, но исповедь
была нужна, необходима — куда более, чем
исповедь! Я не скрыл даже того, что и от себя
134
ш
J E C O M P R E N D S T R O P BI EN
Et dire que to u t cela, c’était il y a seulem ent
quelques jo u rs, il y a cinq jo u rs, to u t ju ste cinq
jours, m ardi dernier! N on, non, il n ’aurait fallu
q u ’un peu de tem ps encore, q u ’elle eût seulem ent
attendu un to u t petit peu, et... et j'au ra is dissipé
l’obscurité! C ar enfin ne s’était-elle pas calm ée? l.e
lendem ain elle m ’écoutait déjà avec le sourire,
m algré son em barras... A vant to u t, p en dant tout ce
tem ps, p en dant ces cinq jo u rs, ce q u ’il y avait en
elle, c ’était de la gêne, ou de la honte. Elle avait peur
aussi, elle avait grand-peur. J e ne discute pas, je
n’essaierai pas de contredire, je ne suis pas fou : la
peur était là, m ais aussi com m ent n ’aurait-ellc pas
eu peur? Il y avait si longtem ps que nous étions
étrangers l’un à l’a u tre, nous nous étions tellem ent
écartés l’un de l’autre, et to u t d ’un coup to u t cela...
Mais je ne voyais pas sa peur, j'étais to u t à
l’éblouissem ent d ’un renouveau!... C ’est vrai, il n ’y
a pas de doute, c’est vrai que j ’ai com m is une erreur.
Et il y a m êm e eu, peut-être, beaucoup d ’erreurs.
Dès que nous nous som m es réveillés le lendem ain,
dès le m atin (c’était m ercredi), j'a i im m édiatem ent
com m is une erreu r: j'ai voulu to u t de suite faire
d ’elle un am i. Je me suis hâté, tro p , bien trop, mais
ma confession était nécessaire, indispensable, —■
que dis-je. bien plus q u ’une confession! Je ne lui
135
 всю ж и зн ь с к р ы в а л . Я п р я м о в ы с к а за л , что
ц ел у ю зи м у т о л ь к о и д е л а л , ч т о увер ен б ы л в ее
л ю б в и . Я ей р а зъ я с н и л , ч то касса ссу д б ы л а
л и ш ь п ад ен и ем м о ей в о л и и у м а , л и ч н а я идея
с ам о б и ч е в а н и я и с а м о в о с х в ал е н и я . Я ей о б ъ ­
яснил, ч т о я т о г д а в буф ете д ей ств и тел ь н о
ст р у си л , о т м о е г о х а р а к т е р а , о т м н и тел ьн о сти :
п о р а зи л а о б с т а н о в к а , буф ет п о р а зи л ; п о р а зи л о
то: к ак эт о я вдруг вы й д у , и не в ы й д е т л и глупо?
С т р у си л не д у эл и , а т о г о , ч то в ы й д е т гл у п о ... А
п о т о м уж не х о т е л с о зн а т ь с я и м у чи л всех , и ее
за т о м учи л , и н а ней за т е м и ж ен и л ся, ч то б ы ее
з а т о м у ч и ть. В о о б щ е я го в о р и л б о л ь ш е ю
ч астью , как в горячке. О н а с а м а б р а л а м ен я за
руки и п р о с и л а п ер естать : «Вы преу вел и ч и ­
в аете... вы себя м учаете», — и о п я т ь н ач и н ал и сь
с л езы , о п я т ь ч у ть не п р и п ад к и ! О н а все п р о ­
с и л а , ч то б ы я ни чего э т о г о не г о в о р и л и не
в сп о м и н ал .
Я не с м о т р е л н а п р о с ь б ы и ли м а л о с м о тр е л :
весн а, Б у л о н ь! Т а м со л н ц е, гам н о в о е наш е
со л н ц е, я т о л ь к о эт о и го в о р и л ! Я за п е р кассу,
д е л а п ер ед ал Д о б р о н р а в о в у . Я п р е д л о ж и л ей
в д р у г р а з д а т ь все б ед н ы м , кр о м е о сн о в н ы х
т р е х т ы ся ч , п о л у ч ен н ы х о г к р естн о й м а т е р и , на
136
d issim u la i m êm e p a s ce q u e je m ’é tais à m oi-m êm e
to u jo u rs dissim ulé. J e lui d éc lara i san s feinte que
to u t l’h iv e r je n 'av a is fa it q u 'ê tre c o n v a in c u d e so n
a m o u r. J e lui a v o u ai q u e la caisse de p rê ts n ’é ta it
q u ’une d é c h é a n ce d e m a v o lo n té et de m a raiso n ,
une in sp ira tio n p erso n n elle d ’au to fla g e lla tio n et
d ’a u to g lo rific a tio n . Je lui confessai q u ’au tre fo is, au
bu ffet d u th é â tre , j ’avais été effectivem ent pris de
p eu r, à cause d e m on c a ra ctère , à cause de m on
m a la d if a m o u r- p ro p r e : j ’av ais été im p ressio n n é
p a r l'a m b ia n c e , im p ressio n n é p a r le bu ffet, p a ra ­
lysé p a r cette idée : co m m en t allais-je in terv en ir, là,
à P im p ro v iste, et n ’a u ra it-ce pas Pair bête? J ’avais
eu p e u r n o n p a s d u duel, m ais d ’une scène bête... E t
e n su ite je n ’avais plus v o u lu me d éju g er, et j ’avais
fa it s o u ffrir to u t le m o n d e , elle aussi c ’est à cau se de
cela q u e je l’av ais fait so u ffrir, et je P avais ép o u sée
p o u r la faire en su ite so u ffrir à cause d e cela. D ’une
fa ç o n g én éra le , je p a rla i la p lu p a rt d u tem p s d an s
une espèce de fièvre. E lle-m êm e m e p re n a it les
m ains et m e p ria it d e c esser: « V o u s exagérez...
vo u s v o u s m ette z au su p p lice », — et d e n o u v e a u ce
fu ren t des larm es, de n o u v e au p re sq u e u n e crise de
nerfs! Elle ne cessait d e m e d e m a n d e r d e ne plus
p a rle r d e to u t cela et d ’oublier.
J e n ’ai pas o u g u ère fait a tte n tio n à ses p rières : le
p rin tem p s, B oulogne! L à -b a s le soleil, là-b as n o tre
n o u v e au soleil, je ne p a rla is q u e d e cela! J ’ai ferm é
la caisse, j’ai tran sm is les affaires à D o b ro n ra v o v . À
elle, j ’ai offert d e to u t d istrib u e r su r-le-ch a m p au x
p a u v re s, s a u f les tro is m ille ro u b le s d ’o rig in e reçus
de m a m a rra in e , avec lesquels n o u s fe rio n s le
137
к о т о р ы е и с ъ е зд и л и бы в Б у л о н ь , а п о т о м
в о р о т и м с я и начнем н о ву ю т р у д о в у ю ж изнь.
Т а к и п о л о ж и л и , п о т о м у что о н а ничего не
с к а за л а ... о н а т о л ь к о у л ы б н у л ась . И , каж ется,
б о л ее из д е л и к а т н о с т и у л ы б н у л а с ь , ч то б ы м еня
нс о г о р ч и т ь . Я вид ел в ед ь , что я ей в т я г о с т ь , не
д у м а й т е , что я б ы л т а к глуп и т а к о й эго и с т , что
э т о г о не вид ел . Я все ви д ел , все д о п о след ней
ч ерты , вид ел и зн а л л учш е всех; все м о е о т ­
ч аян ие с т о я л о н а виду!
Я ей все п р о м ен я и п р о нее р а с с к а зы в а л . И
п р о Л у к ер ы о . Я г о в о р и л , ч то я п л а к а л ... О , я
ведь и п ер ем ен я л р а зг о в о р , я т о ж е ст ар а л с я
о т н ю д ь нс н а п о м и н а т ь п р о н е к о то р ы е вещ и . И
д аж е ведь о н а о ж и в и л а с ь , р а з и ли д в а , ведь я
п о м н ю , п о м н ю ! Зачем вы г о в о р и т е , ч то я
с м о т р е л и ничего не ви д ел? И есл и б ы т о л ь к о
это не сл у ч и л о сь , т о все б ы в о с к р есл о . Ведь
р а с с к а зы в а л а же о н а м н е ещ е т р е т ь е г о дн я,
к о гд а р а зг о в о р заш ел о чтени и и о т о м , ч то она
в эту зи м у п р о ч и т а л а , — ведь р а с с к а з ы в а л а же
о н а и с м е я л а с ь , к о г д а п р и п о м и н а л а эту сцену
« Ж иль-Ьлаза » с а р х и е п и с к о п о м Г р е н а д с к и м . И
каким детски м см ех о м , м и л ы м , то чн о как прежде
в невестах (м и г! м и г!); как я б ы л р ад ! М еня это
у ж асн о п о р а зи л о , в п р о ч е м , п ро ар хиепи скопа:
вед ь н а ш л а же о н а, с т а л о б ы т ь , с т о л ь к о сп о ­
кой стви я д у х а и сч астья, ч то б ы см еяться
ш ед е в р у , к о г д а с и д е л а зи м о й . С т а л о б ы т ь , уже
вп ол н е н а ч а л а у с п о к а и в а ть ся , в п о л н е н ач ал а
138
voyage de B oulogne, puis n o u s re n tre rio n s et
c o m m e n c e rio n s une nouvelle vie d e trav ail. Et ainsi
fu t d éc id é, c a r elle n ’a rien d it... elle n ’a fait q u e
so u rire. C ’est, sem ble-t-il, p lu tô t p a r délicatesse
q u ’elle a so u ri, p o u r ne pas m e faire de peine. C a rje
voyais bien q u e je lui pesais, n ’allez pas cro ire q u e
j ’é tais assez so t et assez égoïste p o u r ne pas le voir.
Je voyais to u t, to u t ju s q u ’a u d e rn ie r d étail, je
voyais et je savais m ieux que q u ic o n q u e ; to u t ce qui
me d é se sp éra it était p aten t!
J e lui ai to u t ra c o n té à m o n su je t et à so n sujet. Et
a u sujet d e L o u k éria. Je lui a it d it q u e j ’avais
p leu ré ... O h , je c h a n g e a is bien aussi d e c o n ­
v e rsa tio n , je m ’efforçais aussi de ne pas faire la
m o in d re a llu sio n à c erta in e s choses. E l m êm e elle
s'est an im ée une o u d e u x fois, je me le rap p e lle bien,
je m e le rappelle! P o u rq u o i d ite s-v o u s que je
re g a rd a is et ne voyais rien? Si seu lem en t ceci n ’é ta it
pas a rriv é , to u t re ssu sciterait. Elle m 'a bien ra co n té
des choses, elle, a v a n t-h ie r en co re, q u a n d la c o n ­
v e rsa tio n est to m b é e s u r la lectu re e t s u r ce q u ’elle
av a it lu cet h iv er, elle m ’a bien r a c o n té d es choses,
et elle riait en ra p p e la n t cette scène de l’archevêque
de G re n a d e , d a n s Gil Blas. E t d e q u el rire e n fa n tin ,
d élicieu x , a b so lu m e n t c o m m e a v a n t, d u tem p s des
fiançailles (u n in stan t! un b ref in s ta n t!); c o m m e
j ’é tais co n te n t! J ’ai été d ’ailleurs ex trê m e m e n t
fra p p é d e cette h isto ire d ’a rc h e v ê q u e : elle av ait
d o n c tro u v é assez de q u ié tu d e d ’e sp rit et de b o n ­
h e u r p o u r rire à u n ch e f-d ’œ u v re , q u a n d elle re sta it
à la m aiso n cet hiver. C ’est d o n c q u ’elle av ait déjà
co m m en cé à se tra n q u illise r c o m p lè te m e n t, à cro ire
139
уже верить, что я о с тав л ю ее так. «Я ду м ал а,
что вы меня оставите так », — вот ведь что она
прои знесла то гд а во вторник! О, десятилетней
девочки м ы сль! И ведь верила, верила, что и в
сам ом деле все останется так: она за своим
с т о л о м , а я за своим , и т а к м ы о б а, до
ш естидесяти лет. И вдруг — я тут подхож у,
муж , и мужу надо лю бви! О, недоразум ение, о,
слепота моя!
О ш ибка тож е бы ла, что я на нее см о тр ел с
восторгом ; надо бы ло скрепиться, а то восторг
пугал. Н о ведь и скрепился же я, я не целовал
уже более ее ног. Я ни разу нс показал виду,
что... ну, ч го я м уж — о, и в уме м о ем это го не
б ы л о , я то л ь ко м олился! Но ведь нельзя же
б ы л о совсем м о л ч ать, ведь нельзя же б ы л о не
говорить вовсе! Я ей вдруг вы сказал, что
наслаж даю сь ее р азго в о р о м и что считаю ее
н еср ав н ен н о , н еср ав н ен н о о б р а з о в а н н е е и
развитее меня. О на очень покраснела и, кон­
фузясь, сказал а, что я преувеличиваю . Т ут я,
сдуру-то, не сдерж авш ись, рассказал, в каком я
б ы л в о с т о р г , когда, стоя то гд а з а дверью ,
слуш ал се поединок, поединок невинности с той
тв ар ью , и как наслаж дался ее у м о м , блеском
остроум и я и при тако м д етско м простодуш ии.
О на как бы вся вздрогнула, п р о л еп етал а бы ло
опять, что я преувеличиваю , но вдруг все лицо
ее о м р а ч и л о с ь , о н а з а к р ы л а с ь р у к а м и и
140
pleinem ent que je la laisserais désorm ais comme
cela. « J e croyais que vous me laisseriez comme
cela », — voilà bien en effet ce q u ’elle a laissé
échapper m ardi! ô pensée d ’une fillette de dix ans!
Et elle le croyait, elle croyait qu'en effet tout
resterait comme cela: elle à sa table, m oi à la
m ienne, et ainsi tous les deux ju s q u ’à nos soixante
ans. Et to u t d ’un coup — j'arriv e là, m oi le m ari, et à
un m ari il fa u t de l’am our! Ô m alentendu, ô mon
aveuglement!
L 'erreu r a été aussi de la regarder avec une joie
trio m p h a le; il fallait se dom iner, cette joie l’a
effrayée. M ais aussi bien, je me suis dom iné, je n ’ai
plus baisé ses pieds. J e n ’ai pas une seule fois pris
l’air de... enfin, d ’être le m ari, — oh, cela n ’était
même pas dans m on esprit, je ne faisais que prier!
M ais enfin to u t de m êm e, je ne pouvais pas me taire
absolum ent, je ne pouvais pas ne pas parler du
to u t! Je lui ai brusquem ent lâché que sa conver­
sation faisait mes délices, et que je la considérais
com m e in co m p arab lem en t, inco m p arab lem en t
plus cultivée et évoluée que moi. Elle a beaucoup
rougi, et assuré to u te confuse qu e j'exagérais. Et
c’est alors, sans réfléchir, incapable de me retenir,
que je lui ai raconté dans quel ravissem ent j ’étais
lorsque, derrière la p o rte, j ’écoutais son duel, le
duel de l’innocence avec ce fantoche, et com m e je
m ’étais délecté de son esprit, de l’éclat de ses
réparties dites p o u rtan t avec tan t d ’enfantine
sim plicité. Elle m 'a sem blé alors frém ir to u te, elle a
balbutié encore que j exagérais, m ais subitem ent
son visage s ’était assom bri, elle l’a caché dans ses
141
з а р ы д а л а ... Т у т уж и я не в ы д ер ж ал: о п я т ь упал
п еред нею , о п я т ь с т а л ц е л о в а т ь ее н оги и опять
ко н ч и ло сь п р и п а д к о м , т а к же к ак в о вторник.
Э т о б ы л о вч ер а вечером , а н ау тр о ...
Н аутро ?! Б езу м ец , д а ведь эт о у т р о бы ло
сего д н я, ещ е д авеч а, т о л ь к о д ав еч а!
С л у ш а й те и вникните: ведь к о гд а м ы со ­
ш л и с ь д а в е ч а у с а м о в а р а (эт о п о с л е вче-
р а ш н е г о -т о п р и п а д к а ), т о о н а д а ж е с а м а
п о р а зи л а м ен я с в о и м сп о к о й с тв и е м , в о т ведь
ч то б ы л о ! А я-то всю ночь т р е п е та л о т с т р а х у за
вчераш нее. Н о в д р у г о н а п о д х о д и т ко мне,
с т ан о в и т с я с а м а пер ед о м н о й и, сл о ж и в руки
(д авеч а, д ав е ч а !), н а ч а л а го в о р и т ь м н е, ч то она
— п р есту п н и ц а, что о н а э т о зн а е т , что пре­
ст у п л е н и е ее м у ч и л о в сю зи м у , м у ч а е т и
т е п е р ь ... ч т о о н а с л и ш к о м цен и т м о е вели­
ко д у ш и е... «я б уду в аш ей вер н о й ж ен о й , я вас
б уду у важ ать...» . Т у т я вскочил и, как б езум н ы й,
о б н я л ее! Я ц е л о в а л ее, ц е л о в а л ее л и ц о , в губы ,
к ак м уж , в пер вы й р а з после д о л г о й р азл у к и . И
за ч ем т о л ь к о я д ав е ч а у ш ел , всего т о л ь к о н а два
часа... наш и загр ан и ч н ы е п а с п о р т ы ... О Боже!
Т о л ь к о бы п я т ь м и н у т, п я ть м и н у т раньш е
в о р о т и т ь с я ? ... А т у т э т а т о л п а в н аш и х в о р о тах ,
эти в згл я д ы н а м еня... о Г оспод и!
Л у к ер ь я г о в о р и т (о , я те п е р ь Л у к е р ь ю ни за
ч то не о тп у щ у , о н а все зн а е т , о н а в сю зим у
142
m ains et s ’est m ise à sa n g lo ter... A lo rs je n'ai pu y
ten ir : je suis de n o u v ea u to m b é à ses pieds, je les ai
de n o u v ea u baisés, et d e n o u v eau cela s’est term iné
p a r une crise de nerfs, co m m e m a rd i. C ’é ta it hier
soir, et a u m atin...
A u m a tin ? Insen sé, m ais ce m a tin , c ’était
a u jo u rd ’h u i, c ’é ta it to u t à l’h eure, ju ste to u t à
l’heure!
É co u tez et c o m p re n ez : q u a n d no u s n o u s so m ­
m es retro u v és ce m atin a u p rè s d u sa m o v a r (ap rès la
crise d e n e rfs d ’h ie r so ir), j ’ai m ôm e été fra p p é d e la
tro u v e r si calm e, voilà ce q u ’il y a eu! A lo rs que
m oi, to u te la n u it, j ’av ais tre m b lé d e p e u r à cause
d 'h ie r soir. O r elle est v en u e so u d a in à m oi, elle s ’est
m ise elle-m êm e d ev an t m oi, et, jo ig n a n t les m ains
(c’é ta it to u t à l’h eu re, to u t à l’h eu re!), elle a
co m m encé à me dire q u ’elle é ta it u n e crim inelle,
q u ’elle le sav a it, q u e so n crim e l’av a it to u rm e n té e
to u t cet hiver, q u ’il la to u rm e n ta it en co re m a in ­
te n a n t... q u ’elle m esu rait to u te m a g én érosité, « ...je
serai v o tre épo u se fidèle, je vous resp e cterai... » A
ces m o ts j ’ai b o n d i et c o m m e un fou je l’ai
em brassée! J e l’é treig n a is, je b aisais son visage, ses
lèvres, en m a ri, p o u r la prem ière fois a p rès une
longue sé p a ra tio n . E t p o u rq u o i, p o u rq u o i suis-je
so rti to u t à l’h eu re, p o u r d e u x heu res seulem ent...
p o u r alle r c h e rc h e r no s p a sse p o rts? Ô D ieu! C inq
m inutes seu lem en t, si j'é ta is revenu cinq m inutes
plus tô t!... Et là cette foule à n o tre p o rch e, ces
regards à m o n adresse... ô Seigneur!
L o u k é ria d it (o h , m ain te n a n t je ne laisserai p a rtir
L o u k é ria à a u c u n p rix , elle sait to u t, elle é ta it là
143
бы ла, она мне все рассказы вать будет), она
говорит, что когда я вышел из дом у, и всего-то
минут за двадцать каких-нибудь до моего
прихода, — она вдруг вош ла к барыне в нашу
комнату, что-то спросить, не помню, и увидала,
что образ ее (тот самый образ Богородицы) у
ней вынут, стоит перед нею на столе, а барыня
как будто сейчас только перед ним молилась. —
Ч то вы, барыня? «Ничего, Лукерья, ступай...
П остой, Лукерья». П одош ла к ней и поце­
л о вала ее. — Счастливы вы, говорю , барыня?
— «Да, Лукерья». — Д авно, барыня, следовало
бы барину к вам прийти прощ ения попросить...
С лава Богу, что вы помирились. — «Хорошо,
говорит, Лукерья, уйди, Лукерья», — и улыб­
нулась этак, д а странно так. Гак странно, что
Лукерья вдруг через десять минут воротилась
посмотреть на нее: «Стоит она у стены, у самого
окна, руку приложила к стене, а к руке прижала
голову, стоит этак и думает. И так глубоко
задум авш ись стоит, что и не слы хала, как я
стою и см отрю на нее из той комнаты . Вижу я,
как будто она улыбается, стоит, дум ает и
улыбается. П осм отрела я на нее, повернулась
тихонько, выш ла, а сам а про себя дум аю ,
только вдруг слышу: отворили окошко. Я
тотчас пош ла сказать, что «Свежо, барыня, не
простудились бы вы», и вдруг вижу, она стала
на окно и уж вся стоит, во весь рост, в
отворенном окне, ко мне спиной, в руках образ
144
tout l’hiver, elle me racontera tout), elle dit que
pendant que j ’étais sorti, et pas plus d ’une vingtaine
de minutes avant m on retour, elle est entrée à
l’im proviste dans notre cham bre p our dem ander
quelque chose à sa m aîtresse, je ne me rappelle plus
quoi, et elle a vu que son icône (cette image de la
Vierge à FEnfant) était retirée d u m ur, elle l’avait
devant elle sur sa table, et il sem blait q u ’elle venait
tout ju ste de prier. « Q ue faites-vous, harynia ? —
Rien, Loukéria, va... A ttends, Loukéria... », et elle
s’est avancée vers la servante et l’a embrassée.
« Êtes-vous heureuse, lui ai-je dit, barynia ? — Oui,
Loukéria. — Il y a longtemps, barynia, que m on­
sieur aurait d û venir vous dem ander pardon... Dieu
soit loué, que vous voilà réconciliés. — Bien,
dit-elle, L oukéria. va, Loukéria », — et elle a souri
com m e ça, mais bizarrement. Si bizarrem ent, que
L oukéria est revenue dix minutes plus tard regar­
der ce q u ’elle faisait : « Elle était debout prés du
m ur, to u t contre la fenêtre, une m ain appuyée au
m ur et la tête contre sa m ain, elle était debout
comme ça et elle pensait. Et elle était si profon­
dém ent dans ses pensées q u ’elle ne s’est même pas
aperçue que j ’étais là et que je la regardaisde l’autre
pièce. Je la vois, elle a l’air de sourire, elle ne bouge
pas, elle pense et elle sourit. Je la regarde un peu, je
me retourne et je m ’en vais sans bruit, et je pense
aussi en moi-même, seulement to u t d ’un coup
j ’entends, on a ouvert la fenêtre. Je reviens to u t de
suite p our dire : 14II fait frais, barynia, n ’allez pas
prendre froid ”, et q u ’est-ce que je vois : elle est
debout sur la fenêtre, to u t debout, la fenêtre grande
145
держит. Сердце у меня тут же упало, кричу:
«Барыня, барыня!» Она услы ш ала, двинулась
бы ло повернуться ко мне, д а не повернулась, а
ш агнула, образ приж ала к груди и — бросилась
из окошка!»
Я только помню , что, когда я в ворота
вош ел, он а бы ла еще теплая. Главное, они все
глядят на меня. Сначала кричали, а тут вдруг
замолчали, и вдруг все передо мной рассту­
паю тся и... и она лежит с образом . Я помню,
как во мраке, что я подош ел м олча и долго
глядел, и все обступили и что-то говорят мне.
Лукерья тут бы ла, а я не видал. Говорит, что
говорила со мной. П омню только того ме­
щанина: он все кричал мне, что «с горстку крови
изо р та вы ш ло, с горстку, с горстку!», и
указывал мне на кровь тут же на камне. Я,
кажется, тронул кровь пальцем, запачкал па­
лен, гляжу на палец (это помню ), а он мне все:
«С горстку, с горстку!»
— Д а что такое с горстку? — завопил я,
говорят, изо всей силы, поднял руки и бросился
на него...
О, дико, дико! Н едоразумение! Н еправдо­
подобие ! Н евозмож ность !
146
ouverte, elle me tourne le dos, et elle tient l'icône des
deux mains. J ’ai senti le cœ ur me m anquer, je crie :
“ Barynia, barynia/ ” Elle m ’a entendue, elle a fait
un m ouvem ent pour se tourner vers moi, mais elle
ne s’est pas retournée, elle a fait un pas, elle a serré
l’icône sur sa poitrine et elle s ’est jetée dans le vide ! »
Je me souviens seulement que lorsque je suis
entré sous notre porche, elle était encore chaude.
Mais su rto u t, ils me regardent tous. D ’abord ils
avaient crié, et là tout d ’un coup ils font silence, et
tous s’écartent devant moi et... elle gît là, l’icônc
auprès d ’elle. Je me rappelle, com m e à travers un
nuage, que je me suis avancé sans parler et que j ’ai
longuement regardé, et to u t ce m onde m ’entourait
et ils me disaient quelque chose. Loukéria était là,
mais je ne l’ai pas vue. Elle dit q u ’elle m ’a parlé. Je
me rappelle seulement ce petit bourgeois, qui
n’arrêtait pas de me crier que « du sang était sorti de
la bouche, en quantité, en q u an tité!» et il me
m ontrait le sang qui tachait la pierre. Il paraît que
j ’ai touché le sang du doigt, mon doigt en était
rouge, je le regardais, (je me le rappelle, cela), et
l’autre co n tin u ait: « E n quantité, en quantité!
— Et q u ’est-ce que ça veut dire, en quantité? »,
ai-je hurlé, paraît-il, de toutes mes forces, et je me
suis précipité sur lui la main levée...
Oh, horrible, horrible! M alentendu! Invraisem­
blance! Impossibilité!
147
 IV
ВСЕГО Т ОЛЬ КО ПЯТЬ МИНУТ
ОПОЗДАЛ
А разве нет? Разве это правдоподобно? Разве
можно сказать, что это возможно? Д ля чего,
зачем умерла эта женщина?
О, поверьте, понимаю; но для чего она
умерла — все-таки вопрос. Испугалась любви
моей, спросила себя серьезно: принять или не
принять, и не вынесла вопроса, и лучше умерла.
Знаю, знаю , нечего голову ломать: обещаний
слиш ком м ного надавала, испугалась, что
сдержать нельзя, — ясно. Т ут есть несколько
обстоятельств совершенно ужасных.
П отому что для чего она умерла? все-таки
вопрос стоит. Вопрос стучит, у меня в мозгу
стучит. Я бы и оставил ее только так , если б ей
захотелось, чтоб осталось так. Она том у нс
поверила, вот что! Н ет — нет, я вру, вовсе не
это. Просто потому, что со мной надо было
честно; лю бить, так всецело лю бить, а не так,
как лю била бы купца. А так как она была
слиш ком целомудренна, слишком чиста, чтоб
согласиться на такую лю бовь, какой надо
купцу, то и не захотела меня обманы вать. Не
148
IV
RI EN QUE CI NQ MI NUT E S
DE R E T A R D
N ’ai-je pas raison? Est-ce vraisemblable? Est-ce
qu'on peut dire que c'est possible? Pourquoi, à
cause de quoi est-elle morte, cette femme?
Oh, croyez bien que je com prends ; mais pour­
quoi elle est morte, c’est tout de même une ques­
tion. Elle a eu peur de mon am our, elle s’est
demandé sérieusement : accepter ou ne pas accep­
ter, et elle n’a pas supporté la question, et elle a
préféré m ourir. Je sais, je sais, il n'y a pas de quoi se
casser la tête : elle avait fait trop de promesses, elle a
eu peur de ne pas pouvoir les tenir, — c’est clair. Il y
a là quelques circonstances absolument effroya­
bles.
Car enfin pour quelle raison est-elle morte?
Malgré tout la question reste. Elle martèle, cette
question, elle martèle m on cerveau. Je l’aurais bien
laissée comme cela, si elle avait voulu que les choses
restent comme cela. C'est ce qu'elle n'a pas cru,
voilà! N on, non, je dis une bêtise, ce n'est pas cela.
C'est simplement parce q u ’avec moi il fallait être
honnête : aimer, alors aimer totalem ent, non pas
comme clic aurait aimé le boutiquier. Et comme
elle était trop chaste, trop pure pour consentir à un
am our tel q u ’il le faut à un boutiquier, alors elle n ’a
pas voulu me tromper. Elle n’a pas voulu me leurrer
149
 захотела обманы вать полулю бовыо под видом
лю бви или четверть лю бовы о. Честны уж
очень, вот что-с! Ш ирокость сердпа-то хотел
тогда привить, помните? Странная мысль.
Ужасно любопытно: уваж ала ли она меня? Я
не знаю, презирала ли она меня или нет? Не
дум аю , чтоб презирала. С транно ужасно:
почему мне ни разу не пришло в голову, во всю
зиму, что она меня презирает? Я в высшей
степени был уверен в противном до самой той
минуты, когда она поглядела на меня тогда с
строгим удивлением. С строгим именно.
Тут-то я сразу и понял, что она презирает меня.
Понял безвозвратно, навеки! Лх, пусть, пусть
презирала бы, хоть всю жизнь, но — пусть бы
она жила, жила! Д авеча еще ходила, говорила.
Совсем не понимаю, как она бросилась из
окошка! И как бы мог я предположить даже за
пять минут? Я позвал Лукерью. Я теперь
Лукерью ни за что не отпущу, ни за что!
О, нам еще можно было сговориться. Мы
только страш но отвыкли в зиму друг от друга,
но разве нельзя бы ло опять приучиться?
Почему, почему мы бы не могли сойтиться и
начать опять новую жизнь? Я великодушен, она
тоже — вот и точка соединения! Еше бы
несколько слов, два дня, нс больш е, и она бы
все поняла...
150
d’un dem i-am our sous l’apparence de l’am our, ou
d’un quart d ’am our. On est honnête à fond, voilà,
messieurs! Et moi qui voulais lui inculguer la
générosité du cœ ur, vous vous souvenez? Etrange
pensée.
Je voudrais terriblement savoir : m’estimait-elle?
Je ne sais pas si elle me méprisait ou non. Je ne crois
pas q u e lle me m éprisait. C ’est extrêm em ent
étrange : pourquoi ne m’est-il pas une fois venu à
l’esprit, durant tout l’hiver, q u ’elle pouvait me
mépriser? J ’étais au plus haut point convaincu du
contraire, ju sq u ’à la minute où elle m ’a regardé,
cette fois-là, avec un sévère étonnement. Sévère, je
dis bien. C'est là que j ’ai subitement compris qu’elle
me méprisait. Com pris irrévocablement, à jamais!
Ah, soit, soit, q u ’elle me méprisât, fût-ce pour toute
la vie, tant pis, — pourvu qu'elle fût vivante,
vivante! T out à l'heure encore elle m archait, elle
parlait. Je n'arrive pas à com prendre comment elle
a pu se jeter par la fenêtre! Et com m ent aurais-je pu
le supposer même cinq minutes avant? J'ai appelé
Loukéria. Je ne laisserai m aintenant à aucun prix
Loukéria partir, à aucun prix!
Oh, nous pouvions encore nous mettre d ’accord.
Il est vrai que nous nous étions terriblement
déshabitués l’un de l’autre cet hiver, mais n’était-il
pas possible de nous réhabituer? Pourquoi, pour­
quoi n'aurions-nous pas pu nous retrouver et
recommencer une nouvelle vie? Je suis généreux,
elle aussi — voilà un point de réunion! Il n'aurait
plus fallu que quelques mots, deux jours, pas
davantage, et elle aurait tout compris...
151
 Главное, обидно то, что все это случай, —
простой, варварский, косный случай. Вот
обида! Пять минут, всего, всего только пять
минут опоздал! Приди я за пять минут — и
мгновение пронеслось бы мимо, как облако, и
ей бы никогда потом не пришло в голову. И
кончилось бы тем, что она бы все поняла. А
теперь опять пустые комнаты, опять я один.
Вон маятник стучит, ему дела нет, ему ничего не
жаль. Нет никого — вот беда!
Я хожу, я все хожу. Знаю, знаю, не под­
сказывайте: вам смешно, что я жалуюсь на
случай и на пять минут? Но ведь тут оче­
видность. Рассудите одно: она даже записки не
оставила, что вот, дескать, «не вините никого в
моей смерти», как все оставляют. Неужто она
нс м огла рассудить, что могут потревожить
даже Лукерью: «Одна, дескать, с ней была, так
ты и толкнула ее». По крайней мере, затаскали
бы без вины, если бы только на дворе четверо
человек не видали из окошек из флигеля и со
двора, как стояла с образом в руках и сама
кинулась. Но ведь и это тоже случай, что люди
стояли и видели. Нет, все это — мгновение,
одно лишь безотчетное мгновение. Внезап­
ность и фантазия! Что ж такое, что перед
образом молилась? Это не значит, что перед
смертью. Все мгновение продолжалось, может
быть, всего только каких-нибудь десять минут,
152
Le p lu s n a v ra n t, c ’est q u e to u t cela est u n h a sa rd ,
un sim ple, b a rb a re , stu p id e h a sa rd . V oilà ce q u i me
m eu rtrit! C in q m in u tes seulem ent, rien q u e cinq
m inutes d e retard ! J e serais arriv é cinq m in u tes plus
tô t, — ce m o m e n t a u ra it p assé à c ô té co m m e un
n u ag e , e t plu s ja m a is il ne lui se ra it v en u à l’e sp rit...
E t la fin a u ra it été q u ’elle a u ra it to u t co m p ris. E t
m a in te n a n t, d e n o u v ea u les ch a m b re s vides, de
n o u v eau m e voici seul. V oilà la p e n d u le q u i sonne,
ce n 'e st p a s so n affaire, elle, rie n ne la to u ch e. Il n ’y
a p e rso n n e — v o ilà le m alh eu r!
J e vais e t viens, je n ’a rrê te pas d ’aller et venir. Je
sais, je sais, ne m e le so u fflez p as : c ela v o u s p a ra ît
d rô le , q u e je m e p laigne d ’u n h a sa rd et de cinq
m inutes? M ais v o y o n s, c'est l’évidence. P ren ez une
ch o se en c o n sid é ra tio n : elle n ’a m êm e pas laissé un
m o t p o u r d ire « n ’accu sez p e rso n n e d e m a m o rt» ,
com m e to u s le f o n t N e po u v ait-elle p as se dire
q u ’o n allait p e u t-ê tre in q u ié te r m êm e L o u k é ria :
« T u éta is seule avec elle, d o n c c ’est to i q u i l’as
poussée. » Elle risq u a it a u m o in s, m êm e san s être
accusée, des in te rro g a to ire s san s fin, s'il n ’y avait
pas e u , d e h o rs, q u a tr e p e rso n n e s q u i, d e leurs
fe n ê tre s o u d ’en b as, l’o n t vue d e b o u t, so n icône
d a n s les m a in s, sa u te r d ’ellc-m êm e d a n s le vide. O r
cela m êm e est u n h a sa rd , q u ’il y a it eu des gens p o u r
vo ir. N o n , to u t cela, c ’est u n m o m e n t, un seul
m o m e n t d ’inconscience. U ne fo u cad e d e l’im a ­
g in a tio n ! Elle av a it prié d e v a n t son icône : e t puis
a p rè s? C e la ne v eu t pas d ire q u ’elle a lla it se tu e r. Le
m o m e n t en q u e stio n a p u d u re r en to u t et p o u r to u t
q u e lq u e d ix m in u tes, le tem p s d e sa d écision,
153
 все решение — именно когда у стены стояла,
прислонившись головой к руке, и улыбалась.
Влетела в голову мысль, закружилась и — и не
могла устоять перед нею.
Тут явное недоразумение, как хотите. Со
мной еще можно бы ло жить. Л что, если
малокровие? П росто от малокровия, от исто­
щения жизненной энергии? Устала она в зиму,
вот что...
Опоздал!!!
Какая она тоненькая в гробу, как заострился
носик! Ресницы лежат стрелками. И ведь как
упала — ничего нс размозж ила, не сломала!
Только одна эта «горстка крови». Десертная
лож ка то есть. Внутреннее сотрясение. Стран­
ная мысль: если бы можно бы ло не хоронить?
П отому что, если ее унесут, то... о, нет, унести
почти невозможно! О, я ведь знаю , что ее
должны унести, я не безумный и не брежу вовсе,
напротив, никогда еще так ум не сиял, — но как
же так опять никого в дом е, опять две комнаты,
и опять я один с закладами. Бред, бред, вот где
бред! Измучил я ее, вот что!
Что мне теперь ваши законы? К чему мне
ваши обычаи, ваши нравы, ваш а жизнь, ваше
государство, ваш а вера? Пусть судит меня ваш
судья, пусть приведут меня в суд, в ваш гласный
суд, и я скажу, что я не признаю ничего. Судья
крикнет: «Молчите, офицер!» А я закричу ему:
«Где у тебя теперь такая сила, чтобы я по­
слушался? Зачем мрачная косность разбила то,
154
justem ent quand elle était près du mur, la tête
appuyée contre sa main, et qu ’elle souriait. L’idée a
surgi dans sa tête, y a tourbillonné, et — elle n’a pas
pu y résister.
Il y a là un m alentendu évident, tout ce que vous
voudrez. Elle aurait encore pu vivre avec moi. Et si
c’était l’anémie? Simplement l’anémie, l’épuisement
de l’énergie vitale? C’est cet hiver qui l’a exténuée,
voilà...
Je suis arrivé trop tard!!!
Comme elle est frêle dans son cercueil, comme son
petit nez s’est pincé! Scs cils sont longs comme des
aiguilles. Et comme elle est tom bée — rien d ’écrasé,
rien de brisé! Seulement ce «sang en quantité». Un
mince filet plutôt. Lésion interne. Étrange pensée :
s’il était possible de ne pas l’inhumer? Parce que si
on l’em porte, alors... oh non, il est presque im­
possible q u ’on l’emporte! Oh, je sais bien qu’on est
obligé de l’em porter, je ne suis pas fou et je ne délire
pas, au contraire, jam ais je n’ai eu l’esprit plus clair,
— mais com m ent se faire à cela: de nouveau
personne chez moi, de nouveau les deux pièces et
moi to u t seul avec mes gages. Délire, délire, voilà ce
qui est du délire! Je l’ai suppliciée — c’est cela!
Que me font m aintenant vos lois? A quoi cela
m ’avancc-t-il, vos coutumes, vos mœurs, votre vie,
votre État, votre religion? Q u’il me juge, votre
m agistrat, q u ’on me traîne au tribunal, à votre
tribunal public, et je dirai que je n’avoue rien. Le
juge criera: «Taisez-vous, officier!» Et moi je lui
crierai: «O ù donc as-tu la force qui pourrait
m ’obliger à me soumettre? Pourquoi une téné-
155
 ч то всего д о р о ж е ? Зач ем ж е м н е теп ер ь ваш и
зак о н ы ? Я о тд ел яю сь» . О м не всс р авно!
С л е п а я , сл еп ая! М е р т в а я , не с л ы ш и т ! Н е
зн а е ш ь т ы , к а к и м бы р а е м я о г р а д и л теб я . Рай
б ы л у м ен я в д у ш е, я б ы н асад и л е го кр у го м
т е б я ! Н у, т ы б ы м ен я не л ю б и л а , — и п у сть, ну
ч то ж е? Всс и б ы л о бы т ак, все б ы и о с т а в а л о с ь
так. Р а с с к а зы в а л а б ы т о л ь к о м н е как д р у гу , —
во т бы и радовали сь и см еяли сь, радостно
г л я д я д р у г д р у гу в г л а з а . Гак бы и ж и ли. И если
б и д р у г о г о п о л ю б и л а , - ну и пусть, пу сть! Ты
б ы ш л а с н и м и с м е ял а с ь, а я б ы с м о т р е л с
д р у го й с т о р о н ы у л и ц ы ... О , п у сть всё, т о л ь к о
пусть бы о н а о т к р ы л а х о т ь р а з гл а за ! Н а о д н о
м гн овен и е, т о л ь к о на о д н о ! в зг л я н у л а б ы на
м ен я , в о т к ак д ав е ч а , к о гд а с т о я л а п ер ед о м н о й
и д а в а л а к л я тв у , ч то б у д е т верной ж ен ой! С), в
о д н о м бы в згл я д е все пон яла!
К о сн о ст ь ! О , п р и р о д а ! Л ю д и н а зе м л е о д н и
в о т б ед а! «Е сть л и в п о л е ж ив человек?» —
к р и ч и т русски й б о г а т ы р ь . К р и ч у и я, не б о ­
г а т ы р ь , и н и к то нс о т к л и к а е тс я . Г о в о р я т , с о л н ­
це ж и в и т в сел ен н у ю . В зо й д е т с о л н ц е и — по­
с м о т р и т е н а н его , р а зв е о н о не м е р тв е ц ? Все
м е р т в о , и в сю д у м ер тв ец ы . О д н и т о л ь к о л ю д и ,
а к р у го м ни х м о л ч а н и е — в о т зе м л я ! « Л ю д и ,
л ю б и т е д р у г д р у га » — к т о э т о с к а за л ? чей э т о
завет? С тучи т м аятн и к б есчувствен но,
156
breuse in ertie a-t-elle brisé ce q u e j ’av ais d e plus
cher? À q u o i m e sont-elles b o n n e s, m a in te n a n t, vos
lois? J e v o u s récu se.» O h , to u t m ’est égal!
A veugle, aveugle! M o rte, elle ne m ’e n te n d pas!
T u ne sais p a s d e quel p a ra d is je t ’a u ra is en to u rée !
Le p a ra d is, je l’av ais d a n s l’âm e, je l’a u ra is installé
a u to u r de to i ! J e sais, tu ne m ’a u ra is pas aim é, — et
pu is a p rè s, q u ’im p o rte? T o u t a u ra it aussi bien été
com m e cela , to u t serait resté com m e cela. T u au rais
sim p le m e n t c a u sé avec m o i c o m m e avec u n am i, —
et n o u s no u s serio n s réjo u is, n o u s a u rio n s ri
jo y e u se m e n t, les yeux d a n s les yeux. A insi nous
a u rio n s vécu. E t m êm e si tu en av ais aim é u n a u tre ,
— eh b ie n , so it, soit! T u a u ra is é té rire avec lui, et
m oi j ’a u ra is re g ard é d e l’a u tre c ô té d e la ru e... O h ,
n ’im p o rte q u o i, si seulem ent elle o u v ra it en co re une
fois les yeux! P o u r u n in sta n t, rien q u e p o u r un
in sta n t! Si elle m e re g a rd a it, com m e to u t à l ’h eure,
ten ez, q u a n d elle était d e b o u t d e v a n t m oi et me
ju r a it q u ’elle se ra it u n e fem m e fidèle! O h , d a n s un
seul reg ard elle c o m p re n d ra it to u t!
In ertie! Ô n a tu re ! Les h o m m e s so n t seuls su r
te rre , — v o ilà le m a lh e u r! « Y a-t-il en co re d a n s la
p lain e u n h o m m e v iv a n t? » — cric le p re u x d e la
légende russe. J e c rie m o i aussi, q u i n ’ai rien d ’un
p re u x , et p e rso n n e ne m e fa it éch o . O n d it que le
soleil fa it vivre l’univers. Q u ’il se lève, le soleil, et
reg ard ez-le, n ’est-ce pas un ca d a v re ? T o u t est m o rt,
et p a r to u t des cad av res. R ien q u e les h o m m es, et
a u to u r d ’e u x le silence, — voilà la terre! « H om m es,
aim ez-v o u s les u ns les a u tre s » , — q u i a d it cela?
D e q u i est-ce le te sta m e n t? L a p en d u le so n n e,
157
противно. Д ва часа ночи. Ботиночки ее стоят у
кроватки, точно ждут ее... Нет, серьезно, когда
ее завтра унесут, что ж я буду?
1876
insensible, hostile. Deux heures du matin. Scs
petits souliers sont près du lit, comme s’ils l'at­
tendaient... Dites, vraiment, quand on va l’emporter
demain, que deviendrai-je?
1876
Сон см етного человека
Le songe
d ’un homme ridicule

Я с м е ш н о й ч ел о в е к . О н и м е н я н а з ы в а ю т
теперь су м асш ед ш и м . Э то б ы ло бы повы ш ение
в ч и н е, е с л и б я все е щ е нс о с т а в а л с я д л я н и х
та к и м же см еш н ы м , как и преж де. Н о теп ерь уж
я не с е р ж у с ь , т е п е р ь о н и все м н е м и л ы , и д а ж е
к о г д а о н и с м е ю т с я н а д о м н о й — и т о г д а ч е м -т о
даж е особенно м илы . Я бы сам см еялся с ними,
— не т о ч т о н а д с о б о й , а и х л ю б я , е с л и б м н е не
б ы л о так грустн о, на них гл яд я . Г рустн о
п о т о м у , ч т о о н и не з н а ю т и с т и н ы , а я з н а ю
и ст и н у . О х , к а к т я ж е л о о д н о м у з н а т ь и с т и н у !
Н о о н и э т о г о не п о й м у т . Н е т , не п о й м у т .
А п р е ж д е я т о с к о в а л о ч е н ь о т т о г о , ч то
казал ся см еш н ы м . Н е казал ся , а б ы л . Я всегда
бы л см еш он , и зн аю это, м ож ет б ы ть, с сам о го
м о е г о ро ж д ен и я. М о ж ет б ы ть , я уж е сем и л ет
зн ал , ч то я см еш о н . П о то м я учился в ш коле,
п о то м в ун и верси тете, и что же ч ем б о л ь ш е я
учи лся, тем б о л ьш е я научался т о м у , что я
с м е ш о н . Т а к ч т о д л я м е н я вся м о я у н и в е р с и ­
тетск ая наука как бы д ч я т о го т о л ь к о и су­
щ еств о в ал а п од конец, чтобы д о к а зы в а т ь и
о б ъ я с н я т ь м н е . п о м е р е т о г о к а к я в нее
у г л у б л я л с я , ч т о я с м е ш о н . П о д о б н о к а к в н ау к е,
ш л о и в ж и зн и . С к а ж д ы м г о д о м н а р а с т а л о и
у к р е п л я л о с ь во м н е т о ж е с а м о е с о з н а н и е о
м о е м с м е ш н о м ви д е в о в сех о т н о ш е н и я х . Н а д о
162
«
J e su is u n h o m m e rid ic u le . M a in te n a n t, iis
m 'a p p e lle n t t'ou. C e s e r a it u n a v a n c e m e n t en g ra d e ,
si je n ’é ta is p a s resté p o u r e u x to u t au ssi rid ic u le
q u ’a u p a r a v a n t. M a is à p ré se n t j e ne le u r e n v eu x
p lu s , à p ré s e n t je les aim e b ien to u s , et m êm e q u a n d
ils rie n t d e m o i, m êm e a lo r s il y a q u e lq u e c h o s e q u i
fa it q u e j e les c h é ris to u t sp é c ia le m e n t. J e rira is
m o i-m ê m e av e c e u x — n o n p o u r rire d e m o i, m ais
p a r te n d re s s e p o u r e u x - si je n e m e s e n ta is pas si
tris te e n les re g a r d a n t. T ris te , p a rc e q u ’ils ne sa v e n t
p a s la v é rité , ta n d is q u e m o i je sa is la v é rité . O h ,
c o m m e il e st p é n ib le d 'ê tr e se u l à s a v o ir la v é rité !
M a is ils ne c o m p r e n d r o n t p a s c ela. N o n , ils ne
c o m p r e n d r o n t p a s.
A u tre f o is j ’é la is très p e in é d e p a r a îtr e rid ic u le . J e
ne le p a ra is s a is p a s, je l’é ta is. J ’a i to u jo u r s p rê té à
rire , e t je le sa is, p e u t-ê tre m êm e d e n a issa n c e . A
s e p t a n s p e u t- ê tre je sa v a is d é jà q u e j ’é ta is rid icu le.
P u is j’a i é té à l’é c o le , p u is à l ’U n iv e rs ité , e t q u e
v o u le z -v o u s , p lu s j ’é tu d ia is e t p lu s j ’a p p r e n a is
q u e j ’é ta is rid ic u le . E n s o r te q u e p o u r m o i, to u t
m o n s a v o ir u n iv e r s ita ir e s e m b la it fin a le m e n t
n ’e x is te r q u e p o u r m e d é m o n tr e r et m e ttre en
lu m iè re , a u f u r e t à m e su re q u e je l’a p p ro fo n d is s a is ,
q u e j ’é ta is rid ic u le . Il e n a été d a n s la vie c o m m e
d a n s le sa v o ir. D ’a n n é e en a n n é e a g ra n d i et s ’est
re n fo rc é e en m o i la c o n s ie n c e d 'ê tre rid ic u le so u s
to u s les r a p p o r ts . J ’ai f a it rire to u t le m o n d e et
163
м н о й см еял и сь все и всегда. Н о не зн а л и они
н и к то и не д о г а д ы в а л и с ь о т о м , ч то если бы л
ч ел овек н а зе м л е , б о л ь ш е вссх зн а в ш и й п р о т о ,
ч то я с м е ш о н , т а к э т о б ы л с а м я, и в о т эт о -т о
б ы л о д л я м е н я всего о б и д н ее, ч т о о н и э т о г о не
зн а ю т, но т у т я с а м б ы л в и н о в ат: я в сегда бы л
т а к го р д , ч то ни з а ч то и ни ко гд а не х о тел
н и к о м у в эт о м и р и зн а т ь с я . Г о р д о с т ь э т а р о с л а
во м н е с г о д а м и , и если б с л у ч и л о с ь т а к , ч то я
х о т ь п еред кем б ы т о ни б ы л о п о з в о л и л б ы себе
п р и зн ат ь с я , ч то я с м еш н о й , т о м н е каж ется, я
т у т ж е, в т о т же вечер, р а з д р о б и л бы себе го л о ву
из р е в о л ьв е р а . О , как я с т р а д а л в м о е м о т ­
ро ч естве о т о м , ч то я не вы д ер ж у и в д р у г
как -н и б у д ь п р и зн а ю с ь с а м т о в а р и щ а м . Н о с
тех п о р как я с т а л м о л о д ы м ч ел о в е к о м , я х о т ь и
у зн а в а л с к а ж д ы м г о д о м все б о л ь ш е и б о л ь ш е о
м о е м у ж а с н о м качестве, но п о ч ем у -то стал
н е м н о го спокойнее. И м е н н о п о ч ем у -то , п о т о м у
ч то я и д о си х п ор не м о гу о п р е д е л и т ь почем у.
М о ж е т б ы т ь , п о т о м у , ч то в д у ш е м о ей н а­
р а с т а л а с т р а ш н а я т о с к а по о д н о м у о б с т о я ­
т ел ь с т в у , к о т о р о е б ы л о уж е беско н еч н о вы ш е
всего м еня: и м е н н о — эт о б ы л о п о сти гш ее м еня
о д н о уб еж ден и е в т о м , ч то н а свете везд е все
равно. Я о ч ен ь д а в н о п р е д ч у в с т в о в а л эт о , но
п о л н о е уб еж ден и е я в и л о с ь в п о сл ед н и й го д
к а к -то вд р у г. Я в д р у г п о ч у в с тв о в а л , ч то м не все
равно, б ы л о б ы , с у щ е с т в о в а л ли б ы м и р , или
есл и б н и где ни чего нс б ы л о . Я с т а л с л ы ш а т ь и
ч у в ство вать всем с у щ еств о м м о и м , ч то ничего
при мне не было. С н а ч а л а м не все к а за л о с ь , что
164
to u jo u rs . M ais nul ne sav ait ni ne se d o u ta it q u e s ’il
y av a it u n h o m m e a u m o n d e q u i c o n n û t m ieux q u e
to u s q u e j ’é tais rid icu le, c ’é ta it m oi ; et c’est bien là
ce q u i m e n a v ra it le plus, q u e les au tres ne le
sav a ien t p a s, m ais c’é ta it bien aussi m a fa u te : j ’ai
to u jo u rs été tro p o rg ueilleux p o u r en faire ja m a is et
à a u c u n p rix l’aveu à q u i q u e ce fût. C et orgueil a
g ra n d i en m oi avec les an n ées, et s ’il m ’é ta it arriv é,
d e v a n t q u i q u e ce fû t, d e m e laisser aller à re c o n ­
n a ître q u e j ’étais ridicule, je cro is q u e su r-le-ch am p ,
le so ir m êm e, je m e se ra is fait sa u te r la cervelle. O h ,
com m e j ’ai so u ffe rt, d a n s m o n adolescence, d e la
c ra in te d e ne p as sa v o ir m e re te n ir, e t d 'a v o u e r to u t
à c o u p la ch o se , d e q u e lq u e m an ière, à m es
ca m a ra d e s! M ais devenu je u n e h o m m e , et to u t en
c o n n a is s a n t d e m ieu x en m ie u x , d ’u n e a n n ée à
l’a u tre , m a te rrib le p a rtic u la rité , je suis devenu
aussi, je ne sais p o u rq u o i, un peu plu s d étac h é. Je
dis bien « je ne sais p o u rq u o i », c a r j ’en suis e n c o re à
c h e rc h e r l’e x a c te raiso n . P e u t-ê tre est-ce p arc e q u ’a
g ra n d i d a n s m o n âm e une so u ffran c e te rrib le, née
d ’u n e co n tin g e n ce qui m e d é p a ssa it in fin im en t : à
sa v o ir la c o n v ic tio n q u i s ’est e m p aré e d e m oi q u e ,
d a n s ce m o n d e , p a rto u t, tout est indifférent. Il y
av a it très lo n g te m p s q u e j ’en av ais e u l ’in tu itio n ,
m ais la pleine co n v ictio n est née je ne sais co m m en t,
su b ite m e n t, l’an dernier. J ’ai senti su b ite m e n t q u ’il
me sera it indifférent q u e le m o n d e e x istâ t o u q u ’il
n ’y e û t rien nulle p a rt. J e m e suis m is à se n tir, à
p e rc e v o ir d e to u t m o n ê tre qu autour de m oi il n y
avait rien. A u d é b u t il m e sem b la it e n co re q u ’en
re v an c h e il y av ait e u b e a u c o u p d e choses a v a n t,
165
зато было многое прежде, но потом я до­
гадался, что и прежде ничего тоже не было, а
только почему-то казалось. М ало-по-малу я
убедился, что и никогда ничего не будет. Тогда
я вдруг перестал сердиться на людей, и почти
стал не примечать их. П раво, это обнару­
живалось даже в самых мелких пустяках: я,
например, случалось, иду по улице и натыкаюсь
на людей. И не то чтоб от задумчивости: об чем
мне было думать, я совсем перестал тогда
думать: мне бы ло все равно. И добро бы я
разреш ил вопросы; о, ни одного не разреш ил, а
сколько их было? Но мне стало все равно, и
вопросы все удалились.
И вот, после того уж, я узнал истину. Истину
я узнал в прош лом ноябре, и именно третьего
ноября, и с того времени я каждое мгновение
мое помню. Э то было в мрачный, самый
мрачный вечер, какой только может быть. Я
возвращ ался тогда в одиннадцатом часу вечера
дом ой и именно, помню, я подумал, что уж не
может быть более мрачного времени. Д аже в
физическом отношении. Дождь лил весь день, и
это был самый холодный и мрачный дождь,
какой-то даж е грозный дождь, я это пом ню , с
явною враждебностью к лю дям , а тут вдруг, в
одинн адцатом часу, перестал, и началась
страш ная сы рость, сырее и холоднее, чем когда
дождь шел, и ото всего шел какой-то пар, от
166
mais par la suite j ’ai découvert que même aupa­
ravant il n'y avait rien eu non plus, que ce n était
q u ’une espèce de faux-semblant. Peu à peu je me
suis persuadé q u ’il n ’y aura non plus jam ais rien.
Alors j ’ai cessé d ’un coup d ’en vouloir aux hommes,
et presque de faire attention à eux. Et vraiment,
cela se manifestait jusque dans les plus minces
futilités: il m ’arrivait, par exemple, de marcher
dans la rue et de heurter des gens. Et non pas parce
que j ’étais plongé dans mes pensées : je n’avais pas à
quoi penser, j ’avais complètement cessé alors de
penser : tout m ’était indifférent. Encore si j ’avais
trouvé des solutions à des questions : oh, je n’en ai
pas résolu une seule, et combien y en avait-il! Mais
tout m ’était devenu indifférent, et toutes les ques­
tions s’étaient éloignées.
Et voilà, c’est après cela que j ’ai connu la vérité.
Je l’ai connue, la vérité, en novembre dernier,
précisément le trois novembre, et depuis cette
date-là je me souviens de chacun de mes instants.
C’était un soir sombre, ce q u ’il peut y avoir de plus
som bre. Je rentrais alors à onze heures du soir chez
moi, et je me faisais justem ent la réflexion, je m’en
souviens, q u ’on ne pouvait vraiment imaginer
mieux en fait de temps som bre. Même au point de
vue physique. La pluie n’avait pas cessé de toute la
journée, et c’était la pluie la plus froide et la plus
lugubre, une pluie même féroce, je me le rappelle,
animée d ’une manifeste hostilité contre les hom ­
mes, et puis brusquem ent, vers onze heures, elle
s’arrêta, et fit place à une terrible hum idité, plus
humide et plus froide que la pluie même, et tout
167
каждого камня на улице и из каждого переулка,
если заглянуть в него в сам ую глубь, подальше,
с улицы. Мне вдруг представилось, что если б
потух везде газ, то стало бы отраднее, а с газом
грустнее сердцу, потому что он все эго осве­
щает. Я в этот день не обедал и с раннего вечера
просидел у о д н о ю инженера, а у него сидели
еще двое приятелей. Я всс молчал и, кажется,
им надоел. Они говорили об чем-то вызы­
вающ ем и вдруг даже разгорячились. Но им
бы ло все равно, я это видел, и они горячились
только так. Я им вдруг и вы сказал это:
«Господа, ведь вам, говорю , все равно». Они не
обиделись, а все надо мной засмеялись. Это
оттого, что я сказал без всякого упрека, и
просто потому, что мне бы ло все равно. Они и
увидели, что мне всс равно, и им стало весело.
К огда я на улице подумал про газ, то
взглянул на небо. Небо было ужасно темное, но
явно можно бы ло различить разорванные
облака, а между ними бездонные черные пятна.
Вдруг я заметил в одном из этих пятен звез­
дочку и стал пристально глядеть на нее. Это
потому, что эта звездочка дала мне мысль: я
положил в эту ночь убить себя. У меня это было
твердо положено еще два месяца назад, и как я
ни беден, а купил прекрасный револьвер и в тот
168
exhalait une sorte de vapeur, chaque pierre de la
rue et chaque ruelle, si on y jetait un coup d ’œil en
profondeur, à distance, de la rue. J ’eus soudain la
pensée que si le gaz s’éteignait partout, ce serait
moins désolant, que le gaz. m ettait la tristesse au
cœ ur, parce q u ’il éclairait tout cela. Je n ’avais pas
dîné ce jour-là, et depuis le début de la soirée j ’étais
resté chez un ingénieur, chez qui se trouvaient
encore deux amis. J ’avais constam m ent gardé le
silence, et je crois que je les avais assommés. Ils
parlaient de je ne sais quoi de provocant et ils
s’étaient même subitement échauffés. Mais tout
leur était indifférent, je le voyais bien, et ils ne
s’échauffaient que simplement comme ça. Ht je le
leur avais dit to u t d ’un coup: «Messieurs, mais
voyons, ça vous est bien égal! » Ils ne s’étaient pas
formalisés, mais tous trois s’étaient mis à rire de
m oi: c ’est que j’avais parlé sans y mettre de
reproche, et simplement parce que moi, cela m ’était
égal. Ils avaient vu que cela m ’était égal, et cela les
avait égayés.
Lorsque, dans la rue, je pensai au gaz, je levai les
yeux vers le ciel. Le ciel était effroyablement
som bre, mais on pouvait nettement distinguer des
nuages en lambeaux, et entre eux d ’insondables
taches noires. Soudain je rem arquai dans l’une de
ces taches une petite étoile et je me mis à la
contem pler avec attention. C’est que cette étoile
m ’avait donné une idée : je décidai que cette nuit-là
je me tuerais. C ’est une décision que j ’avais fer­
mem ent prise il y avait déjà deux mois, et, si pauvre
que je fus, j ’avais acheté un beau revolver et, le jo u r
169
ж е д е н ь за р я д и л его . Н о п р о ш л о уж е д в а
м ес яц а , а он все л е ж а л в ящ и ке; но м н е б ы л о д о
т о г о в се р а в н о , ч т о з а х о т е л о с ь , н а к о н е ц ,
у л у ч и ть м и н у ту , к о г д а б у д е т не т а к все р а в н о ,
д л я чего т а к — не зн а ю . И , т а к и м о б р а з о м , в эти
д в а м е с я ц а я к а ж д у ю н оч ь, в о зв р а щ а я с ь д о м о й ,
д у м а л , что за с т р ел ю с ь . Я все ж д а л м и н у ты . И
в о т теп ер ь э т а зв е зд о ч к а д а л а м н е м ы с л ь , и я
п о л о ж и л , ч то э т о б у д ет непременно уж е в эту
ночь. А п о ч ем у зв е зд о ч к а д а л а м н е м ы с л ь — не
зн а ю .
И в о т , к о г д а я с м о т р е л н а н еб о , м ен я в д р у г
с х в а т и л а за л о к о т ь э т а д ев о ч к а. У л и ц а уже
б ы л а п у ст а и н и к о го п о ч ти не б ы л о . В д али сп ал
н а д р о ж к а х извозчик. Д е в о ч к а б ы л а л е т в о сьм и ,
в п л ато ч к е и в о д н о м п л а т ь и ш к е , вся м о к р а я , но
я за п о м н и л о с о б е н н о ее м о к р ы е р а зо р в а н н ы е
б а ш м а к и и теп ер ь п о м н ю . О ни м н е о с о б е н н о
м елькнули в гл аза. О на вдруг с тал а д ергать
м ен я з а л о к о т ь и зв а т ь . О н а не п л а к а л а , но
к ак -то о т р ы в и с т о в ы к р и к и в а л а к ак и е-то с л о в а ,
к о т о р ы е не м о г л а х о р о ш о в ы г о в о р и т ь , п о т о м у
ч то вся д р о ж а л а м е л к о й д р о ж ь ю в о зн о б е . О н а
б ы л а о т ч е г о -т о в у ж асе и к р и ч а л а о т ч а я н н о :
« м ам о ч к а! м а м о ч к а !» Я о б ер н у л б ы л о к ней
л и ц о , н о не с к а за л ни с л о в а и п р о д о л ж а л и тти ,
но о н а б еж а л а и д е р г а л а м ен я, и в г о л о с е ее
п р о зв у ч ал т о т зву к, к о т о р ы й у о ч ен ь испу­
га н н ы х д етей о зн а ч а е т о тч ая н и е. Я зн а ю эт о т
170
m êm e, je l’avais chargé. M ais d e u x m ois avaient
passé, et il é ta it to u jo u rs d a n s son tiro ir; to u t
m ’é ta it à ce p o in t in d ifféren t q u e j ’av ais finalem ent
eu envie d ’a tte n d re la m in u te o ù to u t m e serait
m o in s in d iffé re n t: p o u rq u o i cela, je n ’en sais rien.
E t c ’est ainsi q u e dep u is ces d e u x m ois, c h aq u e nuit,
en re n tra n t à la m aiso n , je m e d isa is q u e j ’allais m e
tu e r. J ’a tte n d a is to u jo u rs la m in u te. E t voilà que
m a in te n a n t cette étoile m ’av ait d o n n é l’idée, et je
d é c id ai q u e ce sera it sans fa u te c e tte n u it. P o u rq u o i
l’éto ile m ’av ait d o n n é l’idée, je n ’en sais rien.
O r c ’e st a u m o m e n t o ù je re g a rd a is le ciel q u e je
fus so u d a in saisi au co u d e p a r cette petite fille. La
ru e é ta it d éjà d ése rte et il n ’y av a it à p eu près
p e rso n n e . U n cocher, à q u e lq u e d istan c e, so m ­
n o la it s u r s o n d ro jk i. L a fillette p o u v a it a v o ir huit
a n s, elle p o rta it u n p e tit m o u c h o ir d e tête et une
m é c h a n te p e tite ro b e, elle é ta it to u te trem p é e, m ais
j ’ai g a rd é p a rticu liè rem en t le so u v en ir d e ses
c h a u ssu re s m ouillées e t tro u é es, je les revois encore.
Elles re tin re n t spécialem ent m o n reg a rd . Elle se m it
to u t à c o u p à m e tire r p a r le c o u d e et à m ’ap p eler.
Elle ne p le u ra it p as, m ais elle c ria it d ’u n e voix
e n tre c o u p é e des m ots q u ’elle n ’a rriv a it pas à bien
a rtic u le r, c a r elle tre m b la it to u te d ’u n petit frisson
fiévreux. Q u elq u e ch ose la te rrifia it et elle c ria it
d é se sp é ré m e n t: « M a m a n , m a m a n !» J e fus p o u r
m e to u r n e r vers elle, m ais je ne d is pas un m o t et je
c o n tin u a i d e m arch er; m ais elle c o u ra it et m e tira it
p a r la m a n c h e , et il y a v a it d a n s sa voix le so n q u i,
c h e z les e n fa n ts saisis d ’une g ra n d e é p o u v a n te,
m a rq u e le d ése sp o ir. J e c o n n a is ce son. Bien q u ’elle
171
звук. Х оть она и не д о го в а р и в а л а сл о ва, но я
понял, что ее м а ть где-то пом ирает или что-то
т а м с ним и случилось, и о н а вы беж ала позвать
кого-то, найти что-то, чтоб пом очь м ам е. Н о я
не пош ел за ней, и, нап роти в, у м еня явилась
вдруг м ы сль п рогнать ее. Я сначала ей сказал,
чтоб она оты скал а городового. Н о она вдруг
слож ила ручки и всхлипы вая, зад ы хаясь, все
беж ала сбоку и не покидала меня. Вот тогд а-то
я топнул на нее и крикнул. Она прокричала
лиш ь: «барин, барин!», но вдруг броси ла м еня и
стрем глав перебеж ала улицу: там показался
тож е какой-то прохож ий, и она, видно, б р о ­
силась от меня к нему.
Я поднялся в м ой пяты й этаж. Я живу от
хозяев, и у нас ном ера. К о м н ата у меня бедная и
м аленькая, а окно чердачное, полукруглое. У
меня клеенчаты й диван , с т о л , н а ко то р о м
книги, два стула и покойное кресло, старое-
ирестарое, но зато вольтеровское. Я сел, заж ег
свечку и с тал ду м ать. Р я д о м , в др у го й ком нате,
за перегородкой, п родолж ался содом . Он ш ел у
них ещ е с тр етьего дня. Т а м ж ил отставной
капитан, а у него бы ли гости — человек ш есть
стр ю ц к и х , пили водку и и гр ал и в ш то сс
172
ne parvînt pas à achever ses phrases, je com pris que
sa mère était m ourante quelque p art, ou que
quelque chose leur était arrivé, et q u ’elle avait
couru dehors appeler q u elq u ’un, chercher quel­
q u ’un p o u r p o rter secours à sa m am an. M ais je ne
la suivis pas, et au contraire, la pensée me vint
soudain de la chasser. Je lui dis d ’abord d ’aller
chercher un sergent de ville. M ais elle joignit les
m ains et, sanglotante et haletante, continua de
co u rir de côté et de s ’accrocher à moi. C ’est alors
que je tap ai d u pied et criai après elle. Elle s’écria
seulem ent: «M onsieur, m onsieur!...», puis brus­
quem ent me laissa et traversa la rue à toutes
jam bes : un autre passant était ap p aru , et elle se
jetait évidem m ent de moi à lui.
Je grim pai à m on quatrièm e étage. J ’habite en
sous-location, il y a plusieurs cham bres. La m ienne
est pauvre et to u te petite, avec une fenêtre de
grenier, en dem i-cintre. J ’ai un divan de m oleskine,
une table avec des livres, deux chaises et un fauteuil
de repos, vieux, très vieux, mais un Voltaire. Je
m ’assis, j ’allum ai une bougie et je me mis à
réfléchir. A côté, dans l'autre cham bre, derrière la
cloison, le tapage c o n tin u a it: il y d u rait depuis
Pavant-veille déjà. Celui qui habitait là était un
capitaine en retraite, et il avait chez lui des invités,
une dem i-douzaine d ’épaves1 qui buvaient de la
vo dka et jo u a ie n t un sioss avec de vieilles cartes. La
1. Épaves: traduction (partielle) de sùriouiskiyè. mot du jargon
pétersbourgeois qui désigne une «nullité braillarde», selon la défini­
tion qu'en donne l’auteur dans son Journal.
173
стары м и картам и. В прош лую ночь бы ла
д р а к а , и я з н а ю , ч то д в о е из них д о л г о т а ск а л и
д р у г д р у г а з а во л о сы . Х о зя й к а х о т е л а ж а л о ­
ва ться, но о н а б о и т ся к ап и т а н а уж асно. П р о ч и х
ж и л ь ц о в у нас в н о м е р а х всего о д н а м а л е н ь к а я
р о с т о м и х у д ен ьк ая д а м а , из п о л к о в ы х , п р и ­
езж а я , с т р е м я м ал ен ь к и м и и за б о л е в ш и м и уже
у нас в н о м е р а х д е т ь м и . И о н а и д е т и б о я т с я
к а п и т а н а д о о б м о р о к у и всю ночь т р я с у т с я и
кр естя тся , а с с а м ы м м а л е н ь к и м р еб ен ко м б ы л
от ст р ах у к ак о й -то п р и п ад о к . Э т о т кап и тан , я
наверно зн а ю , о с т а н а в л и в а е т и н ой р а з п р о ­
хо ж и х н а Н е в с к о м и п р о с и т н а б ед н о с т ь . Н а
служ бу е го не п р и н и м а ю т , но, с тр ан н о е д е л о (я
ведь к т о м у и р а с с к а зы в а ю л о), к ап и тан во весь
м ес яц , с т е х п о р как ж и в ет у нас, не в о зб у д и л во
м н е н и како й д о с а д ы . О т зн а к о м с т в а я, кон ечн о,
у кл о н и л ся с с а м о г о н а ч а л а , д а ем у и с а м о м у
ску ч н о со м н о й с т а л о с п е р в о го же р а зу , но
с к о л ь к о бы они ни кр и ч ал и за св о ей пере­
го р о д к о й и с к о л ь к о бы их т а м ни б ы л о — м не
всегда все р ав н о . Я сиж у всю ночь и, п р а в о , их
не сл ы ш у , — д о т о го о них з а б ы в а ю . Я ведь
ка ж д у ю н о ч ь не с п л ю д о с а м о г о р а с с в е т а и в о т
уж е эт а к год. Я п р о с и ж и в а ю всю ночь у с т о л а в
к р есл ах и ни чего нс д е л а ю . К н и ги ч и т аю я
т о л ь к о д н е м . С иж у и д аж е нс д у м а ю , а так,
каки е-то м ы сл и б р о д я т , а я их п у ск аю на в о л ю .
174
n u it p réc éd en te il у av ait e u b a g a rre , et je sais q u e
d e u x d ’e n tre e u x s’é taie n t lo n g u em en t pris a u x
ch ev eu x . L a logeuse v o u la it p o rte r p lain te, m ais
elle a te rrib le m e n t p e u r d u c ap ita in e . C o m m e
au tres sous-lo cataires, il n’y a d a n s no s ch a m b re s
q u ’u n e p e tite d am e m aig ric h o n n e , veuve d e m ili­
taire, venue de province avec tro is e n fan ts en bas
âge, q u i so n t to m b és m alad es d a n s ce logem ent.
Elle et les e n fa n ts o n t d u c a p ita in e u n e p e u r q u i va
ju s q u ’à la sy n co p e, to u te la nuit ils tre m b le n t et se
sig n e n t et le plu s p etit des e n fa n ts a e u , d e te rre u r,
q u e lq u e ch ose c o m m e des co n v u lsio n s. C e c a p i­
taine, je le sais d e façon sû re, a rrê te q u elq u efo is les
p a ssa n ts de la P erspective N ievski p o u r m en d ie r2.
P erso n n e n ’accep te de l’em p lo y er; m ais, chose
é tra n g e (et c ’est p o u r cela q u e j’en parle ici), depuis
un b o n m ois q u ’il h a b ite ch ez n o u s, ce c a p ita in e n ’a
éveillé en m oi a u c u n e av ersio n . J ’ai, bien sû r, évité
sa fré q u e n ta tio n dès le c o m m e n ce m en t, et lui-
m êm e m ’a tro u v é en n u y eu x dès le prem ier co n ta c t,
m ais q u e lq u e s b raillem en ts q u ’ils p o u sse n t d errière
leur clo iso n et en q u elq u e n o m b re q u ’ils s’y tro u ­
v en t, — cela m ’est to u jo u rs indifférent. J e reste
assis to u te la n u it e t, v ra im e n t, je ne les en te n d s pas,
— te lle m e n t je les o u b lie. C a r je passe to u te s les
n u its sa n s d o rm ir ju s q u ’à l’a u b e , et cela d é jà depuis
un a n . J e suis to u te la n u it assis à m a ta b le , d a n s
m on fa u te u il, et je ne fais rien. I .es livres, je ne les lis
q u e le jo u r . J e reste assis et je ne p ense m êm e p a s :
sim p le m e n t, j ’ai, co m m e ça, d e vagues idées qui
2. Encore unex-officicr dcchu ju sq u 'à la m endicité, voir p. 84. note.
175
С вечк а с г о р а е т в н о ч ь вся. Я сел у с т о л а т и х о ,
вы н у л р е в о л ь в е р и п о л о ж и л п ер ед с о б о ю .
К о г д а я его п о л о ж и л , го, п о м н ю , с п р о с и л себя:
« гак ли?», и с о в ер ш ен н о у т в е р д и т е л ь н о о т в е ти л
себе: «так». Т о е с ть за с т р е л ю с ь . Я зн а л , ч то уж в
эту н оч ь за с т р е л ю с ь н а в е р н о , н о с к о л ь к о ещ е
п роси ж у д о т е х п о р з а с т о л о м — э т о г о нс знал.
И уж ко н еч н о б ы з а с т р е л и л с я , если б не та
девочка.
и av ait pas eu cette fillette.
В идите л и : х о т ь м не и б ы л о всс р а в н о , но ведь
б о л ь -т о я, н ап р и м ер , ч у в ство вал . У д а р ь м еня
кто , и я б ы п о ч у в с тв о в а л б о л ь . Т а к т о ч н о и в
н р ав ст в ен н о м о тн о ш ен и и : сл у чи сь ч то -н и бу д ь
очень ж ал к о е, т о п о ч у в ств о в ал б ы ж а л о с т ь , т а к
же к ак и т о г д а , к о г д а м н е б ы л о ещ е в ж и зн и не
все р ав н о . Я и п о ч у в с тв о в а л ж а л о с т ь д ав е ч а : уж
р е б е н к у -то я б ы н еп р ем ен н о п о м о г . П о ч ем у ж я
не п о м о г д ев о ч ке? А из о д н о й я ви вш ей ся т о г д а
идеи: к о г д а о н а д е р г а л а и з в а л а м е н я , т о в д р у г
в о зн и к т о г д а п ер ед о м н о й в о п р о с , и я не м о г
р а зр е ш и т ь его . В опрос б ы л п р азд н ы й , но я
рассердился. Р ассерди лся вследствие того
176
rô d e n t, et je les laisse aller en liberté. I.a bougie
b rû le to u te en u n e n uit. J e m ’assis d o n c en silence à
m a ta b le , je tira i le rev o lv er d e so n tiro ir et je le
posai d e v a n t m oi. Q u a n d je l’e u s posé, je me
souviens q u e je m e d e m a n d a i : « A lo rs, c ’est d it? » ,
et q u e je m e rép o n d is to u t à fait p o sitiv em en t :
« C ’est d it ». C ’cst-à -d irc q u e j ’allais m e suicider. Je
savais q u e cette n u it-là je m e ferais c erta in e m en t
s a u te r la cervelle, m ais co m b ie n d e te m p s je
p a sse ra is e n c o re d e v a n t m a ta b le a v a n t d e le faire,
je l’ig n o ra is. Et je me serais c erta in em en t tu é, s’il n ’y
il
V o y ez-v o u s: to u t av ait beau m ’ê tre in d ifféren t,
la d o u le u r, p a r ex em p le, je la sen tais to u t d e m êm e.
Si on m ’a v a it d o n n é u n c o u p , cela m ’a u ra it fait m al.
Et p a re ille m e n t d a n s le d o m a in e m o ral : q u ’a rriv â t
q u elq u e ch ose d e très p ito y ab le, et je ressentais de la
pitié, to u t d e m êm e q u 'a u te m p s o ù to u t ne m ’était
pas in d iffé ren t d a n s la vie. Et je venais d e ressen tir
de la p itié : u n e n fa n t s u rto u t, je n ’a u ra is pas
m a n q u é d e lui p o rte r assistan ce. P o u rq u o i alo rs
n ’avais-je p a s sec o u ru cette fillette? Eh bien, à
cause d ’une idée qui m ’é ta it su rv e n u e à ce m o m e n t :
ta n d is q u ’elle m e tira it p a r la m an c h e et m ’a p p ela it,
so u d a in av ait surgi d e v a n t m oi une q u e stio n , et je
n ’av ais p as pu la réso u d re . La q u e stio n était
o iseuse, m ais cela m ’a v a it m is en colère. J e m ’étais
m is en c o lè re p arce q u e j ’av ais fait ce ra iso n n e m e n t
177
 вывода, что если я уже решил, что в нынешнюю
ночь с собой покончу, то, стало быть, мне все на
свете должно было стать теперь, более чем
когда-нибудь, все равно. Отчего же я вдруг
почувствовал, что мне не всс равно, и я жалею
девочку? Я помню, что я ее очень пожалел; до
какой-то даже странной боли и совсем даже
невероятной в моем положении. Право, я не
умею лучше передать этого тогдашнего моего
мимолетного ощущения, но ощущение про­
должалось и дом а, когда уже я засел за столом,
и я очень был раздражен, как давно уже не был.
Рассуждение текло за рассуждением. Пред­
ставлялось ясным, что если я человек, и еще не
нуль, и пока не обратился в нуль, то живу, а
следственно могу страдать, сердиться и ощу­
щать сты д за скои поступки. Пусть. Но ведь
если я убью себя, например, через два часа, то
что мне девочка и какое мне тогда дело и до
стыда, и до всего на свете? Я обращаю сь в нуль,
в нуль абсолютный. И неужели сознание о том,
что я сейчас совершенно не буду существовать,
а стало быть, и ничто не будет существовать, не
могло иметь ни малейшего влияния ни на
чувство жалости к девочке, ни на чувство стыда
после сделанной подлости? Ведь я потому-то и
затопал и закричал диким голосом на не­
счастного ребенка, что «дескать, не только вот
178
que, p u isq u e j ’é ta is déjà résolu à en fin ir avec la vie
celle n u it m êm e, il d ev ait s ’en su iv re que to u t au
m onde d e v a it m ’être, m a in te n a n t plus q u e ja m a is,
in d ifféren t. A lo rs p o u rq u o i venais-je de ressentir
so u d a in q u e to u t ne m ’était pas in d ifféren t, et que
j ’avais pitié de la fillette? Je m e sou v ien s que
j ’é p ro u v a is une g ran d e pitié p o u r elle, une pitié qui
allait m êm e ju s q u ’à une étra n g e d o u le u r, et to u t à
fait in v raisem b lab le d a n s m o n é ta t d u m o m en t.
V raim en t, je ne sais pas m ieu x d é fin ir c e tte fugitive
sen satio n q u e j ’av ais a lo rs ép ro u v ée, m ais elle
persistait ici, chez m oi, cette sen sa tio n , ta n d is q u e
j ’étais là assis d ev an t m a tab le, et j ’en étais e x trê ­
m em ent irrité , co m m e je ne l ’av ais pas été dep u is
lo n g tem p s. Les ra iso n n em en ts su iv a ien t les ra i­
so n n em en ts. 11 m e p a ra issa it c la ir q u e si j ’éta is un
ho m m e, e t pas encore u n zéro , et ta n t que je n ’étais
pas m u é en zéro, je vivais, et p a r c o n sé q u e n t je
p o u v ais so u ffrir, m e m e ttre en c o lère et ressen tir d e
la h o n te d e m es actes. S o it. M ais e n fin si je d o is m e
tu e r, m e tto n s, d a n s d e u x heures, q u e m e fait cette
fillette, et q u e m ’im p o rte la h o n te et q u o i q u e ce soit
au m o n d e? J e suis en passe d e m e tra n s fo rm e r en
zéro , en z éro a b so lu . E st-il d o n c co n cev ab le q u e la
conscience q u e je vais, to u t à lTiçure, cesser tota­
lement d ’e x iste r, et q u e p a r c o n sé q u e n t p lu s rien
n ’e x iste ra n o n plus, n ’a it pas p u a v o ir la m o in d re
influence ni s u r m on sen tim e n t d e pitié p o u r la
fillette ni s u r m on sen tim en t d e h o n te ap rès la
vilenie q u e j ’ai com m ise? C a r v o y o n s, la raiso n
p o u r laq u elle j ’ai tap é d u pied et sa u v a g em en t crié
ap rè s la m a lh e u re u se p etite, c ’est q u e je m e d isais :
179
не чувствую ж алости, но если и бесчеловечную
подлость сделаю , то теперь могу, потом у что
через д ва часа все угаснет». Верите ли, что
потом у закричал? Я теперь почти убежден в
этом . Ясны м представлялось, что жизнь и мир
теперь как бы от меня зависят. М ожно сказать
даже так, что мир теперь как бы для меня
одного и сделан: застрелю сь я, и м ира не будет,
по крайней мере для меня. Не говоря уже о том ,
что, м ож ет бы ть, и действительно ни для кого
ничего не будет после меня, и весь м ир, только
лиш ь угаснет мое сознание, угаснет тотчас как
призрак, как принадлежность лиш ь одного
моего сознания, и упразднится, ибо, м ож ет
бы ть, весь это т мир и все эти лю ди — я-то сам
один и есть. П ом ню , что сидя и рассуждая, я
оберты вал все эти новые вопросы , теснившиеся
один за другим , совсем даже в другую сторону
и вы думы вал совсем уж новое. Например, мне
вдруг представилось одно странное сооб ра­
жение, что если б я жил прежде на Луне, или на
М арсе, и сделал бы там какой-нибудь самы й
срамны й и бесчестный поступок, какой только
мож но себе представить, и был там за него
поруган и обесчещен так, как только мож но
ощ утить и представить лиш ь разве иногда во
сне, в кош м аре, и если б, очутивш ись потом на
земле, я продолж ал бы сохранять сознание о
«V oilà, non seulem ent je ne ressens pas de pitié,
mais je vais com m ettre une inhum aine infamie et je
le peux, parce que dans deux heures tout s’étein-
dra. » Le croyez-vous, que c’est à cause de cela
que j ’ai cric? J ’cn suis, moi, presque convaincu
m aintenant. Il me paraissait clair que c ’était dé­
sorm ais un peu comme si la vie et le m onde
dépendaient de moi. C om m e si, pourrais-je même
dire, le m onde n’était plus désorm ais fait que pour
moi : j ’allais me supprim er, et il n’y aurait plus de
m onde, du moins pour moi. Sans com pter même
que, peut-être bien, il n’y aurait réellement plus
rien, ni pour moi ni p our personne, après m oi, et
que le m onde entier, dès l’instant où m a conscience
s’é te in d ra it, s’év an o u irait aussi sur-le-cham p,
com m e un fantôm e, comme un simple accessoire de
ma seule conscience, q u ’il s’abolirait, car peut-être
tout ce m onde et tous ces gens n ’étaient-ils que dans
mon seul moi. Je me souviens q u ’ainsi plongé dans
mes raisonnem ents, to u rn an t et retournant toutes
ces questions nouvelles qui se pressaient l’une
derrière l’autre, j ’en vins à les considérer d ’un tout
autre côté et à imaginer quelque chose de tout à fait
nouveau. Je me fis par exem ple tout à coup cette
étrange réflexion que, si j ’avais précédem m ent vécu
dans la Lune ou sur M ars, et que j ’y eusse commis je
ne sais quel forfait, le plus honteux et le plus
ignoble qui se puisse concevoir, et que je fusse
là-haut déconsidéré et déshonoré à un degré que
l’on ne peut ressentir et se représenter que tout au
plus en rêve, dans certains cauchem ars, et si, me
retrouvant ensuite sur terre, je continuais à garder
181
том , что сделал на другой планете, и кроме
того знал бы, что уже туда ни за что и никогда
не возвращ усь, то, см отря с земли на луну, —
бы ло бы мне все равно или нет? О щ ущ ал ли бы
я за то т поступок сты д или нет? Вопросы были
праздные и лишние, так как револьвер лежал
уже передо м ною , и я всем сущ еством м оим
знал, что это будет наверно, но они горячили
меня, и я бесился. Я как бы уже не м ог умереть
теперь, чего-то не разреш ив предварительно.
О дним словом , эта девочка спасла меня, по­
том у что я вопросам и отдалил выстрел. У
капитана же, между тем , стало тоже все ути­
хать: они кончили в карты , устраивались спать,
а пока ворчали и лениво поругивались. Вот
тут-то я вдруг и заснул, чего никогда со мной не
случалось прежде, за столом в креслах. Я
заснул соверш енно мне неприметно. Сны, как
известно, чрезвычайно странная вещь: одно
п редставляется с уж асаю щ ею ясностию , с
ю велирски-мелочною отделкой подробностей,
а через другое перескакиваеш ь, как бы не
замечая вовсе, например, через пространство и
время. Сны, кажется, стрем ит не рассудок, а
желание, не голова, а сердце, а между тем, какие
хитрейш ие вещ и п р о д ел ы вал иногда м ой
рассудок во сне! Между тем с ним происходят
во сне вещи совсем непостижимые. Мой брат,
182
conscience de ce que j ’avais fait sur une autre
planète, tout en sachant d'ailleurs que jam ais et en
aucun cas je n ’y retournerais, — alors, regardant la
Lune de la Terre, est-ce que tout me serait indif­
férent ou non? Ressentirais-je de la honte de mon
ancien forfait, ou non? Q uestions vaines et super­
flues, car le revolver était déjà devant m oi, et je
savais de to u t m on être que cela allait sûrem ent
s'accom plir: mais elles m ’échauffaient, ces ques­
tions, et j ’enrageais. C ’était com m e s’il me devenait
impossible de m ourir sans avoir préalablem ent
réglé quelque chose. En un m ot, cette fillette m ’a
sauvé la vie, car de question en question je retardais
le coup de feu. O r chez le capitaine, pendant ce
tem ps-là, le silence s’était fait : ils avaient fini leur
jeu de cartes, se préparaient à dorm ir, et en
attendant grognaient et achevaient paresseusem ent
leurs échanges de grossièretés. Et c ’est alors
q u ’inopiném ent je m ’endorm is, ce qui ne m ’était
jam ais arrivé auparavant, dans m on fauteuil, de­
vant m a table. Je m ’endorm is sans m ’en rendre le
m oindre com pte. Les rêves, com m e on sait, sont
une chose fort étrange : l’un se présente avec une
stupéfiante netteté, avec une m inutie de détails
com m e ciselés, et l'autre, par exemple, vous fait
sauter com m e sans y prendre garde à travers
l'espace et le temps. Les songes, me semble-t-il, sont
dirigés non par la raison mais par le désir, non par
la tête mais par le cœ ur, et pourtant quels tours
d ’une infinie astuce a parfois exécutés m a raison en
rêve! Et cependant il lui arrive en rêve d ’adopter des
attitudes parfaitem ent inconcevables. M on frère,
183
например, умер пять лет назад. Я иногда его
вижу во сне: он принимает участие в моих
делах, мы очень заинтересованы, а между тем, я
ведь вполне, во все продолжение сна, знаю и
помню, что брат мой помер и схоронен. Как же
я не дивлюсь тому, что он хоть и мертвый, а
все-таки тут подле меня и со мной хлопочет?
Почему разум мой совершенно допускает все
это? Но довольно. Приступаю к сну моему. Да,
мне приснился тогда этот сон, мой сон третьего
ноября! Они дразнят меня теперь тем, что ведь
это был только сон. Но неужели не все равно,
сон или нет, если сон этот возвестил мне
Истину? Ведь если раз узнал Истину и увидел
ее, то ведь знаешь, что она Истина и другой нет
и не может быть, спите вы или живете. Ну, и
пусть сон и пусть, но эту жизнь, которую вы так
превозносите, я хотел погасить самоубийст­
вом, а сон мой, сон мой, — о, он возвестил мне
новую , великую, обновленную , сильную
жизнь!
Слушайте!
ш
Я сказал, что заснул незаметно, и даже как
бы продолжая рассуждать о тех же материях.
Вдруг приснилось мне, что я беру револьвер, и,
184
par exem ple, est m ort il y a cinq ans. Je le revois
parfois en rêve: il prend part à mes affaires, nous
m anifestons ensemble le plus vif intérêt, et néan­
moins pendant toute la durée du rêve je sais
parfaitem ent et je n ’oublie nullem ent que m on frère
est m ort et enterré. C om m ent se fait-il que je ne
m ’étonne pas que, to u t en étant m ort, il soit là près
de moi et partage mes préoccupations? Pourquoi
ma raison admet-elle tranquillem ent cela? Mais
suffit. J ’en viens à m on rêve. O ui, c ’est alors que j ’ai
eu ce rêve, m on songe du trois novembre! Ils me
raillent m aintenant, en me disant que ce n ’était
après to u t q u ’un songe. M ais songe ou non, cela
im porte-t-il, si ce songe a été p our moi l’annonce de
la Vérité? C ar enfin si tu as une fois vu et connu la
Vérité, tu sais bien que c’est la Vérité, et q u ’il n ’y en a
pas d ’autre, q u ’il ne peut pas y en avoir d ’autre, que
ce soit en rêve ou dans la vie. Et puis, c’est un songe,
soit, mais cette vie que vous mettez tellement
au-dessus, je voulais l’éteindre par le suicide, et c’est
m on songe, m on songe, oh! c’est lui qui m ’a
apporté l’annonce d ’une nouvelle vie, d ’une vie
grande, rénovée, forte!
Écoutez.
ni
J ’ai dit que je m ’étais endorm i sans m ’en aper­
cevoir, et même en co ntinuant, p our ainsi dire, à
raisonner sur les mêmes sujets. Soudain je me vis
prendre le revolver et, toujours assis, le braquer
185
 сидя, наставляю его прям о в сердце, — в сердце,
а не в голову; я же положил прежде непременно
застрелиться в голову и именно в правый висок.
Н аставив в г-рудь, я подож дал секунду или две,
и свечка м оя, стол и стена передо м н ою вдруг
задвигались и заколыхались. Я поскорее вы-
стрелил.
Во сне вы падаете иногда с высоты, или режут
вас, или бью т, но вы никогда не чувствуете
боли, кром е разве если сам и как-нибудь,
действительно, ушибетесь в кровати: тут вы
почувствуете боль и всегда почти о т боли
проснетесь. Т ак и во сне моем: боли я не
почувствовал, но мне представилось, что с
выстрелом м оим все во мне сотряслось и все
вдруг потухло, и стало кругом меня ужасно
черно. Я как будто ослеп и онем ел, и вот я лежу
на чем-то твердом , протянуты й, навзничь,
ничего не вижу и не м огу сделать ни малейш его
движения. Кругом ходят и кричат, басит ка­
питан, визж ит хозяй ка, — и вдруг опять
перерыв, и вот уже меня несуг в закрытом
гробе. И я чувствую, как колы хается гроб, и
рассуж даю об этом , и вдруг меня в первый раз
пораж ает идея, что ведь я умер, совсем умер,
знаю это и не сомневаюсь, не вижу и не
движусь, а между тем чувствую и рассуждаю.
Н о я скоро мирю сь с этим и, по обы кновению ,
как во сне, принимаю действительность без
спору.
186
droit sur m on coeur, — sur m on cœ ur et non sur ma
tête; o r j ’avais décidé précédem ment de me tirer
dans la tête, et précisément à la tem pe droite. Visant
la poitrine, j ’attendis une ou deux secondes, et la
bougie, la table, le m ur devant moi se m irent à
bouger, à vaciller. Vite, je tirai.
Il peut vous arriver en rêve de tom ber de très
haut, ou de recevoir un coup de poignard, ou d ’être
battu, et jam ais vous ne sentez de douleur, à moins
que vous vous soyez réellement cogné à quelque
chose, à votre lit, alors vous ressentez la douleur et
c’cst presque toujours elle qui vous réveille. C ’est
ainsi q u ’il en fut dans m on rêve : je ne sentis pas de
douleur, mais il me sembla q u ’au coup de feu tout
était secoué en moi et to u t s’éteignait subitem ent, et
to u t devint au to u r de moi affreusem ent noir. J ’étais
com me devenu aveugle et m uet; j'étais étendu sur
quelque chose de dur, tout de m on long, sur le dos,
je ne voyais rien et ne pouvais taire le moindre
m ouvem ent. T o u t au to u r on allait et venait et on
criait, j ’entendais la basse du capitaine, les cris aigus
de la logeuse, puis tout à coup plus rien, et déjà
on m ’em portait dans le cercueil fermé. Je sentais le
cercueil sc balancer, je m'en faisais la réflexion, et
brusquem ent, pour la première fois, l’idée me
frappait que j ’étais m ort, to u t à fait m ort, que je le
savais et n’en doutais pas, que je ne voyais rien ni ne
pouvais me m ouvoir, mais que cependant je res­
sentais et raisonnais. Mais je m ’en accommodais
rapidem ent et, com me il est ordinaire en rêve,
j ’adm ettais le fait sans objection.
187
 И вот меня зары ваю т в землю . Все уходят, я
один, соверш енно один. Я не движусь. Всегда,
когда я прежде наяву представлял себе как меня
похоронят в могиле, то собственно с могилой
соединял лиш ь одно ощущение сы рости и
холода. Т ак и теперь я почувствовал, что мне
очень холодно, особенно концам пальцев на
ногах, но больш е ничего не почувствовал.
Я леж ал и, странно, — ничего не ж дал, без
спору принимая, что м ертвому ж дать нечего.
Но бы ло сыро. Не знаю , сколько прош ло
времени, — час или несколько дней, или много
дней. Но вот вдруг, на левый закрытый глаз
мой упала просочивш аяся через крышу гроба
капля воды, за ней через минуту другая, затем
через минуту третья, и так далее и так далее, все
через минуту. Глубокое негодование заго­
релось вдруг в сердце м оем , и вдруг я по­
чувствовал в нем физическую боль: «Это рана
м оя, — подум ал я, — это выстрел, там пуля»...
А капля все капала, каждую минуту и прям о на
закры ты й мой глаз. И я вдруг воззвал, не
голосом , ибо бы л недвиж им, но всем су­
щ еством м оим к В ластителю всего того, что
соверш алось со мною:
— К то бы Ты ни бы л, но если Ты есть, и если
сущ ествует что-нибудь разумнее того, что
теперь соверш ается, то дозволь ему бы ть и
здесь. Если же Ты мстиш ь мне за неразумное
самоубийство мое — безобразием и неле­
постью дальнейш его бы тия, то знай, что
188
Et voilà qu'on m ’inhumait. T ous s’en allaient,
j ’étais seul, absolum ent seul. Je ne bougeais pas.
T oujours auparavant, lorsqu’en état de veille je me
représentais m a mise au tom beau, ce qui était lié en
moi à l’idée du tom beau, c’était uniquem ent une
sensation d'hum idité et de froid. De même à
présent : je sentais que j ’avais très froid, surtout au
bout des orteils, mais je ne sentais rien d ’autre.
Je gisais, et, chose étrange, je n'attendais rien,
ad m ettant sans plus q u ’un m ort n’a rien à attendre.
M ais l’hum idité me pénétrait. Je ne sais com bien de
tem ps passait, — une heure, ou plusieurs jours, ou
un grand nom bre de jours. Mais voilà que soudain
sur m on œil gauche fermé tom bait une goutte d ’eau
qui filtrait du couvercle du cercueil, puis au bout
d ’une m inute une autre, au bout d'u n e m inute une
troisièm e, et ainsi de suite, toujours de m inute en
minute. Une profonde indignation s’allum ait dans
m on cœ ur, et j'y ressentais to u t à coup une douleur
physique. « C ’est m a blessure, — pensais-je, — c ’est
le coup de feu, il y a là une balle... » Et la goutte
continuait de tom ber, toutes les minutes et droit sur
mon œ il fermé. E t soudain j ’apostrophais, non pas
de la voix car j ’étais sans m ouvem ent, mais de tout
m on être, j ’apostrophais Celui par l’ordre de qui
to u t m ’arrivait:
« Qui que T u sois, si seulem ent T u es, et s’il existe
quelque chose de plus raisonnable que ce qui
s’accom plit en ce m om ent, alors fais que cela soit ici
même. M ais si T u prétends me faire expier mon
suicide insensé par l'insanité et l’absurdité d ’une
nouvelle existence, alors sache que jam ais aucun
189
 никогда и никакому мучению, какое бы ни
постигло меня, нс сравниться с тем презрением,
которое я буду м олча ощ ущ ать, хотя бы в
продолжение миллионов лет мученичества!...
Я воззвал и смолк. Целую почти минуту
продолжалось глубокое молчание, и даже еще
одна капля упала, но я знал, я беспредельно и
нерушимо знал и верил, что непременно сейчас
все изменится. И вот вдруг разверзлась могила
моя. Т о есть я не знаю , бы ла ли она раскрыта и
раскопана, но я был взят каким-то темным и
неизвестным мне существом, и мы очутились в
пространстве. Я вдруг прозрел: бы ла глубокая
ночь, и никогда, никогда еще не бы ло такой
темноты! М ы неслись в пространстве уже
далеко от земли. Я не спраш ивал того, который
нес меня, ни о чем, я ждал и был горд. Я уверял
себя, что не боюсь, и зам ирал от восхищения
при мысли, что не боюсь. Я не помню , сколько
времени мы неслись, и не могу представить:
соверш алось все так, как всегда во сне, когда
перескакиваешь через пространство и время и
через законы бытия и рассудка, и останав­
ливаеш ься лиш ь на точках, о которы х грезит
сердце. Я помню , что вдруг увидал в темноте
одну звездочку. «Это Сириус?» — спросил я,
вдруг не удержавшись, ибо я не хотел ни о чем
спраш ивать. — «Нет, это та самая звезда,
которую ты видел между облакам и, возвра­
щ аясь домой», — отвечало мне существо,
уносившее меня. Я знал, что оно имело как бы
лик человеческий. Странное дело, я не лю бил
190
supplice, quel que soit celui que Tu m ’infligeras,
n’égalera le mépris que je nourrirai en silence, fût-ce
au long de millions d ’années de martyre!...»
S ur cette invocation je me taisais. Un profond
silence continuait encore presque toute une minute,
et même une goutte tom bait encore, mais je savais,
je savais et je croyais, d ’une certitude et d ’une foi
indestructibles et sans limites, q u ’im m anquable­
ment to u t allait changer. Et voilà que soudain ma
tom be s’ouvrait. Je ne sais pas, à vrai dire, si elle
était descellée et effectivement ouverte, mais j ’étais
saisi par un être obscur et inconnu, et je me
retrouvais avec lui dans l’espace. Je recouvrais tout
à coup la vue ; la nuit était profonde, et jamais,
jam ais encore il n’y avait eu de telles ténèbres ! Nous
filions à travers l’étendue, loin déjà de la Terre. Je
ne demandais rien à œlui qui me portait, j ’attendais
orgueilleusement. Je me certifiais que je n’avais pas
peur, et je défaillais d ’exaltation à la pensée que je
n’avais pas peur. Je ne me souviens pas combien de
temps durait notre vol, je ne saurais me le repré­
senter: tout se passait comme toujours en rêve,
quand on franchit d’un bond l'espace et le temps et
les lois de l’être et de la raison, et q u ’on ne s’arrête
qu’aux points auxquels aspire le coeur. Je me
souviens que je voyais soudain dans les ténèbres
une petite étoile. « C ’est Sirius?», ne pouvais-je
soudain me retenir de dem ander, malgré ma réso­
lution de rester muet. « Non, c’est cette étoile même
que tu as vue entre les nuages en rentrant chez toi »,
me répondait l’être qui m’em portait. Je savais qu ’il
avait une apparence quasi humaine. Chose étrange,
191
это сущ ество, даж е чувствовал глубокое о т ­
вращение. Я ж дал соверш енного небы тия и с
тем вы стрелил себе в сердце. И вот я в руках
сущ ества, конечно, нс человеческого, но ко­
то рое е с т ь , существует: «А, стал о бы ть, есть и
за гроб ом жизнь!» — подум ал я с стран ны м
легком ы слием сна, но сущ ность сердц а м оего
о став ал ась со м н о ю во всей глубине: «Нели
надо быть снова, — п од у м ал я, — и ж ить опять
по чьей-то неустраним ой воле, го не хочу, чтоб
меня победили и унизили!» — «Ты знаеш ь, что я
б ою сь тебя, и за то презираеш ь меня», — сказал
я вдруг м оем у спутнику, не удерж авш ись от
уни зительного вопроса, в ко то р о м зак л ю ч а ­
лось признание, и ощ утив, как укол булавки, в
сердце м о ем унижение м ое. Он не о твети л на
вопрос м ой, но я вдруг почувствовал, что меня
не п рези р аю т, и надо м ной не см ею тся, и даж е
не со ж ал ею т м еня и что путь наш им еет цель,
неизвестную и таинственную , и касаю щ ую ся
од н ого меня. С тр ах н ар астал в м оем сердце.
Ч т о -то нем о, но с м учением со о бщ ал о сь м не о т
м оего м ол чащ его спутника и как бы проницало
меня. М ы неслись в тем н ы х и неведом ы х
пространствах. Я д ав н о уже переспал видеть
знаком ы е гл азу созвездия. Я зн ал , что есть
такие звезды в небесных простр ан ствах , от
которы х лучи д о х о д я г на зем л ю л и ш ь в тысячи
и м иллион ы лет. М ож ет бы ть, м ы уже п р о ­
л етал и эти пространства. Я ж дал чего-то в
192
je n ’aim ais pas cct être, j ’éprouvais même une
profonde aversion. J e m ’étais attendu au parfait
non-être ei c’est dans cette a tten te que je m ’étais
tiré au cœ u r. F.t voilà que j ’étais entre les m ains d ’un
être, non hum ain certes, m ais qui était, qui existait.
«A insi donc, il y a la vie même au-delà de la
to m b e!» , pensais-je avec l’étrange inconséquence
d u rêve, m ais l’cssencc m êm e de m a coière persistait
profondém ent en moi : « M ême s'il fau t de nouveau
être , me disais-je, et de nouveau vivre selon l’iné­
luctable volonté de q u e lq u ’un, alors je ne veux pas
être vaincu et humilié! » — « T u sais que je te crains,
et p o u r cela tu me méprises »,disais-jc brusquem ent
à m on com pagnon, n ’ayant pu retenir cette ques­
tion hum iliante qui contenait un aveu, et to u t en
ressentant d an s m on c œ u r, com m e la piqûre d ’une
épingle, m on hum iliation. 11 ne répondait pas à ma
question, m ais je sentais soudain que je n ’étais ni
m éprisé, ni m oqué, ni même pris en pitié, et que
notre course avait un but inconnu et m ystérieux et
qui ne co n cern ait que moi seul. L a p eu r grandissait
dans m on cœ u r. Q uelque chose m ’était com ­
m uniqué, sans paroles mais au prix d ’une souf­
france, p ar m on silencieux com pagnon, et s’infil­
trait en quelque sorte en moi. N ous traversions de
som bres espaces inconnus. J ’avais depuis long­
tem ps cessé de voir les constellations que mes yeux
connaissaient. Je savais q u ’il est dans les étendues
sidérales des étoiles d o n t les rayons ne parviennent
à la terre q u ’en des milliers et des m illions d ’années.
Peut-être avions-nous déjà franchi ces étendues.
J ’a tte n d ais q u elque chose dan s une angoisse
193
стр аш н о й изм учивш ей м ое сердце тоске. И
вдруг какое-то знаком ое и в высш ей степени
зовущ ее чувство сотрясл о меня: я увидел вдруг
наш е солнце! Я знал, что это не м о гл о бы ть
наше солнце, породивш ее нашу зем л ю , и что
м ы о т наш его солнца на бесконечном рас­
стоян и и , но я узн ал почем у-то всем сущ еством
м о и м , что это соверш енно такое же солнце, как
и наш е, п овторение его и двойн ик его. С ладкое,
зовуш ее чувство зазвуч ал о во сто р го м в душ е
м оей: родная сила света, т о го же, которы й
р о д и л м еня, о т о зв а л а с ь в м о ем сердце и
воскреси ла его, и я о щ ути л ж изнь, преж ню ю
ж изнь, в первы й раз после м оей м огилы .
— Н о если это — солнце, если это со ­
вер ш ен н о та к о е же со л н ц е, как н аш е, —
вскричал я, — то где же зем ля? — И мой
спутник указал м не на звездочку, св еркавш ую в
тем н о те и зум рудны м блеском . М ы неслись
п рям о к ней.
— И неужели возм ож ны такие повторения
во вселенной, неуж ели таков п риродны й за­
кон?... И если это та м зем ля, то неужели она
такая же зем л я, как и наш а... соверш енно такая
же, несчастная, бедная, но д о р о га я и вечно
л ю б и м а я , и такую же м учительную л ю б о в ь
р о ж д аю щ а я к себе в са м ы х н еб л агодарн ы х
даж е д етях своих, как и наш а?... — вскрикивал
я, сотр ясаясь о т неудерж им ой, восторж енной
л ю б в и к той родн ой преж ней зем ле, к оторую я
покинул. О б р а з бедной девочки, к о то р у ю я
обидел, пром елькнул передо м ною .
194
effrayante et qui m 'exténuait le cœ ur. Et soudain je
ne sais quel sentiment inconnu et exaltant me
bouleversait tout entier: j ’avais tout à coup vu
notre soleil! Je savais que cela ne pouvait pas être
notre Soleil, père de notre Terre, et que nous étions
à une distance infinie de notre soleil, mais je
reconnaissais je ne sais comment, par tout mon
être, que c’était exactement le même soleil que
le nôtre, sa réplique et son double. Une délicieuse
exaltation s’emparait triom phalem ent de mon
âme : la force nourricière du m onde, de celui qui
m'a donné naissance, rem ontait sourdem ent à mon
cœ ur et le ressuscitait, et je sentais de nouveau en
moi la vie, la vie d ’autrefois, pour la première fois
depuis le tombeau.
«M ais si c’est le Soleil, si c’est exactement le
même soleil que le nôtre, m’écriais-je, où donc est la
Terre?» Et mon com pagnon me m ontrait une
petite étoile qui scintillait dans les ténèbres d ’un
éclat d'émeraude. Nous volions droit vers elle.
« Peut-il donc y avoir de telles répétitions dans
l’Univers, est-ce là la loi naturelle?... Et si c ’est là la
Ierre, est-cc une terre pareille à la nôtre... exacte­
ment pareille, malheureuse, misérable mais chère et
éternellement aimée, et qui éveille au cœ ur de ses
enfants, même les plus ingrats, le même douloureux
am our que la nôtre?...» m ’écriais-je, irrésistible­
ment transporté d ’un bouleversant am our pour
cette ancienne Terre nourricière que j ’avais aban­
donnée. L’image de la pauvre fillette que j ’avais
maltraitée se dessina fugitivement.
195
 — У в и д и ш ь всс, — о т в е ти л м о й сп у тн и к, и
к а к ая -т о п еч аль п о с л ы ш а л а с ь в е г о слове.
Н о м ы б ы с т р о п р и б л и ж а л и с ь к п л ан ете. О н а
р о с л а в г л а з а х м о и х , я уж е р а зл и ч а л о кеан ,
о ч ер т ан и я Е в р о п ы , и в д р у г с т р ан н о е ч увство
к ак о й -то в ел и к о й , с в я то й р ев н о сти в о зго р е л о с ь
в сердц е м о е м . К а к м о ж е т б ы т ь п о д о б н о е
п о в т о р е н и е и д л я чего? Я л ю б л ю , я м о гу
л ю б и т ь л и ш ь ту зе м л ю , к о т о р у ю я о с т ав и л , на
к о т о р о й о с т а л и с ь б р ы зги кр о в и м о е й , к о гд а я,
н е б л а го д а р н ы й , в ы с т р е л о м в сердце м о с п о га ­
сил м о ю ж и зн ь. Н о н и к о гд а, н и к о гд а не пере­
с т ав а л я л ю б и т ь ту з е м л ю , и д аж е в ту ночь,
р а с с та в а я с ь с ней, я, м о ж е т б ы ть , л ю б и л ее
м у ч и тел ь н ее, чем к о гд а -л и б о . Е сть л и м учение
н а эт о й н о в о й зем л е? Н а н аш ей зе м л е м ы
и сти н н о м о ж е м л ю б и т ь л и ш ь с м у чен и ем и
т о л ь к о через м учение! М ы иначе не ум еем
л ю б и т ь и не зн а е м ин о й л ю б в и . Я хо ч у м уче­
ни я, ч то б л ю б и т ь . Я х о ч у , я ж а ж д у , в си ю
м и н уту , ц е л о в а т ь , о б л и в а я с ь с л е за м и , л и ш ь
о д н у ту з е м л ю , к о т о р у ю я о с т ав и л , и не хочу, не
п р и н и м а ю ж и зни ни н а какой ин ой !...
Н о сп у тн и к м о й уж е о с т а в и л м ен я. Я вд р у г,
со всем к ак б ы д л я м ен я н е за м е т н о , с т а л на
э т о й д р у го й зе м л е в я р к о м свете со л н е ч н о го ,
п р е л е с т н о г о к ак р ай д н я . Я с т о я л , ка ж е тс я , на
3. A p artir d'ici, une description de VAge d'or, tel que Dostoïevski
en avait eu l’im pression en contem plant à D resde, en 1869, le tableau
de C laude L orrain, Acis et 0 "datée. Cf. le rêve de Versilov dans
L'Adolescent (Bibl. de la Pléiade, p. 506) et celui de Stavroguine
196
« T u v erras to u t» , m e ré p o n d a it m on c o m p a ­
g n o n , et u n e so rte d e ch ag rin réso n n a it d an s ses
m ots.
M a is n o u s a p p ro c h io n s ra p id e m e n t d e la p la ­
nète. Elle g ra n d issa it à m es y eu x , et d é jà je
d istin g u ais l’O céan , les c o n to u rs d e l’E u ro p e, et
so u d a in s ’a llu m a it d a n s m on c œ u r un sen tim en t
sin g u lier, u n e so rte d e h a u te , d e sain te ja lo u s ie :
« C o m m e n t peu t-il y a v o ir sem b lab le rép é titio n , et
p o u rq u o i? J e n ’aim e, je ne veux a im e r que la T erre
q u e j ’ai laissée, s u r laq u elle so n t restées les écla­
b o u ssu re s d e m o n sang, lo rsq u e, in g ra t q u e je suis,
j ’ai é te in t m a vie d ’u n c o u p d e feu au c œ u r. Ja m a is ,
ja m a is je n ’ai cessé d ’a im e r c e tte T erre , et m êm e
cette n u it-là , en la d élaissan t, je l’aim ais peu t-être
plus d o u lo u re u se m e n t q u e ja m a is. Y a-t-il d e la
so u ffran c e su r c e tte n o u v elle T e rre q u e voici? S u r
n o tre T e rre n o u s ne p o u v o n s v ra im e n t aim er
q u ’avec so u ffra n c e et q u e p a r la so u ffran ce! N o u s
ne sav o n s pas aim er a u tre m e n t et n o u s ne co n ­
n aisso n s pas d ’a u tre a m o u r. J e veux so u ffrir p o u r
aim er! J e so u h a ite , j ’ai soif, à cette m in u te m êm e,
de baiser, in o n d é d e larm es, cette T erre , rien q u ’elle,
q u e j ’ai a b a n d o n n é e , je ne veux p a s, je n ’accepte pas
la vie su r a u c u n e a u tre !...»
M ais m o n c o m p a g n o n m ’a v a it d é jà q u itté.
J ’étais to u t à c o u p , sa n s sa v o ir c o m m e n t, su r cette
a u tre p lan è te, d a n s l’é cla ta n te lum ière d ’un jo u r
ensoleillé, ra v issa n t c o m m e u n p a ra d is 3. J e me
dans la Confession de Stavroguine, fragm ent non publié des
Démons (Bibl. de la Pléiade, p. 731).
197
о д н о м из тех о с т р о в о в , к о т о р ы е с о с т а в л я ю т на
наш ей зе м л е Г реческий А р х и п е л а г, или где-
ни будь н а п р и б р еж ь и м а те р и к а , п р и л е га ю щ е го
к э т о м у А р х и п е л а гу . О, все б ы л о т о ч н о т а к ж е,
как у нас, н о , к а за л о с ь , в сю д у си ял о к а к и м -т о
п р азд н и к о м и в ел и к и м , с в я ты м и д о с т и г н у т ы м ,
након ец , т о р ж е с т в о м . Л а с к о в о е и зу м р у д н о е
м о р с т и х о п л еск ал о о б ер е га и л о б ы з а л о их с
л ю б о в ь ю , яв н о й , в и д и м о й , по ч ти с о з н а т е л ь ­
ной. В ы сокие, прекр асн ы е д ер е в ь я с т о я л и во
всей р о с к о ш и св о его цвета, а б есчисленны е
л и сто ч к и их, я убеж ден в т о м , п р и в е тс т в о в а л и
м ен я т и х и м , л а с к о в ы м с в о и м ш у м о м , и как бы
в ы г о в а р и в а л и к ак и е-то с л о в а л ю б в и . М у р а в а
г о р е л а я р к и м и а р о м а т н ы м и ц в е та м и . П тички
с т а д а м и п ер е л е та л и в в о зд у х е и, не б о я с ь м ен я,
с а д и л и с ь м н е н а плечи и н а руки и р а д о с т н о
били м ен я с в о и м и м и л ы м и , т р е п е т н ы м и к р ы ­
л ы ш к а м и . И , н ак о н ец , я уви д ел и у зн а л л ю д е й
с ч а ст л и в о й зем л и это й . О ни п р и ш л и ко м не
с а м и , о н и о кр у ж и л и м е н я , ц е л о в а л и м ен я. Д е ти
со л н ц а , д ет и с в о е го с о л н ц а , — о , к ак о ни б ы ли
п р ек р асн ы ! Н и к о г д а я не в и д ы в а л н а наш ей
зе м л е т а к о й к р а с о т ы в человеке. Р а з в е л и ш ь в
д е т я х н аш и х , в с а м ы е п ер вы е го д ы их в о з р а с т а ,
м о ж н о бы б ы л о н а й т и о т д а л е н н ы й , х о т я и
с л а б ы й о т б л е с к к р а с о т ы эт о й . Г л а з а эт и х
с ч ас т л и в ы х л ю д е й с в ер к ал и ясн ы м б леск о м .
Л и ц а их си я л и р а з у м о м и к а к и м -т о в о с п о л ­
н и в ш и м с я уж е д о с п о к о й с т в и я с о зн а н и е м , но
л и ц а эти б ы л и веселы ; в с л о в а х и г о л о с а х эти х
198
tro u v ais, sem ble-t-il, su r une des îles q u i c o n stitu e n t
s u r n o tre T e rre l’A rch ip e l grec, ou q u e lq u e p a rt sur
le litto ra l d u c o n tin e n t p ro ch e de cet A rchipel. O h,
to u t é ta it e x a cte m en t co m m e ch e z n o u s, m ais to u t
se m b la it re sp le n d ir d e je ne sais quelle fête, d 'u n
g ra n d et sain t trio m p h e enfin rem p o rté. U ne ca­
ressa n te m er d ’ém e ra u d e d é fe rlait d o u c e m e n t su r le
rivage et le c â lin ait avec a m o u r, u n a m o u r visible,
év id e n t, p resq u e co n scie n t. D e h a u ts, d e m ag n i­
fiques a rb re s se d ressaien t d a n s to u te la s o m p tu o ­
sité d e leur fro n d a iso n , et leurs in n o m b rab les
feuilles, j ’en suis c o n v ain cu , m e so u h a ita ie n t la
b ien v en u e d e le u r léger, affa b le b ru isse m en t, et Гоп
a u ra it d it q u ’ils m u rm u ra ie n t des m o ts d ’a m o u r.
L ’h e rb e é tin c e la it d 'é c la ta n te s fleu rs chargées
d ’a rô m e s. Les o ise a u x en volées entières cro isaien t
d a n s l’a ir, et se po saien t san s cra in te su r mes
é p au les et s u r m es m ain s, et m e fra p p a ie n t jo y e u ­
sem en t de leurs gentilles ailes frém issantes. Et je
voyais et c o n n aissais enfin les h o m m es de cette
heu reu se T erre. Ils v en aien t à m oi d ’e u x -m êm es, ils
m ’e n to u ra ie n t, ils m ’em b ra ssa ie n t. E n fa n ts d u so ­
leil, e n fa n ts de le u r soleil, — o h , c o m m e ils étaien t
b eaux! J a m a is je n ’avais vu su r n o tre T erre une telle
b e au té chez l’h o m m e; to u t a u plus peu t-être chez
no s e n fa n ts, d a n s leurs to u te s p rem ières années,
p o u rra it-o n tro u v e r u n lo in ta in et faible reflet de
cette b eau té . Les y eu x d e ces h o m m es h eu reu x
b rillaie n t d ’un c la ir éclat. L eurs visages resplendis­
sa ien t d e ra iso n et d ’une so rte de co n n aissance
acco m p lie ju s q u ’à la sérénité, m ais ces visages
é ta ien t gais; d a n s leurs p a ro les et d a n s leu r voix
199
л ю д е й зв у ч а л а д е т с к а я р а д о с т ь . О , я т о т ч а с же,
при п ер в о м в згл я д е н а их л и ц а , п о н ял все, все!
Э т о б ы л а з е м л я , не о скверн ен ная гр е х о п а ­
д ен и е м , н а ней ж и л и л ю д и не с о гр е ш и в ш и е ,
ж и л и в т а к о м же р а ю , в как о м ж и л и , по
п р ед ан и я м всего ч ел о веч ества, и н аш и с о г р е ­
ш и вш и е п р а р о д и т е л и , с т о ю т о л ь к о р а зн и ц е ю ,
ч то вся зе м л я зд е сь б ы л а п о в сю д у о д н и м и тем
же раем . Э г и л ю д и , р а д о с т н о с м еясь , тесн и л и сь
ко м не и л а с к а л и м ен я; о ни увели м ен я к себе, и
всяко м у из ни х х о т е л о с ь у сп о к о и ть м еня. О ,
они не р ассп р аш и в ал и м ен я ни о чем , но как бы
все уже з н а л и , т а к м н е к а за л о с ь , и им х о т е л о с ь
с о г н а т ь поско р ее с тр ад ан и е с л и ц а м о его .
IV
В идите л и ч то , о п я т ь -та к и : ну, п у сть э т о б ы л
т о л ь к о сон! Н о о щ у щ ен и е л ю б в и э т и х не­
вин н ы х и п р е к р а сн ы х л ю д е й о с т а л о с ь в о м не
н авек и , и я чувству ю , что их л ю б о в ь и зл и в ается
на м ен я и т е п е р ь о т т у д а . Я ви д ел их с а м , их
п о зн ал и у б ед и л с я , я л ю б и л и х , я с т р а д а л з а них
п о т о м . О , я т о т ч а с же п о н я л , д аж е т о г д а , ч то во
м н о г о м не п о й м у их во все; м н е, к ак с о в р е ­
м е н н о м у ру сско м у п р о гр есси сту и гн усном у
п етерб у р ж ц у , к а з а л о с ь н е р а з р е ш и м ы м т о , н а­
п р и м ер , ч то о н и , зн а я с т о л ь м н о г о , не и м е ю т
200
ré so n n a it u n e jo ie en fa n tin e. O h , to u t de suite, au
p re m ie r reg ard à leu rs visages, je co m p re n a is to u t,
to u t! C ’é ta it u n e T erre non souillée p a r le péché
o rig in el, les gens q u i l’h a b ita ie n t é ta ie n t sans péché,
iis v iv aie n t d a n s le m êm e p a ra d is q u 'o n t co n n u ,
d ’a p rès les tra d itio n s d e to u te l’h u m a n ité , nos
p rem iers p a re n ts av an t leur c h u te , avec cette dif­
férence se u lem e n t q u 'ic i la T erre é ta it p a rto u t le
m êm e et u n iq u e p a ra d is. C es gens, avec des rires de
joie, se pressaient a u to u r de m oi et m e faisaient fête ;
ils m 'e m m e n a ie n t chez e u x , et c h a c u n d ’e u x c h e r­
c h a it à m e d o n n e r c o n fian c e. O h , ils ne me
q u e stio n n a ie n t s u r rien, m ais c ’é ta it com m e s ’ils
a v aien t to u t su de m oi, m e sem blait-il, et q u ’ils
eu ssen t v o u lu c h asser a u plu s v ite la so u ffra n c e de
m o n visage.
iv
Et je le rép ète , voyez-vous : p eu im p o rte que ce ne
fût q u ’u n songe! L ’im p re ssio n d e l’a m o u r q u e m e
p o rta ie n t ces h o m m es in n o ce n ts et b ea u x est restée
en m oi p o u r ja m a is , e t je sens q u e m a in te n a n t
e n c o re le u r a m o u r se déverse d e là -b a s s u r m oi. J e
les ai vu s m o i-m êm e, je les ai c o n n u s et je m e suis
c o n v a in c u , je les ai aim és, j ’ai so u ffe rt p o u r eu x
en su ite . O h , je m e suis to u t d e su ite re n d u c o m p te ,
m êm e a lo rs, q u 'e n bien des choses je ne les c o m ­
p re n d ra is p as; e n p ro g re ssiste ru sse m o d e rn e et vil
p é te rsb o u rg e o is q u e je suis, il m e sem blait in­
c o m p réh en sib le, p a r ex em ple, q u ’e u x qui savaient
201
 н аш ей н ауки. Н о я с к о р о п о н ял , что зн ан и е их
в о с п о л н я л о с ь и п и та л о с ь и н ы м и п р о н и к н о ­
вен и ям и , чем у н ас н а зе м л е , и ч то с т р ем л е н и я
и х б ы л и т о ж е с о в сем ины е. О н и не ж е л а л и
н и чего и б ы л и с п о к о й н ы , о н и не с т р е м и л и с ь к
п о зн а н и ю ж и зн и , т а к как м ы с т р е м и м с я с о ­
з н а т ь ее, п о т о м у ч то ж и зн ь и х б ы л а в о сп о л н ен а.
Н о зн ан и е их б ы л о гл у б ж е и в ы ш е, ч ем у н аш ей
науки, и б о н ау к а н а ш а и щ е т о б ъ я с н и т ь , что
т а к о е ж и зн ь, с а м а с т р е м и т с я с о зн а т ь ее, ч то б
н ауч и ть д р у ги х ж и ть; о ни же и б ез науки зн а л и ,
как и м ж и ть, и эт о я п о н ял , но я не м о г п о н ять
их зн ан и я. О ни у к а зы в а л и м н е н а д е р е в ь я сво и ,
и я не м о г п о н я т ь то й степ ени л ю б в и , с к о т о р о ю
о ни с м о т р е л и п а ни х, т о ч н о о н и г о в о р и л и с себе
п о д о б н ы м и с у щ еств ам и . И зн аете, м о ж е т б ы ть,
я не о ш и б у сь , если скаж у, ч то о ни г о в о р и л и с
н и м и ! Д а , о ни н а ш л и их я зы к , и у б еж д ен , ч то те
п о н и м ал и их. Гак с м о т р е л и о ни и н а всю
п р и р о д у , — н а ж и в о тн ы х , к о т о р ы е ж и л и с ни м и
м и р н о , не н а п ад а л и н а ни х, и л ю б и л и их,
п об еж д ен н ы е их ж е л ю б о в ь ю . О н и у к а зы в а л и
м н е н а з в е зд ы и г о в о р и л и о ни х с о м н о ю о
ч ем -то , чего я не м о г п о н я т ь , но я у б еж д ен , что
о ни как б ы ч е м -т о со п р и к а с а л и с ь с н еб есн ы м и
з в е зд а м и , не м ы с л ь ю т о л ь к о , а к а к и м -т о ж и ­
в ы м п у тем . О , эт и л ю д и и не д о б и в а л и с ь , ч то б я
п о н и м а л и х , о ни л ю б и л и м ен я и б ез т о г о , но
202
tan t d e choses ne posséd assen t pas n o tre science.
M ais je co m p re n a is b ien tô t q u e leur connaissance
se c o m p lé ta it et sc n o u rrissa it de to u tes au tres
d éc o u v e rte s que les n ô tres s u r te rre, et q u e leurs
a s p ira tio n s é ta ie n t aussi to u t a u tres. Ils ne dési­
ra ie n t rien et ils é ta ie n t sereins, ils n ’a sp ira ie n t pas à
la c o n n a issa n c e de la vie co m m e n o u s y asp iro n s,
p arc e q u e leur vie était p le in em en t accom plie. M ais
le u r sa v o ir é ta it plus p ro fo n d et p lu s h a u t q u e n o tre
science ; c a r n o tre science ch erch e à ex p liq u er ce
q u ’est la vie, elle asp ire à en p o ssé d er elle-m êm e la
c o n n a issa n c e p o u r a p p re n d re a u x a u tre s à vivre ;
e u x n ’a v a ie n t pas besoin d e science p o u r savoir
c o m m e n t vivre, cela aussi je le c o m p re n a is, m ais je
ne p o u v ais pas concevoir ce q u ’ils savaient. Ils me
m o n tra ie n t leurs arb re s, et je ne p o u v ais co m ­
p re n d re l’é te n d u e d e l’affe ctio n q u ’ils leur tém o i­
g n a ie n t: o n a u ra it d it q u ’ils p a rla ie n t à leurs
se m b lab le s. Et sav ez-v o u s, je ne m e tro m p e
p e u t-ê tre p a s e n d isa n t q u ’ils leu r p arlaie n t! O u i, ils
av a ie n t d é c o u v e rt leur langue, e t je suis persu ad é
q u ’ils se c o m p re n a ie n t. C ’est ain si q u ’ils tra ita ie n t
to u te la n a tu re , les a n im a u x , qui v iv aien t avec eux
en p aix , ne les a tta q u a ie n t pas et les aim aien t,
su b ju g u és p a r le u r a m o u r. Ils m e m o n tra ie n t les
étoiles et m e d isaien t à leur sujet des choses qui
é c h a p p a ie n t à m o n e n te n d e m e n t, m ais je suis
co n v ain c u q u ’ils avaient des co n ta c ts directs avec
les éto iles d u ciel, non p as seulem ent p a r la pensée,
m ais p a r q u e lq u e voie v iv ante. O h , ces gens ne m e
d e m a n d a ie n t pas de les c o m p re n d re , ils m ’a im a ien t
san s cela, m a is je savais en rev an ch e q u ’e u x non
203
зато я знал, что и они никогда нс поймут меня, а
потому почти и не говорил им о нашей земле. Я
лишь целовал при них ту землю , на которой
они жили, и без слов обожал их самих, и они
видели это и давали себя обожать, не стыдясь,
что я их обожаю, потому что много любили
сами. Они не страдали за меня, когда я, в
слезах, порою целовал их ноги, радостно зная в
сердце своем, какою силой любви они мне
ответят. Порою я спрашивал себя в удивлении:
как могли они, всс время, не оскорбить такого
как я и ни разу не возбудить в таком как я
чувства ревности и зависти? М ного раз я
спрашивал себя, как м ог я, хвастун и лжец, не
говорить им о моих познаниях, о которых,
конечно, они нс имели понятия, нс желал
удивить их ими, или хотя бы только из любви к
ним? — Они были резвы и веселы как деги. Они
блуждали по своим прекрасным рощ ам и
лесам, они пели свои прекрасные песни, они
питались легкою пищею, плодами своих де­
ревьев, медом лесов своих и молоком их
любивших животных. Для пищи и для одежды
своей они трудились лишь немного и слегка. У
них была лю бовь и рождались дети, но никогда
я не замечал в них порывов того жестокого
сладострастия, которое постигаег почти всех
на нашей земле, всех и всякого, и служит
единственным источником почти всех грехов
нашего человечества. Они радовались являв­
шимся у них детям как новым участникам в их
204
plus ne me comprendraient jam ais, aussi ne leur
parlais-je presque pas de notre Terre. Je me
contentais de baiser devant eux la Terre sur laquelle
ils vivaient, et de les adorer eux-mêmes sans paro­
les, et ils le voyaient et se laissaient adorer sans
honte de mon adoration, parce q u ’eux-mêmes
aimaient abondamment. Iis ne souffraient pas pour
moi quand il m’arrivait de baiser en larmes leurs
pieds, sachant avec la joie au cœ ur de quelle force
d ’am our ils me répondraient. Je me demandais
parfois avec étonnement : comment pouvaient-ils,
tout ce tem ps, ne jam ais choquer un être tel que
moi, et ne jam ais éveiller en un être tel que moi de
sentiment de jalousie et d ’envie? Maintes fois je me
demandais comment pouvais-je, moi, vantard et
menteur, ne pas leur parler de mes connaissances,
dont ils n ’avaient certes pas la moindre idée, ne pas
souhaiter de les en éblouir, fût-ce même par
affection pour eux. Ils étaient vifs et enjoués
comme des enfants. Ils erraient par leurs magni­
fiques forêts et bocages, ils chantaient leurs belles
chansons, ils se nourrissaient d ’une nourriture
légère, des fruits de leurs arbres, du miel de leurs
forêts et du lait des animaux leurs amis. Pour se
nourrir et sc vêtir ils ne travaillaient que peu et
légèrement. L’am our existait chez eux et des en­
fants naissaient, mais je ne remarquais jam ais de
leur part les transports de cette féroce lascivité qui
est le lot de presque tout le monde sur notre Terre,
de tous et de chacun, et qui est l’unique source de
presque tous les péchés de notre humanité. Ils
accueillaient avec jo ie les enfants qui leur
205
б л аж ен ств е. М еж ду ни м и не б ы л о с с о р и не
б ы л о ревн ости , и о ни не п о н и м а л и д аж е , что эт о
зн ач и т. И х д ет и б ы л и д е т ь м и всех, п о т о м у что
все со с т а в л я л и од н у с е м ь ю . У ни х п о ч ти совсем
не б ы л о б о л езн ей , х о т ь и б ы л а с м е р т ь ; но
ст ар и к и их у м и р а л и т и х о , как б ы за с ы п а я ,
окруж ен н ы е п р о щ а в ш и м и с я с ни м и л ю д ь м и ,
б л а г о с л о в л я я их, у л ы б а я с ь им и с а м и н ап у т­
ствуем ы е их с в е тл ы м и у л ы б к а м и . С к о р б и , слез
п ри эт о м я не в и д ал , а б ы л а л и ш ь у м н о ­
ж и в ш ая с я как бы д о в о с т о р г а л ю б о в ь , но д о
в о с т о р г а с п о к о й н о го , в о с п о л н и в ш е го с я , с о ­
зе р ц а т е л ь н о г о . — П о д у м а т ь м о ж н о б ы л о , что
они с о п р и к а с а л и с ь ещ е с у м е р ш и м и с в о и м и
д аж е и по сл е их с м е р ти , и ч то зе м н о е еди нени е
м е ж д у ни м и не п р е р ы в а л о с ь с м е р т и ю . О ни
поч ти нс п о н и м а л и м ен я , к о гд а я с п р а ш и в а л их
п р о вечную ж и зн ь, н о в и д и м о б ы л и в ней д о
т о г о уб еж ден ы б е з о т ч е т н о , ч то э т о не с о ­
с т а в л я л о д л я ни х в о п р о са. У ни х не б ы л о
х р а м о в , но у них б ы л о к ак о е-то н асу щ н о е,
ж и в о е и б е с п р е р ы в н о е ед и н ен и е с Ц е л ы м
всел ен н о й ; у них не б ы л о веры , з а т о б ы л о
тв е р д о е зн а н и е , что к о гд а в о с п о л н и тс я их
зем н ая р а д о с т ь д о п р е д е л о в п р и р о д ы зем н о й ,
т о г д а н асту п и т д л я ни х, и д л я ж и в у щ и х и д л я
у м е р ш и х , ещ е б о л ь ш е е р асш и р ен и е с о п р и к о с ­
н овен ия с Ц е л ы м вселен ной. О ни ж д а л и э т о ­
го м гн о в ен и я с р а д о с г и ю , но не т о р о п я с ь ,
не с т р а д а я по н ем , а как б ы уж е и м ея его в
п р ед ч у в ств и я х с ер д ц а св о его , о к о т о р ы х они
206
n aissaien t, com m e de n o u v e a u x p a rticip a n ts à leur
b ien-être. 11 n ’y av a it pas en tre eux d e querelles ni
de ja lo u s ie , et ils ne c o m p re n a ie n t m êm e pas ce que
cela p o u v a it être. L eurs e n fa n ts é ta ie n t les en fan ts
de to u s, p a rce q u e to u s fo rm a ie n t u n e seule fam ille.
L a m alad ie n ’existait p resq u e pas chez eu x , bien
q u e la m o rt e x is tâ t; leurs vieillards m o u ra ie n t
d o u c e m e n t, com m e s ’ils s ’e n d o rm a ie n t, en tourés
de ce u x q u i le u r disaien t ad ieu , les b é n issan t, leur
s o u ria n t et recevant e u x -m êm es en v iatiq u e leurs
ra y o n n a n ts sourires. J e ne c o n sta ta is là ni chagrin
ni larm es, m ais seulem ent un a m o u r m ultiplié
co m m e ju s q u ’à l’ex tase, m ais une e x ta se tran q u ille ,
acco m p lie, co n tem p lativ e. O n p o u v a it pen ser q u ’ils
g a rd a ie n t c o n ta c t avec leurs d é fu n ts m êm e p ar-d e là
la m o rt, et q u e l’u n io n te rre stre e n tre eu x n ’é ta it pas
ro m p u e p a r la m ort. Ils ne me c o m p re n a ie n t p o u r
ain si d ire p a s q u a n d je les in te rro g e a is s u r la vie
étern elle : ils y cro y aien t visiblem ent d ’une convic­
tio n si irréfléchie q u e cela ne c o n stitu a it p as p o u r
e u x u n e q u e stio n . Ils n ’a v a ie n t pas de tem ples, m ais
ils a v aie n t u n e certain e u n io n essentielle, v ivante et
in in te rro m p u e avec le T o u t d e l ’U n iv e rs; ils
n ’a v a ie n t p as d e religion, m ais u n e ferm e certitu d e
q u e lo rsq u e serait accom plie le u r te rrestre jo ie
ju s q u ’a u x lim ites de la n a tu re te rre stre , v ie n d ra it
p o u r e u x , p o u r les vivants c o m m e p o u r les m o rts,
u n éla rg issem en t en co re p lu s g ra n d d e leur c o n ta ct
avec le T o u t d e 1’U nivers. Ils a tte n d a ie n t ce m o m en t
avec jo ie m ais sa n s h â te , san s so u ffrir de so n
a tte n te , c o m m e le p o ssé d a n t d é jà d a n s les pres­
se n tim en ts de leur c œ u r, q u ’ils se c o m m u n iq u a ien t
207
сообщ али д руг другу. По вечерам, о тх о д я ко
сну, они л ю б и л и с о с та в л я т ь со гл асн ы е и
стройны е хоры . В этих песнях они передавали
всс ощ ущ ения, которы е д о стави л им отхо­
дящ ий день, славили его и прощ ались с ним.
Они славили природу, зем л ю , м оре, леса. Они
лю б и л и сл агать песни д р у г о друге, и хвалили
д руг друга как дети; это бы ли сам ы е просты е
песни, но они вы ливались из сердц а и про­
ницали сердца. Д а и не в песнях одних, а,
казалось, и всю жизнь свою они проводили
л и ш ь в то м , что л ю б о в ал и сь д р у г д р у го м . Э го
бы ла какая-то влю бленность д р у г в д р у га,
всецелая, всеобщ ая. И ны х же их песен, т о р ­
ж ественны х и восторж енны х, я почти нс п о ­
ним ал вовсе. П они м ая сл о ва, я никогда не м о г
проникнуть во всс их значение. О но остава­
л ось как бы недоступно м оем у уму, за т о серд­
це м ое как бы проникалось им безотчетн о и все
более и более. Я часто говорил им, что я все
это давн о уже преж де предчувствовал, что вся
эта радость и слава сказы валась мне еще на
наш ей зем ле зовущ ею тоскою , д оходи вш ею
подчас д о нестерпим ой скорби; что я пред­
ч увствовал всех их и славу их в снах м оего
сердц а и в м ечтах у м а м о его , что я ч асто не м ог
см о тр еть, на зем ле наш ей, на заходящ ее солнце
без слез... Ч то в ненависти м оей к л ю д я м наш ей
зем ли заклю чалась всегда тоска: зачем я не
м огу ненавидеть их, не л ю б я их, зачем не м огу
208
l’un à l’au tre. Le soir, av an t de se livrer au som m eil,
ils aim aient constituer des chœ urs harm onieux et
ordonnés; ils m ettaient dans ces chants toutes les
im pressions que leur avait apportées le jo u r qui
finissait, ils le célébraient et lui disaient adieu. Ils
ch antaient la n ature, la terre, la m er, les forêts. Ils
aim aient com poser des chansons l’un su r l’autre et
faisaient leur m utuel éloge com m e des en fan ts;
c’étaient les chants les plus simples qui soient, mais
ils coulaient du cœ ur et pénétraient les cœ urs. Et
non seulem ent leurs c h an ts, m ais, sem blait-il, leur
vie entière était consacrée à se délecter l’un de
l’autre. C ’était une sorte d ’inclination am oureuse
réciproque, to tale, générale. M ais certaines de leurs
chansons, solennelles et triom phales, m ’étaient
presque incom préhensibles. J ’en saisissais les m ots,
m ais je ne pouvais jam ais en concevoir pleinem ent
le sens. Il restait com m e inaccessible à m on esprit,
en revanche m on cœ u r en était pénétré involon­
tairem en t et de plus en plus. J e leur disais souvent
que j ’avais pressenti to u t cela depuis déjà long­
tem ps, que to u te cette joie et cette gloire s’étaient
laissées en trev o ir à m oi, déjà sur n otre T erre, dans
une déchirante nostalgie qui allait parfois ju sq u ’à
une in supportable tristesse; que j ’avais eu l’intui­
tion de leur existence et de leur gloire dan s les
songes de m o n cœ u r et les rêveries de m on esprit,
q u ’il m ’était arrivé souvent, sur n otre Terre, de ne
pouvoir regarder un coucher de soleil sans pleu­
rer... Q ue dan s m a haine des hom m es de notre
T erre il y avait toujours eu une p art de poignant
regret : pou rq u o i, ne les aim ant pas, ne pouvais-je
209
 не п р о щ а т ь их, а в л ю б в и м о ей к ни м то ска:
за ч е м не м о г у л ю б и т ь их, нс н ен ав и д я их? О ни
сл у ш ал и м ен я , и я вид ел , что о ни не м о гл и
п р е д с т а в и т ь себе т о , ч т о я г о в о р ю , но я не
ж а л ел , ч то им го в о р и л о т о м : я зн а л , ч то они
п о н и м а ю т всю силу тоски м о ей о тех , к о го я
покинул. Д а , к о гд а о ни гл я д е л и на м ен я св о и м
м и лы м прон икн уты м л ю б о в ью взгл ядо м ,
к о г д а я ч у в ств о в а л , ч то п ри ни х и м о е сердц е
с т ан о в и л о с ь с т о л ь же н ев и н н ы м и п р а в д и в ы м ,
как и их с ер д ц а, т о и я не ж а л е л , ч то не п о н и м а ю
их. О т о щ у щ ен и я п о л н о т ы ж и зн и м н е з а х ­
в а т ы в а л о д у х , и я м о л ч а м о л и л с я н а них.
О , все теп ер ь с м е ю т с я м н е в г л а з а и у в е р я ю т
м ен я , ч то и в о сне н ел ь зя в и д еть т ак и е п о д ­
р о б н о с т и , каки е я п е р е д а ю т е п е р ь , ч т о во сне
м о е м я ви д ел или п р о ч у в с тв о в а л л и ш ь о д н о
о щ у щ ен и е, п о р о ж д е н н о е м о и м же с е р д ц е м в
бред у, а п о д р о б н о с т и уже с а м с о ч и н и л , п р о ­
сн увш и сь. И к о гд а я о т к р ы л и м , ч то, м о ж е т
б ы т ь , в с а м о м д ел е т а к б ы л о — Б о ж е, какой
см е х о ни п о д н я л и м н е в г л а з а , и какое я им
д о с т а в и л веселье! О , д а , кон ечн о, я б ы л п о ­
б еж ден л и ш ь о д н и м о щ у щ ен и ем т о г о сн а, и о но
т о л ь к о о д н о у ц ел ел о в д о кр о в и р а н е н о м сердц е
м о е м : но з а т о д ей с тв и те л ь н ы е о б р а з ы и ф о р м ы
сн а м о е г о , го е с ть те. к о т о р ы е я в с а м о м деле
вид ел в с а м ы й час м о е го сн о ви д ен и я, б ы ли
восп ол н ен ы д о т а к о й га р м о н и и , б ы л и д о т о го
о б а я т е л ь н ы и п р е к р а сн ы , и д о т о г о б ы л и
и сти н н ы , ч то , п р о с н у в ш и с ь , я, ко н еч н о , не в
210
pas les h a ïr, p o u rq u o i ne pouvais-je pas ne pas leur
p a rd o n n e r, p o u rq u o i d a n s m o n a m o u r p o u r eu x y
avait-il la d o u le u r d e ne p o u v o ir les aim er sans les
h aïr? E u x m 'é c o u ta ie n t, et je voyais q u ’ils ne
p o u v a ie n t pas c o n c e v o ir ce q u e je le u r disais, m ais
je ne re g re ttais pas d e le u r a v o ir ainsi p arlé ; je
savais q u ’ils c o m p re n a ie n t to u te la force de m a
peine p o u r ce u x q u e j ’avais q u ittés. O u i, q u a n d ils
m e re g a rd a ien t d e leur b o n regard p énétré d ’am o u r,
q u a n d je sen tais q u ’a u p rè s d ’e u x m o n c œ u r d e ­
v en a it aussi in n o ce n t et sincère q u e le leur, a lo rs je
ne m e p laig n a is pas d e ne pas les c o m p re n d re. U ne
sen satio n d e p lén itu d e d e vie m e c o u p a it le souffle,
et je les a d o ra is en silence.
O h , to u t le m o n d e m a in te n a n t m e rit a u nez et
m ’affirm e q u ’il est im p o ssib le d e v o ir en songe des
d é tails co m m e ceu x q u e je ra p p o rte ici, q u ’il n ’y a eu
d a n s m o n rêve q u e la vision o u la p e rce p tio n d ’une
sim ple sen satio n née d e m o n c œ u r en délire, et que
les d é ta ils, je les ai inventés à m o n réveil. E t q u a n d
j ’ai révélé a u x scep tiq u es q u ’il est bien possible que
to u t cela a it eu lieu effectiv em en t, - D ieu, quelle
h ilarité j ’ai d éch aîn ée et co m m e je les ai égayés! O h
o u i, certes, je n ’ai été su b ju g u é q u e p a r la seule
im p ressio n q u e m ’a laissée ce rêve, elle seule est
restée in ta c te d a n s m o n c œ u r blessé ju s q u ’au san g ;
m ais les im ages et les fo rm e s réelles d e m o n rêve, je
v eux d ire celles que j ’ai vues effectivem ent au
m o m e n t m êm e o ù il se d é ro u la it d ev an t m oi,
é ta ie n t si h a rm o n ie u se m e n t accom plies, étaient
tellem en t belles et en iv ran te s, étaien t aussi tel­
lem ent v é rid iq u es, q u ’à m on réveil je n ’ai certes pas
211
силах был воплотить их в слабые слова наши,
так что они должны были как бы стушеваться в
уме моем, а, стало быть, и действительно,
может быть, я сам, бессознательно, принужден
был сочинить потом подробности и уж, ко­
нечно, исказив их, особенно при таком стра­
стном желании моем поскорее и хоть сколько-
нибудь их передать. Но зато как же мне не
верить, что все это было? Было, может быть, в
тысячу раз лучше, светлее и радостнее, чем я
рассказываю? Пусть это сон, но все это не
могло не быть. Знаете ли, я скажу вам секрет:
все это, быть может, было вовсе не сон! Ибо тут
случилось нечто такое, нечто до такого ужаса
истинное, что это не могло бы пригрезиться во
сне. Пусть сон мой породило сердце мое, но
разве одно сердце мое в силах было породить
ту ужасную правду, которая потом случилась
со мной? Как бы мог я ее один выдумать или
пригрезить сердцем? Неужели же мелкое
сердце мое и капризный, ничтожный ум мой
могли возвыситься до такого откровения
правды! О, судите сами: я до сих пор скрывал,
но теперь доскажу и эту правду. Дело в том, что
я... развратил их всех!
212
été capable de les concrétiser dans les faibles mots
de notre langage, si bien q u ’elles ont dû s’estomper
dans m on esprit, et que p ar suite, et en effet, il se
peut que j ’aie été inconsciemment contraint de
restaurer après coup les détails, non sans les
dégrader évidemment, surtout avec le désir pas­
sionné que j ’avais de les rapporter au plus vite et
fût-ce en partie seulement. M ais en revanche,
com m ent ne croirais-je pas que to u t cela a été? Que
cela a été, peut-être, mille fois plus beau, plus
lum ineux, plus radieux que je ne le raconte? C ’est
un songe, soit, mais cela n ’a pas pu ne pas être.
Savez-vous, je vais vous dire un secret : il est fort
possible que to u t cela n ’ait nullement été un songe!
Car il est advenu là-dessus quelque chose de tel,
quelque chose de si effroyablem ent vrai, que cela ne
pourrait pas être l’illusion d4m songe. J ’adm ets que
mon rêve ait été le produit de mon cœ ur, mais est-ce
que le cœ ur à lui seul serait de force à produire
l’affreuse réalité à laquelle j ’ai ensuite été mêlé?
C om m ent pourrais-je l’avoir inventée seul ou
trouvée dans les visions de m on cœ ur? Croyez-vous
que la platitude de m on cœ ur, que le caprice et la
nullité de m on intelligence auraient pu s’élever
ju sq u ’à une pareille révélation de la vérité? Oh,
jugez vous-mêm es: j ’ai ju sq u ’ici dissimulé, je vais
m aintenant achever de la dire, cette vérité. La
vérité, c’est que... je les ai tous corrom pus!
213

V
Д а, да, кончилось тем, что я развратил их
всех ! Как это м огло соверш иться — нс знаю , но
помню ясно. Сон пролетел через ты сячелетия и
оставил во мне лиш ь ощущение целого. Знаю
только, что причиною грехопадения был я. Как
скверная трихина, как атом чумы, зараж аю ­
щий целые государства, так и я заразил собой
всю эту счастливую , безгреш ную д о меня
землю . Они научились лгать и полю били лож ь
и познали красоту лжи. О, это, м ож ет быть,
началось невинно, с шутки, с кокетства, с
лю бовной игры, в сам ом деле, м ож ет быть, с
атом а, но этот атом лжи проник в их сердца и
понравился им. Затем быстро родилось сла­
дострастие, сладострастие породило ревность,
ревность — жестокость... О, не знаю , не пом ­
ню, но скоро, очень скоро бры знула первая
кровь: они удивились и ужаснулись, и стали
расходиться, разъединяться. Явились союзы,
но уже друг против друга. Н ачались укоры,
упреки. Они узнали сты д и стыд возвели в
добродетель. Родилось понятие о чести, и в
каж дом сою зе поднялось свое знамя. Они
стали мучить животных, и животные удалились
214
V
Oui, oui, la fin de to u t cela, с est que je les ai tous
pervertis! C om m ent cela a pu s’accom plir, je
l’ignore, mais je me souviens clairement. Le songe
s’étendait sur des milliers d ’années et ne m ’a laissé
q u ’une im pression d ’ensemble. Je sais seulement
que la cause de leur chute dans le péché, ce fut moi.
Com me une abom inable trichine, comme un germe
de peste qui infecte des États entiers, ainsi j ’ap­
portais m a contagion à toute cette Terre heureuse,
exem pte avant moi de péché. Ils apprenaient à
m entir, ils se prenaient d ’am our pour le mensonge,
ils faisaient connaissance avec la beauté du men­
songe. O h, cela com m ençait peut-être innocem­
ment, par plaisanterie, p ar coquetterie, par jeu
d ’am our, p ar un atom e peut-être en vérité, mais cet
atom e de mensonge pénétrait dans leur cœ ur et leur
plaisait. Puis naissait bientôt la concupiscence, la
concupiscence enfantait la jalousie, la jalousie la
cruauté... O h, je ne sais pas, je ne me rappelle pas,
mais bientôt, très bientôt coulait le prem ier sang ;
ils en étaient stupéfaits et épouvantés, et ils com ­
mençaient à se séparer, à se désunir. Des alliances
apparaissaient, mais de l’un contre l’autre. Les
reproches com m ençaient, les récrim inations. Ils
apprenaient la honte et érigeaient la honte en vertu.
Puis naissait la notion d ’honneur, et chaque al­
liance brandissait son drapeau. Ils se mettaient à
tourm enter les anim aux, et les anim aux les fuyaient
215
 о т них в леса и стал и им врагам и . Н ачалась
борьба за разьединение, за обособление, за
личность, за м ое и твое. О ни стали го ворить на
разны х язы ках. Они познали скорбь и по­
л ю били скорбь, они ж аж дали мучения и го­
ворили, что И стина достигается лиш ь муче­
нием. Т о гд а у них явилась наука. К о гд а они
стал и злы , то начали го во р и ть о б р атстве и
гум анности и поняли эти идеи. К о гд а они стали
преступны , то и зо б р ел и сп р ав ед л и в о сть и
предписали себе целые кодексы, чтоб со х р а­
нить ее, а для обеспечения кодексов поставили
гильотину. О ни чуть-чуть лиш ь пом нили о то м ,
что потеряли, даж е не хотели верить то м у , что
бы ли ко гд а-то невинны и счастливы . Они
см еяли сь даж е над во зм о ж н о стью этого
преж него их счастья и назы вали его мечтой.
Они не м огли даж е представи ть его себе в
ф орм ах и об разах, но, странное и чудесное
дело: у трати в всякую веру в бы вш ее счастье,
назвав его сказкой, они до т о го захотели бы ть
невинны ми и счастливы м и вновь, о п я ть, что
пали перед ж еланиям и сердца своего, как дети,
о б оготво р и л и эго ж елание, настроили х р ам о в
и стал и м о л и ться своей же идее, своем у же
«ж еланию », в т о же врем я вполне веруя в
неисполним ость и неосущ ествим ость его, но со
слезам и обож ая его и поклоняясь ему. И,
однако, если б только м о гл о так случиться,
чтоб они возвр ати л и сь в т о невинное и сча-
216
dan s les forêts et devenaient leurs ennem is. La lutte
com m ençait po u r la désunion, po u r la particula­
risation, p o u r l’individualité, p o u r le mien et le tien.
Ils se m ettaient à parler des langues différentes. Ils
connaissaient la tristesse et aim aient la tristesse, ils
avaient soif de souffrance et disaient que la Vérité ne
s’a ttein t que par la souffrance. A lors apparaissait
chez eux la science. D evenus m échants, ils com ­
m ençaient à parler de fratern ité et d ’hum anité et
com prenaient ces idées. D evenus criminels, ils
inventaient la justice et sc donnaient des codes
entiers p o u r la sauvegarder, et po u r assurer le
respect de ces codes ils dressaient la guillotine. C ’est
à peine s’ils avaient encore le souvenir de ce q u ’ils
avaient perdu, ils ne voulaient même pas croire
q u ’il y avait eu un tem ps où ils étaient innocents et
heureux. Ils to u rn aien t même en dérision la pos­
sibilité de ce bonheur antérieur et la qualifiaient de
rêve. Ils ne pouvaient m ême pas se la représenter
par des form es et des images, m ais chose étrange et
prodigieuse : ayant perdu to u te foi dan s le bonheur
passé q u ’ils appelaient conte de fées, ils étaient pris
d ’un tel besoin d ’être à nouveau innocents et
heureux q u ’ils se prosternaient com m e des enfants
devant les désirs de leur cœ u r, déifiaient ce besoin,
co n struisaient des tem ples et se m ettaient à adorer
leur p ro p re idée, leur pro p re « vœ u » : ils croyaient
profondém ent q u ’il ne pouvait être exaucé ni
réalisé, m ais ils ne ra d o ra ie n t pas moins avec
larm es et génuflexions. Et cependant, s'il avait pu
se faire q u ’ils retournassent à l’é ta t d ’innocence et
de béatitude q u ’ils avaient perdu, si quelqu’un leur
217
стливое состояние, которое они утратили, и
если б кто вдруг им показал его вновь и спросил
их: хотят ли они возвратиться к нему? — го они
наверно бы отказались. Они отвечали мне:
«Пусть мы лживы, злы и несправедливы, мы
знаем это и плачем об этом, и мучим себя за это
сами, и истязаем себя и наказываем больше,
чем даже, м ож ет быть, тот милосердный
Судья, Который будет судить нас, и имени
Которого мы нс знаем. Н о у нас есть наука, и
через нее мы отыщем вновь Истину, но примем
ее уже сознательно. Знание выше чувства, со­
знание жизни — выше жизни. Наука даст нам
премудрость, премудрость откроет законы, а
знание законов счастья выше счастья». Вот
что говорили они, и после слов таких каждый
возлю бил себя больше всех, да и не могли они
иначе сделать. Каждый стал столь ревнив к
своей личности, что изо всех сил старался лишь
унизить и ум алить ее в других; и в том жизнь
свою полагал. Явилось рабство, яви­
лось даже добровольное рабство: слабые под­
чинялись охотно сильнейшим, с тем только,
чтоб те помогали им давить еще слабейших,
чем они сами. Явились праведники, которые
приходили к этим лю дям со слезами и го­
ворили им об их гордости, о потере меры и
гармонии, об утрате ими стыда. Над ними
смеялись или побивали их каменьями. Святая
кровь лилась на порогах храмов. Зато стали
появляться люди, которые начали придумы­
вать: как бы всем вновь так соединиться,
218
en avait offert la possibilité par libre choix, — ils
auraient sûrement refusé. Us me répondaient:
«Soit, nous sommes menteurs, méchants et in­
justes, nous le savons et nous en pleurons et nous en
souffrons nous-mêmes, et nous nous tourmentons
et châtions peut-être plus durement encore que ne
le ferait ce Juge miséricordieux qui nous jugera et
dont nous ignorons le nom. Mais nous avons la
science, et par elle nous retrouverons la Vérité,
seulement nous la recevrons alors consciemment :
la connaissance est supérieure au sentiment, la
conscience de la vie est supérieure à la vie. La
science nous donnera la sagesse, la sagesse nous
révélera les lois, et la connaissance des lois du
bonheur est supérieure au bonheur. » Voilà ce qu’ils
disaient, et sur de telles paroles chacun s’aimait
lui-même plus que tous les autres, et ils ne pou­
vaient pas agir autrement. Chacun devenait tel­
lement jaloux de son individualité qu’il vouait
toutes ses forces à rabaisser et amoindrir celle des
autres et qu’il en faisait la base de sa vie. Naissait
l’esclavage, naissait même l’esclavage volontaire :
les faibles se soumettaient de bon gré aux plus forts,
pourvu seulement que ceux-ci les aidassent à en
opprim er d ’encore plus faibles. Il paraissait des
justes qui venaient à ces gens les larmes aux yeux et
leur parlaient de leur orgueil, de leur démesure et de
leurs discordes, de leur oubli de toute honte : on se
moquait d ’eux ou on les lapidait. Un sang sacré
coulait sur le parvis des temples. En revanche
apparaissaient aussi des hommes qui se mettaient
en tête d ’imaginer comment faire pour que tous
219
 чтоб каж дому, не переставая лю бить себя
больш е всех, в то же время не м еш ать никому
другом у, и жить таким образом всем вместе
как бы и в согласном обществе. Целые войны
поднялись из-за этой идеи. Все вою ю щ ие
твердо верили в то же время, что наука, пре­
мудрость и чувство самосохранения заставят,
наконец, человека соединиться в согласное и
разумное общ ество, а потом у, пока для уско­
рения дела, «премудрые» старались поскорее
истребить всех «непремудрых» и не- пони­
м аю щ их их идею, чтоб они не м еш али то р ­
жеству ее. Но чувство самосохранения стало
бы стро ослабевать, явились гордецы и сла­
дострастники, которые п рям о потребовали
всего иль ничего. Д л я приобретения всего
прибегалось к злодейству, а если оно не уда­
валось — к самоубийству. Явились религии с
культом небы тия и сам оразруш ен ия ради
вечного успокоения в ничтожестве. Наконец,
эти лю ди устали в бессмысленном труде, и на
их лицах появилось страдание, и эти лю ди
провозгласили, что страдание есть красота,
ибо в страдании лиш ь мысль. Они воспели
страдание в песнях своих. Я ходил между ни­
ми, л о м ая руки, и плакал над ними, но лю бил
их, м ож ет бы ть, еще больш е чем прежде, когда
на лицах их еш е не бы ло страдания, и когда они
были невинны и столь прекрасны. Я полюбил
их оскверненную ими зем лю еще больш е, чем
220
pussent s’unir de nouveau, mais de telle sorte que
chacun, sans cesser de s’aimer lui-même plus que
tous les autres, ne fût cependant une gêne pour
personne d ’autre, et q u ’ainsi tous coexistassent
com m e dans une société fondée sur la concordc;
Des guerres entières éclataient au nom de cette idée.
T ous les belligérants croyaient fermement en même
tem ps que la science, la sagesse et l’instinct de
conservation finiraient par am ener les hommes à
s ’unir en une société harmonieuse et rationnelle:
aussi, dans cette attente et pour hâter les choses, les
«sages» s’attachaient-ils à exterm iner au plus vite
les « non-sages » et ceux qui ne com prenaient pas
leur idée, afin q u ’ils ne fissent pas obstacle à son
triom phe. M ais l’instinct de conservation ne tardait
pas à s’affaiblir, et survenaient des orgueilleux ou
des jouisseurs, qui exigeaient d ’emblée tout ou rien.
Afin d ’obtenir to u t on recourait au crime, et s’il ne
réussissait pas, au suicide. Des religions apparais­
saient qui prêchaient le culte du non-être et de
l’autodestruction au nom de la quiétude éternelle
dans le néant. Finalem ent ces hommes se lassaient
d ’un effort dépourvu de sens, et sur leur visage
apparaissait la souffrance, et ils sc mettaient à
proclam er que la souffrance est beauté parce qu ’en
elle seule est la pensée. Ils m agnifiaient la souf­
france dans leurs chants. J ’allais parm i eux en me
to rd an t les m ains, et je me lamentais pour eux, mais
je les aimais peut-être encore plus q u ’autrefois, au
tem ps où il n ’y avait pas de souffrance sur leurs
visages et où ils étaient innocents et si beaux. Je me
prenais à aimer leur Terre profanée plus encore que
221
ко гд а о н а б ы л а р а е м , за т о л и ш ь , что на ней
яви л о сь го р е. У в ы , я всегда л ю б и л го р е и
с к о р б ь , н о л и ш ь д л я себ я , д л я себ я , а о них я
п л а к а л , ж ал ея их. Я п р о с т и р а л к н и м руки, в
о тч ая н и и о б в и н я я , п р о к л и н а я и п р е зи р а я себя.
Я г о в о р и л и м , ч то все э т о с д е л а л я, я о д и н ; что
эт о я и м п р и н ес р а з в р а т , за р а з у и л о ж ь ! Я
у м о л я л их, чтоб о ни р а с п я л и м ен я н а кресте, я
учил их к ак с д е л а т ь к р ест. Я не м о г , не в с и л а х
б ы л у б и т ь себя с а м , но я х о т е л п р и н я т ь о т них
м уки , я ж а ж д а л м ук, ж а ж д а л , ч то б в э т и х м у к а х
п р о л и т а б ы л а м о я к р о в ь д о кап ли . Н о они
л и ш ь см е я л и с ь н ад о м н о й и с т а л и м ен я с ч и т а т ь
п о д кон ец за ю р о д и в о г о . О ни о п р а в д ы в а л и
м ен я , они го в о р и л и , что п о л у ч и л и л и ш ь то ,
чего с ам и ж е л а л и , и что все т о , ч то е с ть теп ерь,
не м о г л о не б ы т ь . Н а к о н е ц , о ни о б ъ я в и л и м не,
ч то я с т а н о в л ю с ь им опасен и ч то о ни п о сад ят
м ен я в с у м а с ш е д ш и й д о м , если я не за м о л ч у .
Т о г д а с к о р б ь в о ш л а в м о ю д у ш у с т а к о ю си ­
л о й , ч то сер д ц е м о е стесн и л о сь, и я почув­
с т в о в ал , ч то у м р у , и т у т... ну, в о т т у т я и
просн улся.
Б ы л о уж е у т р о , т о е с ть ещ е не р ассв ел о , но
б ы л о о к о л о ш есто го часу. Я очнулся в тех же
к р есл ах , свечка м о я д о г о р е л а вся, у к а п и т а н а
с п ал и , и к р у го м б ы л а р е д к а я в н аш ей к в а р т и р е
ти ш и н а. П е р в ы м д е л о м , я вскочил в ч р ез­
в ы ч а й н о м у д и в л ен и и ; н и к о гд а со м н о й не
222
lo rs q u ’elle av a it été un p a ra d is, p o u r la seule raison
q u e le ch a g rin y était a p p a ru . Hélas, j ’ai to u jo u rs
aim é le c h a g rin e t la peine, m ais seulem ent p o u r
m oi, p o u r m oi seu l, et su r e u x je p leurais et je les
plaig n ais. J e leur ten d ais les b ra s, et désespérém ent
je m ’accu sais, m e m au d issais et m e m éprisais. Je
leur d isais q u e c ’était m oi qui avais causé to u t cela,
m oi seul ; q u e c’était m oi q u i le u r avais a p p o rté la
c o rru p tio n , l’in fe ctio n et le m ensonge! Je les su p ­
pliais d e m e crucif ier, je leur a p p re n a is à faire une
cro ix . J e ne p o u v a is p a s, je n ’avais p a s la force de
me tu e r m oi-m êm e, m ais je voulais su b ir d e leurs
m ain s le su p p lice, j ’av ais so if d u supplice, je brûlais
de v o ir m o n sa n g ré p a n d u d a n s le supplice ju s q u ’à
la d e rn iè re g o u tte . M ais ils ne fa isa ien t q u e rire de
m oi, et fin issa ie n t p a r m e c o n sid é re r com m e faible
d 'e sp rit. Ils m e m e tta ie n t h o rs de cause, ils disaient
q u ’ils n ’a v a ien t reçu que ce q u ’ils av aien t souhaité,
et q u e to u t ce q u i était ne p o u v a it pas ne pas être.
E n fin ils m e signifiaient q u e je devenais dang ereu x
p o u r e u x , et q u ’ils allaien t m e m ettre d a n s u n asile
d e fo u s si je ne m e ta isa is pas. A lo rs l’affliction
e n tra it d a n s m o n c œ u r avec une telle force que m on
c œ u r se c o n tra c ta it, et je sentais q u e j ’allais m o u rir,
et c ’est alo rs... c ’est a lo rs q u e je m ’éveillai.
C ’é ta it d é jà le m a tin , n o n p as en co re l’au b e, m ais
il é ta it près de six heures. J e m e retro u v ai d an s le
m êm e fau te u il, m a b o u g ie s ’é ta it en tièrem ent
co n su m ée, c h ez le c ap ita in e to u t d o rm a it, et il
rég n ait to u t a u to u r u n silence ra re d an s n o tre
logem ent. M o n prem ier m o uvem ent fut de bo n d ir
223
 случалось ничего подобного, даже до пустяков
и мелочей: никогда еще не засыпал я, напри­
мер, так в моих креслах. Тут вдруг, пока я стоял
и приходил в себя, — вдруг мелькнул передо
мной мой револьвер, готовый, заряженный, —
но я в один миг оттолкнул его от себя! О, те­
перь жизни и жизни! Я поднял руки и воззвал
к вечной Истине; не воззвал, а заплакал;
восторг, неизмеримый восторг поднимал все
существо мое. Д а, жизнь, и — проповедь! О
проповеди я порешил в ту же минуту и уж.
конечно, на всю жизнь! Я иду проповедовать,
а хочу проповедовать, — что? Истину, ибо я
видел ее, видел своими глазами, видел всю ее
славу!
И вот с тех пор я и проповедую! К ром е
того — лю блю всех, которые надо мною
смеются, больш е всех остальных. Почему это
так, — не знаю и не могу объяснить, но пусть
так и будет. Они говорят, что я уж и теперь
сбиваюсь, т о есть коль уж и теперь сбился так,
что ж дальш е-то будет? П равда истинная: я
сбиваюсь и, может быть, дальш е пойдет еще
хуже. И уж, конечно, собьюсь несколько раз,
пока отыщу, как проповедовать, то есть ка­
кими словами и какими делам и, потому что это
очень трудно исполнить. Я ведь и теперь всс
это как день вижу, но послушайте: кто же не
сбивается! А, между тем, ведь все идут к
одному и том у же, но крайней мере, все
стремятся к одному и том у же, от мудреца до
последнего разбойника, только разными до-
224
plein d ’une immense stupeur : jamais rien de pareil
ne m ’était arrivé, jusque dans les banalités et les
vétilles : jam ais encore, par exemple, je ne m’étais
ainsi endorm i dans m on fauteuil. O r soudain,
comme j ’étais là debout à rassembler mes esprits,
soudain mes yeux tom bèrent sur mon revolver,
tout prêt, tout chargé, — mais d ’un geste je
l’écartai! O h, m aintenant, vivre et vivre! J ’élevai les
mains et j'invoquai l’étemelle Vérité; ce ne fut pas
une invocation, ce fut une imploration; une exal­
tation, une exaltation sans mesure soulevait tout
mon être. Oui, vivre — et prêcher! Oh, prêcher, ce
fut ma décision à la minute même, et désormais,
certes, pour toute la vie! Je vais prêcher, je veux
prêcher — quoi? La Vérité, car je l’ai vue, je l’ai vue
de mes yeux, je l’ai vue dans toute sa gloire!
Et c ’est depuis ce temps que je prêche! J ’ajoute
que j ’aime tous ceux qui rient de moi, encore plus
que les autres. Pourquoi, je n’en sais rien et ne puis
l’expliquer, mais peu importe. Ils disent que déjà je
divague, c’est-à-dire que si j ’en suis déjà à divaguer,
que sera-ce dans la suite? C’est la vérité vraie : je
divague, et peut-être cela ira encore en empirant. Et
certes, je divaguerai encore maintes fois avant de
trouver com m ent il faut prêcher, avec quels mots et
quels actes, car c’est une chose très difficile à bien
faire. Je le vois dès m aintenant aussi clair que le
jo u r, mais dites, qui ne s'égare et ne divague! Et
cependant tous vont bien vers un seul et même but,
tout au moins tous aspirent à un seul et même but,
depuis le sage jusqu’au dernier brigand, mais par
des voies diverses. C ’est une Vérité ancienne, mais
225
 рогам и. С тар ая эго И стина, но вот что тут
новое: я и сби ться-то очень не могу. П отом у
что я видел И стину, я видел и знаю , что лю д и
м огут бы ть прекрасны и счастливы , не потеряв
способности ж и ть на зем ле. Я нс хочу и не м огу
верить, чтобы зл о бы ло н орм альны м состоя­
нием лю дей. Л ведь они все то л ь ко над этой
всрой-то м оей и см ею тся. Но как мне не
веровать: я видел Истину, — не то, что изобрел
ум ом , а видел, видел, и живой образ ее
наполнил душ у м ою навеки. Я видел ее в такой
восполненной целости, что не м огу поверить,
чтоб ее не м о гл о бы ть у лю дей. И так, как же я
собью сь? У клоню сь, конечно, даж е несколько
р аз, и буду говорить даж е, м ож ет бы ть, чу­
ж им и сл о вам и , но не надолго: живой о б раз
того, что я видел, будет всегда со м ной и всегда
м еня п оп р ави т и направит. О, я б одр, я свсж, я
иду, иду, и хотя бы на ты сячу лет. Знаете, я
х о тел д аж е скры ть, вначале, что я р азвр ати л их
всех, но это б ы ла ош ибка, — в о т уже первая
ош ибка! Н о И стина ш епнула мне, что я лгу, и
о хран и ла м еня и направила. Н о как устроить
рай — я не зн аю , потом у что не ум ею передать
словам и. П осле сна м оего потерял слова. П о
крайней мере, все главны е слова, сам ы е нуж­
ные. Но пусть: я пойду и все буду го во р и ть,
неустанно, по то м у что я все-таки видел воочию ,
хотя и нс ум ею пересказать, что я видел. Но
226
voici ce q u ’il у a ici de nouveau : c’est que moi, je ne
peux pas m ’égarer beaucoup. Parce que m oi, j'ai vu
la Vérité, je l’ai vue, et je sais que les hommes
peuvent être m agnifiques et heureux sans perdre la
capacité de vivre sur terre. Je ne veux pas et je ne
peux pas croire que le m al soit l’éta t norm al des
hom m es. O r c ’est uniquem ent cette foi-là qui les
fait tous rire de moi. M ais com m ent n’aurais-jc pas
cette fo i: j ’ai vu la Vérité, — je ne l'ai pas
découverte par une o p ération de l’esprit, je l’ai vue,
vue, et sa vivante image a empli m on âme à jamais.
Je l’ai vue d ans une plénitude si accom plie que je ne
puis pas croire que sa présence soit im possible chez
les hom m es. Dès lors, com m ent m ’égarerais-je? Je
dévierai, certes, et même bien des fois, et peut-être
em ploirai-je même des m ots qui ne seront pas de
m oi, m ais ce ne sera jam ais po u r longtem ps : la
vivante image de ce que j ’ai vu sera toujours avec
moi et tou jo u rs me corrig era et me rem ettra sur la
voie. O h, je suis alerte, frais et dispos, et je marche,
je m arche, po u r mille ans s’il le faut. Savez-vous,
j ’avais même voulu celer d ’abord que je les avais
tous co rrom pus, mais c’était une erreur voilà
déjà une prem ière erreur! Mais la Vérité m’a dit à
l’oreille que je mentais, et elle m ’a sauvé et remis sur
la voie. C om m ent construire le paradis, je l’ignore,
car je ne sais pas le rendre en paroles: après mon
rêve les m ots m ’o n t échappé. D u moins les prin­
cipaux m ots, les plus nécessaires. M ais n’im porte:
j ’irai et je parlerai toujours, infatigablem ent, parce
que, quoi q u ’on puisse dire, mes yeux ont vu ce que
j ’ai vu, m ême si je ne sais pas le rapporter. Voilà, il
227
 в о т эт о г о н асм еш н и к и и не п о н и м а ю т : «С он,
д е с к а т ь , в и д ел , б р е д , га л л ю ц и н а ц и ю » . Э х!
Н еуж то э т о п р ем у д р о ? Л о ни т а к го р д я тся !
С он? Ч т о т а к о е сон? А н а ш а -т о ж и зн ь не сон?
Б о л ьш е скаж у: пусть, п у сть это н и к о гд а не
сбуд ется и не б ы в а т ь р а ю (в ед ь уже э т о -т о я
п о н и м а ю !) — ну, а я все-таки б уду п р о п о ­
в ед о в ат ь. А , м еж д у т е м , т а к э т о п р о с т о : в о д и н
б ы д ен ь , в один бы час — все б ы с р а зу
у стр о и л о сь ! Г л ав н о е л ю б и д р у ги х как себя,
в о т ч то гл а в н о е , и эт о все, б о л ь ш е р о в н о ничего
не н ад о : т о т ч а с най деш ь как у с тр о и ть с я. А
м еж д у т е м ведь это т о л ь к о — с т а р а я истин а,
к о т о р у ю б и л л и о н р а з п о в т о р я л и и ч и т ал и , д а
ведь не уж и л ась же! « С о зн ан и е ж и зн и вы ш е
ж и зн и , зн ан и е за к о н о в сч астья - вы ш е сча­
с тья» в о т с чем б о р о т ь с я н ад о ! И буду. Если
т о л ь к о все з а х о т я т , т о сейчас всс у стр о и тся.
А ту м а л е н ь к у ю д евоч ку я о т ы ск а л ... И
п ойду! И пойду!
est v rai, ce q u e les rieurs ne c o m p ren n e n t p as:
« C ’est un rêve, d isen t-ils, q u ’il a v u . u n délire, une
h a llu c in a tio n . » Bah! E st-ce là de la sagesse? Et les
v oilà tellem en t fiers! U n rêve? q u 'est-ce q u 'u n rêve?
E t n o tre vie, n ’est-elle pas un rêve? J ’irai plus loin :
san s d o u te , san s d o u te cela ne sc réalisera ja m a is, et
le p a ra d is n est pas d e ce m o n d e (croyez, bien que
cela, je le c o m p re n d s d éjà!) — eh bien, m algré to u t
je p rê c h e ra i. Et c e p e n d a n t ce se rait si sim ple : en un
jo u r , en une heure to u t p o u rra it s ’a rra n g e r d 'u n
c o u p ! A v a n t to u t: aim e les a u tre s com m e toi-
m êm e, voilà le prin cip al, et c ’est to u t, il ne fa u t
q u a sim e n t rien d e plus : tu tro u v e ra s to u t de suite
c o m m e n t a rra n g e r le reste. E t c e p e n d a n t ce n ’est
q u ’u n e vieille vérité, q u ’o n a répétée et lue des
m illiards d e fois, m ais q u e voulez-vous, elle n ’est
pas e n tré e d a n s la vie! « L a conscience de la vie est
su p é rie u re à la vie, la co n n a issa n c e des lois d u
b o n h e u r est supérieure au b o n h e u r » — voilà contre
q u o i il faut e n g a g er la lutte. Et je l’engagerai. Il
su ffirait q u e to u s vo u lu ssen t, et to u t s'arran g e rait
su r-le-ch am p .
Q u a n t à la petite fillette, je l'ai retrouvée... Et
j ’irai! Et j ’irai!